– Все равно жук, – пробурчал Андрей и снова осторожно повернулся на полке́. Синяк болел нещадно, и он никак не мог подобрать позу, при которой болело бы хотя бы чуть-чуть поменьше. Может, не надо было устраивать баню? А-а-а, какая разница – и так болит, и эдак!
Баню Андрей обнаружил случайно. И произошло это из-за того, что после смерти Пангрима совет поселения скинул на него обязанность регулировать доступ в его тренировочные покои. Сделано это было под маркой того, что «все равно ты и твои люди тут больше всех из жителей торчите – вот и приглядишь пока». Впрочем, оспорить это утверждение все равно было невозможно, ибо так оно все и обстояло на самом деле. Поэтому Андрей смирился. Тем более, эта головная боль повисла на нем только до ухода команды в рейд или выставления собственности Пангрима на торги. Ну, в зависимости от того, что произойдет раньше. Жены у покойного (как, кстати, и у большинства мужчин в Коме) не было, дети здесь не рождаются, а завещания он никакого не оставил. Так что собственность отходила поселению, которому она в этом виде была не особенно нужна. Потому – только торги… Вот он на следующий день после всего произошедшего и приперся с инспекцией того, чего там еще у Пангрима есть. И за очередной дверью, из числа тех, в которые он раньше никогда не заходил, обнаружил вход в нечто вроде реабилитационного центра. А как еще можно назвать помещение с массажными столами, камерами инфракрасного нагрева, парой простеньких медкапсул и некоторым другим оборудованием? И вот в дальнем углу этого помещения, за коротким коридорчиком, обнаружилась довольно просторная парилка. То есть, возможно, это помещение имело и еще какое-нибудь назначение, висели там на стенах какие-то непонятные аппараты, но сам Андрей однозначно идентифицировал его как парилку. И… решил, так сказать, тряхнуть стариной.
Нет, дома, на Земле он особенным любителем бани не был. Так, время от времени за компанию. Но очень нерегулярно. А вот тут раз – и торкнуло… Так что баню протопили, в большой комнате, в которой было установлено всякое дополнительное оборудование – сдвинули все к стенам, массажные столы накрыли вместо скатертей простынями, из холла притащили несколько диванчиков, а из кабинета Пангрима пару больших, удобных кресел и… объявили в команде «особенную помывку, традиционную для тех мест, откуда родом лидер» для всех желающих присоединиться.
– А как мужики приняли кларианку?
– Да нормально, в общем… Девушка, конечно, не красавица по здешним стандартам – тоща больно, как выразился Тушем, но все при ней. Да и ведет себя как королева… Ну да леди, они, почитай, все такие…
Андрей согласно кивнул головой. Как выяснилось, «леди» – это не столько уважительное обращение к женщине, сколько… ну, наверное, можно обозвать это неким отнесением к определенной категории. Маркером, так сказать. Подобным образом именовали тех представительниц женского пола, которые, во-первых, появились в Коме по собственному желанию, а не как «мясо» с тюремных бортов, и, во-вторых, зарабатывали не «передком». Впрочем, солидная доля уважения в этом обращении так же, несомненно, присутствовала… А в случае с кларианкой, кроме того, на подобное отношение работали еще три фактора – она владела хасса, была «чистокожей» и… бродником. Поэтому если по поводу тех женщин, которые соответствовали только двум, вроде как основополагающим критериям, еще могли встречаться какие-то частные разногласия, то за неуважение к соответствующей всем базовым критериям женщине-броднику любой, проявивший хоть какое-то неуважение, практически стопроцентно нарывался на серьезные неприятности. Как бы на самом деле к этой женщине ни относились товарищи. И как бы вольно она ни вела себя сама. Хоть со всей командой спала – она этим не зарабатывает, и точка!
– …поэтому твой выбор все одобрили.
– Кха… Мой?! – изумленно поперхнулся землянин.
– А чего ты хотел? – усмехнулся Гравенк. – Как еще мужики могли рассудить? В бордель ты не ходок, хотя с деньгами у тебя давно все в порядке, бабы постоянной у тебя нет, на мужские задницы тоже не заглядываешься. А тут появляется вся такая леди и тут же получает место в команде. При том, что после рейда на восьмой горизонт у нас в очереди на прием под полсотни куда более опытных бродников мается. Какие еще варианты-то?
Андрей зло стиснул зубы. Вот черт, с такой точки зрения он произошедшее не рассматривал.
– Например, благодарность за спасение, – пробурчал он.
– За какое спасение? – удивился Гравенк. – От кого? От какого-то придурка, напавшего на самого… – тут бывший лидер команды «Ливнис» наставительно воздел палец вверх, – Кузьмича с одним ножом? Да народ сейчас считает, что она тебе помешала, а не помогла. Мол, если бы не спугнула, то Кузьмич бы ему непременно показал…
– Ага, как же, – огрызнулся землянин, – то-то этого придурка уже третий день никто отыскать не может. Туча умников уже второй раз подряд все поселение на уши ставит, а придурок все не находится. Странный какой-то придурок у нас получается, не находишь?
– Это понимаешь ты, я и еще человек двадцать во всем поселении в лучшем случае. Остальные же думают так, как я тебе только что сообщил, – развел руками Гравенк, а затем примирительно поинтересовался: – Парку не добавить?
Как выяснилось уже в бане, единственным знакомым с таким способом помывки… ну, или релаксации оказался Гравенк. Потому что в его родных местах имелось нечто подобное, но не в формате обычной русской/финской бани, а больше напоминающее что-то вроде темаскаля[4]. То есть вещь не столько для чистоты и релаксации, сколько ритуальная и сакральная. Впрочем, кто сказал, что русская баня – не сакральное место? Как бы там ни было, Гравенк оказался единственным, кроме Андрея, кто оказался способен более-менее долго выдерживать высокую температуру в парилке.
– Добавь, – мрачно отозвался Андрей и снова заерзал, очередной раз попытавшись изогнуться таким образом, чтобы не так болело. – Фух-х-х… пробрало! А плесни-ка еще…
Из парилки они с Гравенком выползли через лук. Остальные члены команды, в большинстве своем покинувшие парилку уже через пару-другую ормов после того, как они туда вошли, и все это время проторчавшие в обустроенной в основном помещении медико-релаксационного отделения «комнате отдыха», встретили их кто довольным, а кто и весьма недовольным ворчанием.
– Ну, наконец-то, – громогласно поприветствовал их Бабурака, – а то мы уже заждались! Не понимаю, что хорошего может быть в том, чтобы долго сидеть в жутко горячем воздухе и потеть? Вы бы еще калом обмазываться начали… или в моче купаться! Тоже ведь, как и пот – выделения. Ну, с медицинской точки зрения.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
