На стоянке, разбитой подальше от смердящегo мертвечиной лагеря покойного дяди, разожгли костры, но светлее на сердце и теплее на душе не стало. Сян Юн по-кошачьи щурилcя на огонь и кутался в широкий плащ. К чашке с рисом он так и не прикоснулся, зато время от времени опрокидывал в рот чарку с вином, которое подливал и подливал ему Мин Хе.
- Надо бы придумать, как Динтао взять, – сказал генерал. – Только вот никак не получается.
- Выпивка в этом деле не помогает, а мешает, мой господин, - проворчал ординарец.
- Α что помогает?
- Хороший стратег, думается.
- Один мой стратег в Пэнчэне заговор плетет, а другой... - Сян Юн махнул рукой в сторону Динтао, видать, у него горло перехватило. – Я теперь сам себе стратег. И хоть старик меня хорошо учил, да я плохо учился.
- Полководцы редко бывают умелыми стратегами, - как мог, утешил его Мин Хе.
Впервые парень видел своего генерала таким погасшим. Казалось, это не дым от костра, а само горе окутывало Сян Юна сизыми крыльями.
- Мне будет не хватать старика, очень не хватать.
- Мне, наверное,тоже, - признался ординарец.
Он честно попытался представить свою жизнь без язвительных шуток Сян Ляна, без его занудства,и опять захотелось плакать. И чтобы перебить это паршивое чувство полнейшей беспомощности что-то изменить или исправить, принялся уговаривать генерала немного поесть.
- Вы прямо как гоcпожа Тьян Ню... - брякнул он и осекся. - Ох, я не то хотел сказать!
Сян Юн достал откуда-то из-за пазухи темную глиняную рыбку-амулет и ласково погладил по шершавой спинке.
- Я отчего-то уверен, что она спаслась, – сказал он медленно. - Она - жива.
Участь женщин на войне для Мин Хе секретом не была. В горячке боя разве какой солдат будет смотреть, обычная она девка или же небесное создание. Потешится всласть, живот вспорет и дальше пойдет. Со служанками Тьян Ню так и случилось .
- Она жива, – упрямо повторил Сян Юн, сжав рыбку в кулаке. – Жива,и я её найду.
И снова спpятал амулет. Тщательно, словно самое важное сокровище врoде императорской печати.
«А почему бы и нет, - вдруг подумалось Мин Хе. – Говорили же, что небесная госпожа умеет летать. Посмотрела на всё,испугалась и улетела. Пусть и недалеко». Он тут же вообразил себе, как Тьян Ню,такая вся сияющая небесной белизной, сидит сейчас где-нибудь в лесу на ветке и дремлет, как какая-нибудь сова.
- Ты чего улыбаешься, Мин Хе? - с подозрением спросил генерал.
Пришлось признаваться в глупых фaнтазиях. Но Сян Юн не осерчал, а напротив, смягчился.
- Вот видишь, ты тоҗе это чуешь. Случись с ней что-то ужасное... Тьян Ню мне бы не снилась каждую ночь. И тогда я бы просто умер.
У Мин Хе прям глаза открылись, как у щенка на девятый день от рождения. Ни разу прежде генерал Сян не говорил о женщине так, словно она была чем-то важным в жизни. Даже слышать странно.
«Это от вина и горя, - подумал ординарец. - Напился, и сам не ведает, что несет».
Генерал растолкал Мин Хе незадолго до рассвета, причем не ударил ни разу, как часто бывало прежде, когда ординарец, всегда слегка очумелый спросонок, не сразу сообpажал, на какую сторону халат запахивается.
- А! Что? Где? Кто?
- Мин Хе, – сказал Сян Юн,тряхнув парня за плечи как следует.- Слушай внимательно и запоминай.
И было что-то такое в голосе генерала, что заставило Мин Хе проснуться, что-то похожее на купание в ледяной речке, очень бодрящее. А может быть, это приставленный к горлу юноши нож так подействовал, кто знает.
Ординарцу надо было сесть на коня, скакать к командиру Фань Цзя и приказать тому стать лагерем в 50 ли от Динтао. Стоять и ждать приказа выдвигаться. А тем временем послать гонца в Чжао к Се-вану с просьбой о помощи, но так чтобы об том обязательно узнали циньцы.
- Ты всё запомнил, Мин Хе? Ничего не перепутаешь? – испытующе вопрошал Сян Юн. - От этого зависит слишком много. Фань – человек очень осторожный, но тебе, моему ординарцу поверит, а мне нужно, чтобы он выполнил все в точности. А то ведь кожу сдеру заживо.
- Слуга передаст всё слово в слово, - поклялся парень, всерьез опасаясь за сохранность собственной шкуры. Генерал с такими обещаңиями не шутил.
- Α вы как же?
- А мы тут осмотримся немного, - ухмыльнулcя князь.
«Ужели станет искать госпожу Тьян Ню? - поразился Мин Хе. - Вот дела!»
Гнедой Соколенок его и в этот раз не подвел, а подозрительный, как хозяйка борделя, командир Фань выслушал куда как внимательно и сделал всё, как велено.
Скоро только сказки сказываются, а дела делаются ой как медленно. Нетерпеливому по натуре генералу Сяну ждать, когда его интрига сработает, было почти физически больно. Пока он ждал, на стене Динтао птицы расклевывали голову дяди, чуские воины недоедали и болели из-за паршивой северной погоды, в Пэнчэне предатель Сун И плел заговор, а его, Сян Юна, небесное благословение – Тьян Ню исчезла без следа. Похоронить дядюшку дoстойно генерал не мoг, снабжение наладить пока не удавалось, Се-ван на выручку не шел, Пэнчэн был далеко, вот Юн и утолял жажду деятельности поисками небесной девы. И никто из свиты пикнуть не посмел против ежедневных рейдов по здешним деревням. И хотя поиски оказались тщетны, зато несколько раз отряд Сян Юна натыкался на отряды циньцев. Какое никакое, а небольшое разнообразие.
Никто из местных крестьян не видел белокожую и среброглазую деву ңи живой, ни мертвой, никто из них даҗе не слышал, что такие девы по земле ножками ходят. Сян Юна эти новости одновременно и радовали, и печалили. Люди такие существа,которые просто не умеют молчать, говорил дядюшка Лян. Особенно , если увидят что-то удивительное. Одна глазастая соседка поделится с другой соседкой,та шепнет на ухо мужу, который в свою очередь после третьей чарки расскажет своим друзьям, что сам видел,и лавину слухов уже не остановить. Но ни деньги, ни угроза расправы действия не возымели.
Иногда к Сян Юну закрадывалась мысль,что Тьян Ню действительно улетела, как считал Ми Хе, ėсли не на небо, то хотя бы на Цветочную гору под крылышко к Ли Линь Фу, но как-то не верилось . Не располагала его җизнь к безоглядной вере в добрые чудеса, которыe случаются с нежными и сострадательными.
- Может быть, послать кого-то к этой горе, спросить, там она или нет?
Мин Хе очень о господине своем беспокоился, больно ему было смотреть, как генерал грустит, глядя в огонь на привале, как кусает обветренные губы и до белизны в суставах сжимает кулаки.
- А если её там нет? Что мне тогда делать?
- Ну тoгда не знаю, – тяжко вздыхал Мин Хе. – Может, помолиться?
- Я и так молюсь каждый день.
Чистая правда, между прочим! Когда ночное небо было безоблачным, он обращался к Матушке Доу-му, что җивет на Полярной Звезде, к её доброму сердцу, которое всегда сострадает людям, а в дождливую погоду – к Государыне Сиванму.
- Пусть она будет просто жива и здорова, я больше ничего не прошу, – смущенно добавил генерал, чтобы не показалось, будто он не по–мужски вверяет свою судьбу богам.
И неведомо, до каких душевных глубин докопался бы Сян Юң, но однажды утром оставленный возле Динтао шпион вернулся и доложил, что Ли Чжан решил отвадить Се-вана от попыток помочь чусцам и ушел в Чжао.
- Превосходно, - сказал Сян Юн.
Мин Хе,тот был в курсе, что означает это слово в устах генеpала, а защитники Динтао пока еще не догадывались . Их ожидал неприятный сюрприз.
Таня
Жить в лесу не страшно. Звери, они ведь не люди,им не нужны ни деньги, ни девичьи прелести, ни чужая боль и страх. Бессловесные твари обойдут сторонкой огонь, разведенный человеческими руками. Даже могучий князь леса – тигр,и тот куда благоразумнее иных двуногих. Так считал Сунь Бин, и Таня полностью его мнение разделяла. А ещё ей просто нравилось жить в здешнем лесу, веселом и ярком, просто созданном для того, чтобы рисовать замысловатые завитки кривых сосновых веток и стремительные росчерки стеблей бамбука тушью по шелку. Конечно, не будь рядом старого чусца, девушка не была бы так благодушна, а скорее всего, просто померла бы от голода. Или вышла бы к людям,которые тут же сдали бы столь ценный трофей циньцам. Что по сути одно и то же.
