В следствие того я вообще Крымскаго полуострова жителей, какого бы они звания и состояния ни пыли, чрез сие увещеваю, неприятельских поступок против состоящей под моим предводительством Ея Императорского Величества армии удержаться, но к оной, как действующей в их пользу и для их избавления, и свои силы присовокупить, а между тем благонамеренным из них, и прямо к своему отечеству усердным, а по тому цену сего призыва уважающим, дозволяется без всякого опасения ко мне являться, с которыми и ближайшие изъяснения учинены быть могут, да и самыя постановления о их свободности и независимости равно как с выше помянутыми Татарскими-ордами действительно уже в том чрез предместника моего, Главнокомандовавшаго прошедшею компаниею, Генерала Графа Панина, соглашено, с чем они навсегда и избавились от подлого рабства, в каком от Порты Оттоманской содержаны были, но от котораго еще Крымский полуостров угнетается, достойный, однакоже, быть, по своему положению и избытку в средствах, областию почтительною и собственно собою правимою.
Дано в главной квартире 1771 года.
17 августа 1771 года князь Василий Михайлович Долгоруков стал четвертым по счету кавалером ордена святого Георгия I степени. До него этот высший российский военный орден получили 27 июля 1770 года фельдмаршал Румянцев-Задунайский, 22 сентября 1770 года граф Орлов-Чесменский и 5 октября 1770 года граф Петр Иванович Панин.
Сохранились письма Екатерины II князю Василию Долгорукову за август и сентябрь 1771 года.
«Князь Василий Михайлович! Увидя из последней здесь полученной вашей реляции, что вы уже с армией в походе к Перекопам, я сие не иному чему приписать могу, как великому и чистосердечному вашему к отечеству и ко мне усердию, за что не токмо весьма я вас благодарю и к тому присовокупляю все те похвалы, которые таковаго ревностного поступка достойны. Вы в сей войне не единожды доказали, что тут, где польза Империи того требует, ваше стремление единственно есть преодолевать все препятствия. Будьте уверены, что я отменным оком смотрю на все ваши подвиги, и что ваши заслуги и любовь вашу ко мне никогда не забуду; а с отличным благоволением пребываю к вам доброжелательною.
Екатерина.
Князь Василий Михайлович! К крайнему моему удовольствию получила я чрез двух ваших ко мне отправленных курьеров от 14 и 17 чисел июля приятные известия о занятии Перекопской линии, разогнании татар и принятии вами на договор татарской крепости Op-Капы. Все сие служит следствием не только неустрашимости войск наших; но и разумного, доброго и искусного вашего предводительства, за что премного вам благодарствую. Сии заслуги суть рода такого, кои за собою влекут неминуемо честь и славу, и все те отличия, кои им приличны, и лестны чувствительным душам. Вы можете уверенны быть, что сделав то, что ОТ вас долг к службе вашей и к отечеству требовал, и и не оставлю вам оказать мое благоволение при всяком случае. Сего утра еще получила я равномерно приятное известие от вас о взятии штурмом генерал-майором князем Щербатовым крепости Арабата. Прошу всем, при вас находящимся генералитету, верхним и нижним чинам и до последнего, сказать мое признание за столь многие и различные их службы и труды, чрез которые они привели всему свету страшного неприятеля в ужас и трепет, даже до того, что не шлет куда деваться и что зачать. Впрочем остаюсь, как и всегда, к вам доброжелательна.
Екатерина.
Князь Василий Михайлович! Вчерашний день порадована я была вашими вестниками, кои приехали друг за другом следующим образом: на рассвете, конной гвардии секунд-ротмейстер князь Иван Одоевский, со взятием Кафы; в полдень, гвардии подпоручик Щербинин, Керчи и Еникуля, а пред захождением солнца артиллерии поручик Семенов с ключами всех сих мест и с вашими письмами. Первым долгом я почла принесть Всевышнему за столь многия Его щедроты со всем народом, коленопреклонное благодарение в здешнем Петропавловском Соборе, что исполнено cero утpa с пушечной пальбой и за обеденным кушаньем пили мы здоровье ваше и всех храбрых, при вас находящихся воинов, виновников сегодняшней общей радости с пушечной пальбою же. Признаюсь, что хотя Кафа и велик город и порт имеет Морской; но Еникуль и Керчь открывают вход господину Синявину водой в тот порт, и для того оне много меня обрадовали. Благодарствую вам и за то, что вы уже подняли Российский флаг на Черном море, где давно не казался, а ныне веет на тех судах, кои противу нас неприятель употребить хотел и трудами вашими из рук его исторгнуты. Человек в свете распоряжает; но Бог один определяет, чему быть. Он благословил все ваши предприятия щастливыми успехами; вы же с вашей стороны ничего не пропустили и не проронили, что только могло споспешествовать самому делу. Усердие и искусство ваше увенчаны; вы достигли своего предмета, отечеству сделали пользу приобретением почти целаго Крымского полуострова в весьма короткое время, а себе приобрели славу. Вы знаете, что по штату там Военного Ордена Святого Победоносца Георгия, оной вам принадлежит и для того посылаю вам крест и звезду первого класса, которые имеете на себя возложить и носить по установлению. На починки же вашего экипажа приказала я в дом ваш отпустить 60000 рублей Сына вашего князь Василия поздравьте от меня полковником. Приметна мне стала из писем ваших ваша персональная ко мне любовь и привязанность и для того стала размышлять, чем бы я при нынешнем случае могла вам сделать с моей стороны приязнь? Портрета моего в Крыму нет но и вы найдете его в табакерке, кою при сем к вам посылаю. Прошу ее носить, ибо я ее к вам посылаю на память от добраго сердца. Всем, при вас находящимся, скажите мое удовольствие, и не оставлю от вас рекомендованных наградить, о чем уже от меня повеление дано. В прочем будте уверены, что все вами сделанное служит к отменному моему удовольствию, и я остаюсь, как и всегда, к вам доброжелательна.
Екатерина.
P.S. Курьеры ваши мною пожалованы: князь Одоевский армейским полковником, Щербинин гвардии порутчиком, Семенов артиллерийским капитаном, и как его неприятельская батарея привела в конфузию, по вашей реляции, то ему дан крест.
Когда после скоропостижного побега Селим-Гирей-Хана, Крымские начальники избрать не умедлили и новаго Хана в лице Сагиб Гирея, а в Калги брата его, Шагин Гирея, и в Нурадины племянника их, Батырь Гирея, с представленным вам, со стороны оных Начальников, и ручательством за всех сих Султанов, которые, учиненною пред обществом присягою, вовсе отказались уже от Порты Оттоманской, то и остается нам такое избрание за благо принять, в показание Татарам, что, соглашаясь во всем на их желания, тем самым подаем им опыты безсумнительныя, сколь Мы склонны находимся доставить им совершенную во Кем независимость.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
