— Нет, — не унимался Тарен, — это вопрос чести и честности.
Эйддилег часто заморгал и отвёл глаза. Он снова вытер взмокший лоб оранжевой косынкой.
— Честь, — пробормотал он, — так я и думал, что вы на это намекнёте. Это верно, Красивый Народ слов на ветер не бросает и не берёт их назад. Ладно, — вздохнул он, — вот каково быть открытым и благородным! Пусть будет так. Вы получите свою свинью.
— Нам потребуется оружие взамен потерянного, — уже уверенно потребовал Тарен.
— Что?! — затрясся Эйддилег. — Ты пытаешься и вовсе разорить меня?
— И хрумки и чавки тоже, — выпалил Гурджи. Тарен кивнул.
— И провизию тоже, — сказал он.
— Это уже заходит слишком далеко и переходит все границы, — опешил Эйддилег. — Вы уморите меня своими вымогательствами. Оружие! Еда! Свинья!
— А ещё мы просим дать нам провожатого, который покажет путь в Каер Датил.
При этом Эйддилег чуть не взорвался. Успокоившись наконец, он согласно кивнул.
— Я дам вам Доли, — сказал он. — Я могу дать только одного, — поспешил предупредить он и хлопнул в ладоши.
Король отдал приказания появившимся вооружённым карликам и снова оборотился к путникам.
— Считайте, что с этим покончено. Пока я не переменил своего мнения.
Эйлонви подбежала к трону, наклонилась и поцеловала Эйддилега в макушку.
— Спасибо, — прошептала она. — Вы совершенно восхитительный король.
— Вон! Вон! — закричал карлик.
Уже закрывая за собой дверь тронного зала, Тарен заметил, что король Эйддилег счастливо улыбается, ласково поглаживая себя по макушке.
Войско Красивого Народа вело маленький отряд вниз по сводчатым коридорам. Поначалу Тарен предполагал, что владение Эйддилега — это не более чем лабиринт подземных галерей. Но, к его удивлению, коридоры стали расширяться и вскоре превратились в просторные улицы. В больших куполах высоко над головой сверкали драгоценные камни, словно звёзды, луна и солнце одновременно. Здесь не росла трава, но мягкие ковры зелёных лишайников приятно пружинили под ногами. Здесь были голубые озёра, мерцающие, словно высеченные из самоцветов тонкие плиты. Повсюду были рассыпаны хижины и маленькие аккуратные домики. Тарен и его спутники никак не могли осознать, что всё это, как и они сами, находится под землёй.
— Я всё думаю о том, что гораздо разумнее и безопаснее оставить Хен Вен здесь до той поры, пока мы за ней не вернёмся, — шепнул Тарену Ффлевддур.
— Я тоже об этом думал, — ответил Тарен. — Не то чтобы я не верил в слово Эйддилега, но я не уверен, будет ли у нас возможность ещё раз нырнуть в Чёрное озеро и выплыть прямо во владения подземного короля карликов. Нет уж, лучше забрать Хен Вен с собой. Если только она окажется снова со мной, я больше не упущу её.
Неожиданно воины-карлики остановились около одной из хижин. И тут же из отлично выстроенного загона Тарен услышал громкое «хрю».
Он подбежал к загону. Хен Вен стояла на задних ногах, поставив передние на ограждение, и весело хрюкала во весь голос.
Один из карликов открыл воротца, и белая свинья с визгом опрометью кинулась вон из загона.
Тарен в порыве радости обвил руки вокруг шеи Хен Вен.
— О, Хен! — воскликнул он. — Даже Медвин думал, что ты погибла!
— Хр-ри! Хр-рю! — весело болтала свинья.
Её глаза-бусинки блестели. Своим огромным розовым пятачком она нежно тёрлась о подбородок Тарена и готова уже была свалить его с ног от безумной радости и любви.
— Она действительно удивительная свинья, — приговаривала Эйлонви, почёсывая Хен Вен за ухом. — Всегда приятно видеть, как вновь встречаются два друга. Это похоже на пробуждение с рассветом.
— Она, конечно, в значительной степени свинья, — размышлял бард, — но и в не меньшей степени красива.
— И умный, прекрасный, смелый, мудрый Гурджи нашёл её!
— Не бойся, Гурджи, — улыбнулся Тарен, — не волнуйся, мы не забудем этого никогда.
Перекатываясь, переваливаясь, покачиваясь на коротких ножках, Хен Вен весело поспешала за Тареном. А воины Красивого Народа всё вели и вели их через поля, где у самого горизонта маячила, поджидая их, коренастая фигурка. Предводитель карликов сообщил, что это и есть Доли, провожатый, которого обещал им Эйддилег.
Доли, низенький, широкоплечий, почти такой же в ширину, что и в высоту, был одет в кожаную куртку ржавого цвета и прочные ботинки до колен. Голову его покрывала круглая шапочка, из-под которой выбивались непокорные пряди пылающих рыжих волос. Топор и короткий меч висели у его пояса, а на плече — небольшой лук воина Красивого Народа.
Тарен вежливо поклонился. Карлик зыркнул по нему своими ярко-красными глазками и фыркнул, то ли удовлетворённо, то ли насмешливо. Затем, к удивлению Тарена, Доли глубоко вдохнул воздух и так надолго задержал его в груди, что лицо его стало багровым и казалось, что он сейчас лопнет. Через минуту карлик с шумом выдохнул и фыркнул опять.
— Что случилось? — спросил Тарен.
— Вы всё ещё видите меня, не так ли? — недовольно сказал Доли.
— Конечно, — пожал плечами Тарен, — а почему я не должен вас видеть?
Доли презрительно глянул на него и не ответил.
Два воина-карлика подвели Мелингара. У короля Эйддилега, как с облегчением заметил Тарен, слова не расходились с делом. Седельные сумки распухли от провизии, и белая лошадь буквально прогибалась под тяжестью множества копий, луков и стрел, коротких, почти миниатюрных, но сработанных аккуратно и прочно, как и всё, что делалось руками Красивого Народа.
Не сказав ни слова, Доли кивком позвал путников за собой и жестом велел следовать за ним через луг. Что-то беспрестанно ворча и бормоча себе под нос, карлик вёл их по направлению к крутой и, казалось, непреодолимой скале. Только после того, как они приблизились к этому месту, Тарен заметил длинную вереницу ступеней, выбитых прямо в камне. Доли кивнул головой в сторону лестницы, и они начали взбираться на скалу.
Этот подъём оказался труднее и круче всех, которые им приходилось преодолевать. Мелингар рвался вперёд. Хрипло дышащая и спотыкающаяся Хен Вен буквально тянула сама себя со ступеньки на ступеньку. Лестница вилась, делала повороты, уходила в тень, а в одном месте сгустилась такая тьма, что путники потеряли друг друга из виду. Спустя некоторое время ступени кончились, и отряд вышел на узкую, плотно утрамбованную каменистую тропу. Пронизанная светом прозрачная лента с грохотом рушилась со скалы. Путники поняли, что находятся как раз под громадным водопадом, низвергающимся с горы над головой. Один за другим они спрыгнули с мокрых блестящих камней, проплыли сквозь искрящийся поток, образованный струёй водопада, и, с облегчением вдохнув холодный свежий воздух, оказались на поверхности земли среди холмов.
Доли искоса глянул на солнце.
— От дневного света остаётся совсем немного, — резко проговорил он, и тон его был таким же нарочито грубым, как и у его короля. — И не думайте, что я всю ночь проведу на ногах. Так мы не уговаривались. И так уже на меня навалилась какая-то ерундовая чепуха, а вернее, чепуховая ерунда. Ещё бы! Предводительствовать таким сбродом! Помощник Сторожа Свиньи. Остроносый болван с арфой. Девчонка с мечом больше её. Лохматый — вообще чёрт-те что! Хорошо ещё, если не наскочим на настоящий военный отряд. Они одним криком с вами справятся. Похоже, ни один из вас не знает, с какой стороны у меча клинок. Гм-м!
Это была, пожалуй, самая длинная речь Доли с тех пор, как они покинули королевство Эйддилега. Тарен не обиделся, он надеялся ещё убедить сердитого карлика делом и добиться его уважения. Доли тем не менее считал, что сказал всё. Он умолк. И когда Тарен некоторое время спустя попытался с ним заговорить, тот отвернулся и опять набрал полную грудь воздуха.
— Ради всего святого! — воскликнула Эйлонви. — Прекрати это! Я начинаю себя чувствовать так, будто и сама лопну.
— Меня это не касается, — прорычал Доли.
— Но зачем ты это делаешь? — Спросил Тарен. Даже Хен Вен с любопытством уставилась на карлика, словно ждала ответа.
— Стараюсь сделаться невидимым, — проворчал Доли, — вот что это такое.
— Глупо даже пытаться сделать это, — заметил Ффлевддур.
— А я должен суметь! — упрямо сказал Доли. — Вся моя семья это делала. Таким же способом. Это как будто задуваешь свечу. Набираешь побольше воздуха и дуешь. Но у меня пока не получается. У меня всё не так. Вечно надо мной издеваются. Вот и Эйддилег послал меня с компанией дураков. Если нужно сделать что-то неприятное или, того хуже, противное, всегда находят «доброго старину Доли». Тьфу! Но если надо сделать что-нибудь трудное — камни там гранить или украшать резьбой клинки, то и тут бегут к «старине Доли». Всем и всё Доли да Доли!
Карлик опять задержал дыхание, на этот раз так надолго, что лицо его стало синим и задрожали уши.
— Кажется, на этот раз у тебя получилось, — вкрадчиво сказал бард с приветливой улыбкой. — Я тебя совсем не вижу.
