Британского премьера несколько смутил категорический тон послания Рузвельта. Приезд американской военной делегации прояснил обстановку. С американскими генералами оказалось легче найти общий язык.
Начальник американского штаба привез план «Операции в Западной Европе». Выглядел он очень внушительно. Объединенные силы вторжения определялись в сорок восемь дивизий, в том числе девять танковых. Авиация поддержки наземных войск должна составить около шести тысяч боевых машин. Для переброски десанта через Ла-Манш надо по меньшей мере семь тысяч судов разных типов. Американский план предусматривал все стороны грандиозной операции, вплоть до места высадки. Штурм побережья намечался между Булонью и Гавром — где-то в районе Шербура.
Что говорить — план великолепен. О нем не мешкая можно сообщить Джо. Джо — это Сталин, как его прозвали на Западе. План обнадежит и успокоит русских. Иное дело, что вторую часть плана им не следует сообщать. Зачем разочаровывать прежде времени. Генерал Маршалл, знакомя Черчилля с планом, сказал:
— Само собой разумеется, осуществить такую операцию — дело сложное. Потребуется время на подготовку. По нашим оптимальным расчетам, вторжение может произойти не раньше апреля будущего года. Адмирал Кинг и мистер Гопкинс согласны со мной. — Маршалл посмотрел на своих коллег. Они оба утвердительно кивнули головами. — Что касается ближайших задач, нам кажется, что пока следует держать противника в нервном напряжении, вызывать у него неуверенность с помощью военной хитрости и небольших рейдов. В этом отношении нам важно знать ваше мнение, господин премьер. Как вы думаете?.. Кстати, название «Следжхаммер»[4] очень удачно…
Уинстон Черчилль сидел за столом, обложенный грудой бумаг. Дымил сигарой. По обыкновению, он не выпускал ее изо рта. Совещание происходило в картографическом кабинете. Как опытный курильщик, премьер не стряхивал пепел — так гораздо вкуснее. Нужно большое искусство докурить сигару, не обронив пепел, невесомый и рыхлый, готовый упасть при малейшем неосторожном движении. Черчилль демонстрировал не только искусство курильщика, но и невозмутимое самообладание. Он умело скрывал охватившее его волнение.
— Я думаю, — сказал он, взяв осторожно двумя пальцами наполовину докуренную сигару, — думаю, что название в самом деле выбрано удачно… «Следжхаммер»… Хорошо. — Премьер предпочел начать с второстепенного. Не надо выдавать радости. Теперь можно сказать и о главном. С американским генералом легче найти общий язык, чем с Рузвельтом. — Я согласен с вами, что при всем нашем обоюдном желании мы не сможем подготовиться раньше будущего года, хотя, конечно, мы всеми силами должны форсировать события. Поступить иначе мы не имеем права, история не простит нам ни малейшего промаха. Русские тоже… Что касается рейдов, мы уже действуем в соответствии с планом. Напомню хотя бы рейд «Кэмпбелтоуна» в Сен-Назер. Одним ударом порт надолго выведен из строя.
У британского премьера не было ни малейшего желания форсировать события. Вообще-то пусть кто-то планирует, изучает, согласовывает «Следжхаммер». Русские убедятся сами, что подобное предприятие нельзя подготовить в течение двух-трех месяцев. Черчилль сделал вывод: «Следжхаммер» в бесконечных согласованиях сам себя похоронит. Тем не менее он спросил:
— Но если военная ситуация потребует немедленных действий? Предположим, капитуляция России, выход ее из войны. На жизнь надо смотреть трезво.
— Это мы предусматриваем, — ответил Маршалл. — Так же как и другой вариант. Смотрите следующую страницу… Как видите, здесь намечены чрезвычайные меры для немедленного открытия второго фронта. Они предусмотрены в двух случаях. Во-первых, если последует крах Германии — политический или военный. Представьте себе, что внутренние или внешние потрясения выведут Германию из войны. Ну, например, в Берлине произойдет переворот или русские добьются успеха. Второй случай — Россия оказывается на грани военного краха. Тогда мы должны ускорить наши действия и предотвратить крушение русского сопротивления.
Однако на военном совещании 14 апреля 1942 года премьер не высказал своей окончательной точки зрения. Разговорам о «Следжхаммере» он предпочитал действия в Северной Африке, на Балканах. Вот куда неплохо бы устремиться! На Балканы…
2
В начале лета 1942 года советские войска внезапно перешли в наступление на Харьков, оставленный ими в прошлом году. Этот контрудар оказался неожиданным не только для гитлеровского генерального штаба; британский премьер тоже недоумевал — откуда у русских войск, измотанных неудачами первого года войны, борьбой за Москву, взялись силы для такого удара? Черчилль в раздумье глядел на карту: харьковская операция застигла немцев врасплох. Если русские не выдохнутся, их действия в самом деле смогут изменить обстановку на Восточном фронте. Тогда волей-неволей придется думать о «Следжхаммере» — об открытии второго фронта…
Советское телеграфное агентство перечисляло населенные пункты, отбитые советскими войсками; занят Харьков, захвачены огромные трофеи, множество пленных. Наступление продолжается…
Но так же неожиданно на фронте вновь произошел перелом — немцы в свою очередь перешли в контрнаступление. Многотысячные советские армии, стиснутые с флангов, очутились в окружении танковых частей. Битва за Харьков закончилась поражением советских войск. По германским реляциям, немцы взяли в плен десятки тысяч бойцов. Видимо, у русских, предполагал Черчилль, не было ни резервов, ни снаряжения, чтобы выправить положение на Украине.
В те дни британский премьер получил личное послание Сталина. Он задавал все тот же вопрос — когда западные союзники намерены открыть второй фронт, в каком состоянии находится подготовка «Следжхаммера», нельзя ли принять меры к усилению замедлившихся поставок военных, материалов по ленд-лизу.
Уинстон Черчилль прочитал послание, и лицо его стало непроницаемым. Чего хотят русские? Отдать им все и самому остаться ни с чем?
Но это «все» было явным преувеличением: в минувший, самый тяжелый для Советской России год, когда она несла основное бремя войны, поставки по ленд-лизу составили меньше одной тысячной доли той помощи, которую американцы оказывали воюющим союзным странам в 1941 году.
Премьер попросил сводку о караванах, отправленных в Мурманск. Караваны шифровались буквами «PQ» — «PQ-1», «PQ-2»… Всего отправлено в Россию шестнадцать караванов морских кораблей. Это не так мало. Но результат? Русские продолжают отступать.
Уинстон Черчилль перечитал донесение агента Александра Скотленда… из Берлина. Чертовски ловок — стал майором германской армии! Присылает донесения из Цоссена — из немецкого генерального штаба, сам участвует в подготовке военных операций. Доверенное лицо Гальдера. Один такой осведомитель стоит нескольких оснащенных дивизий… Премьер перечитал приказ Гитлера. Он был датирован 5 апреля. В Лондоне Интеллидженс сервис получил его через три недели. Неплохо.
«Задача заключается в истреблении всего оборонительного потенциала, оставшегося у Советов, и в том, чтобы отрезать их насколько возможно от важнейших источников снабжения… На южном фланге форсировать прорыв на Кавказ… Мы должны попытаться достигнуть Сталинграда».
Харьковская операция только ненадолго отодвинула германское наступление. Старые прогнозы остаются в силе. Черчилль уже писал Рузвельту, просил дать американские корабли, чтобы перебросить войска поближе к Кавказу, их придется везти вокруг Африки, мимо мыса Доброй Надежды. Речь шла о восьмой бронетанковой и сорок четвертой пехотной дивизиях.
Сейчас корабли с войсками находятся где-то у берегов Южной Африки. Официально они предназначаются для Окинлека, командующего в Египте и Ливии. Но их можно использовать и на юге России. Все зависит от обстановки. Надо написать Сталину, предложить ему свои услуги — можно создать авиационные базы где-нибудь в районе Баку для английских военно-воздушных сил. Американцы тоже не против этого. В обмен за ленд-лиз и прочие военные услуги они уже требуют себе базы на советском Дальнем Востоке. Там русским угрожает Япония. Премьер располагает информацией: генерал Тодзио ждет сигнала — падения Сталинграда, Квантунская армия стоит наготове. Каждый намерен ухватить себе кое-что во время пожара…
Да, надо считаться с возможностью крушения Советской России. Вряд ли она устоит после падения Сталинграда! На всякий случай армию Вильсона, расположенную на Ближнем Востоке, надо подтянуть ближе к России, а в Индии тоже следует иметь хотя бы миллионную армию. Пусть она станет поближе к русским границам — где-нибудь около Афганистана… Игра стоит свеч, — прикидывал Черчилль.
А что касается второго фронта, надо вернуться к плану «Император» — короткий рейд на французское побережье. Можно остановиться на Дьепе. Это будет ответом на «крик души» России, если там дела пойдут очень плохо. Черчилля смущал и тревожил лишь предстоящий полет в Вашингтон. Необходимо встретиться с Рузвельтом, и в то же время здесь столько неотложных дел… Нет, нельзя тратить на морское путешествие такие горячие дни, лучше пересечь океан самолетом. Но в воздухе случайности бывают чаще, чем на земле…
