— Я просто... размышляю. Честно говоря, я порой не могу не думать... о сексе с тобой, о том, как мне удастся преодолеть смущение, и... Сможешь ли ты разбудить во мне страсть, подобную твоей...
— Есть только один способ проверить это, — сказал Джон внятно.
— Да, — спокойно, почти равнодушно согласилась девушка. — А ты когда-нибудь задумывался, что это значит — нести ответственность за благополучие, реальное благополучие женщины, отдавшей свою жизнь в твои руки? Тебе когда-нибудь приходило это в голову?
— А тебе?
— Да. Я думала об этом очень много. Возможно, мои взгляды несколько старомодны и не отличаются свободомыслием, но ведь я нахожусь в зависимой ситуации. Ты ждешь, что я... доверюсь тебе и найду в тебе утешение на долгие годы. Меня ожидает рождение детей, воспитание их и... старость. И, надо сказать, что мысль о том, что мне предстоит пройти через все это, сознавая, что ты не нашел со мной свое подлинное счастье, приводит меня в ужас...
Она вздрогнула и резко поднялась.
— Торри, — произнес он задумчиво, — но ты получила бы все это еще месяц назад. Брак с Пирсом...
— Да, — перебила она и сурово взглянула на него. — Ты, конечно... преподаешь мне урок за уроком, и в результате я так или иначе познаю самое себя. А это нелегко, Джон, — сказала Торри хрипло. — Хочешь кофе?
— Нет. — Джон взял ее за руку. — Не уходи.
— Я не ухожу. Да и куда...
— Скажи мне, если я не буду настаивать на браке, ты будешь спать со мной? Сейчас? — Он не сводил с нее хмурых глаз, все сильнее сжимая ей запястье.
— Это все, о чем ты думаешь?
— А ты нет?
— Я... — Она неуверенно вздохнула.
— Будешь? — настаивал Джон.
— Нет.
— Просто... нет? — передразнил он.
— Я не сумасшедшая, ведь так, Джон? — сказала девушка твердо, внезапно обнаружив, что ее мысли прояснились, и все встало на свои места. — Чем бы я отличалась от всех тех женщин, что охотились за твоим отцом, тех, что, я уверена, домогаются и тебя? Какая разница, буду я любима или нет, если меня все равно в конце концов бросят? Твои уроки не только открывают мне себя, они дают мне возможность понять и тебя, твое презрение к женщинам, которые спят с тобой, казалось бы, просто так, на самом деле надеясь поймать тебя на крючок. О нет, мне это не подходит, я еще в своем уме.
— Опять слишком много сантиментов, Торренс.
— Стоит ли делать такой серьезный шаг, не имея определенной цели? — сказала она. — Надеюсь, ты не собираешься отстаивать свои требования?
Джон сдержанно улыбнулся.
— Нет. Вероятно, ты по-своему права. Но нужно ли поднимать такой шум, моя дорогая? — Он отпустил ее руку и мягко добавил: — Я не ожидал, что ты так серьезно к этому отнесешься. Рано или поздно ты все равно будешь спать со мной. Может, не стоит все так усложнять?
— Я не усложняю... просто не могу иначе, — тихо ответила Торри.
Его губы дрогнули.
— Ну что ж! — сказал он и встал. — Я на несколько дней уезжаю в Порт-Линкольн. Зайду, как только вернусь. Ты ничего не скажешь мне на прощание?
— Нет. А ты?
Он прищурился, разглядывая ее все еще бледное лицо.
Торри показалось, что ему хочется еще что-то сказать, но он промолчал. Неясные, смутные мысли, которые пришли ей в голову на пляже, снова взволновали ее, но она так и не смогла в них разобраться.
Джон ушел, больше не пытаясь прикоснуться к ней, хотя Торри чувствовала, как что-то возникло между ними. Какое-то странное, едва уловимое напряжение, словно неразрывная связь двух противников, запертых в замкнутом пространстве и обреченных, несмотря на все разногласия, остро чувствовать друг друга.
Прошла уже почти неделя, но от Джона не было ни слова, и Торри начала беспокоиться и злиться, уже подумывая, не играет ли он с ней снова?
Но когда его секретарша позвонила и с нескрываемым высокомерием передала сообщение шефа, Торри внезапно осенила мысль, которая привела ее в бешенство.
9
— Мисс Гилл?
— Да, — торопливо ответила Торренс. Она опаздывала на работу.
— Это Линн Смит, личный секретарь мистера О'Кинли. Он просил передать вам, разумеется, без упоминания о его недомогании, что задержался в Порт-Линкольне.
— Он заболел?
— Да... вирус или что-то в этом роде. Все, что ему нужно, — это отдых, но он и слушать меня не желает. Он сказал, что позвонит вам, когда представится возможность.
Не ищи меня, я сам позвоню, — вот что означала последняя фраза. Сердце Торри сжалось.
— Он... он на месте? — почти спокойно спросила она, лихорадочно соображая, что делать.
— Мистер О'Кинли приедет к ланчу.
— Спасибо. Вы не могли бы сообщить его адрес?
Это просто смешно, подумала девушка, я даже не знаю, где он живет, и вынуждена расспрашивать об этом секретаршу!
— Боюсь, это не входит в мои обязанности, — сухо отрезала та.
— Я только хотела послать ему открытку, чтобы подбодрить, — промямлила Торри, с ходу придумав это не самое удачное объяснение.
— Пошлите ее в офис, мисс Гилл, и я прослежу, чтобы она попала по назначению.
— Спасибо, вы очень любезны, — сладко пропела в ответ Торренс, с трудом удержавшись, чтобы не швырнуть трубку на рычаг.
Ну и манеры у этой Линн Смит, кипела она. Кто дал право этой женщине разговаривать с таким высокомерием?
Девушка с такой злостью сжала кулаки, что ногти впились в ладони. Итак, Джон О'Кинли решил закончить фарс, лишив ее удовольствия сделать это первой.
— Ну, это мы еще посмотрим, — шептала она, набирая номер. — Доброе утро, Алекс. Это я, Торри. Ты не знаешь, папа в последнее время не отправлял бумаги мистеру О'Кинли на дом? Мне нужно срочно связаться с ним. Нас пригласили на прием.
Это была почти правда. В воскресенье Фифа и Жорж устраивают новоселье и, без сомнения, обрадуются, если она придет с Джоном. Правда, они пока ничего не знают об этом.
— Сэр Рональд на днях поручал мне доставить ему пакет. Записывай: Фореман-хауз, Нью-Порт Роуд.
— Я хорошо знаю это место, — заметила Торри, поблагодарив Алекса.
Она положила трубку, немного постояла в задумчивости и отправилась на работу.
Апартаменты «Фореман» стояли немного в стороне от каменных джунглей побережья, на тихой тенистой улице.
Когда Торри добралась туда, солнце уже зашло. Девушка вошла в вестибюль и поднялась на четырнадцатый этаж, испытывая странное ощущение, что уже бывала здесь. И когда она вышла из лифта и осмотрелась, это чувство только окрепло.
Торренс почти не сомневалась, что в апартаментах, перед дверью которых она сейчас стояла, пол выложен розоватым мрамором, в холле — зеркальная стена, великолепные ковры, столы с мраморными столешницами, низкая кушетка, а сиденья стульев в китайском стиле с медными инкрустациями обтянуты бархатом. Гостиная обставлена в том же стиле, а в кухне господствует белый цвет.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
