никого, кроме де Антона, они схватили его и потащили на английский корабль. Там он предстал перед Дрейком, сказавшим ему: «Сохраняйте спокойствие, это случается на войне». Дрейк приказал запереть де Антона в каюте на корме и выставить охрану.
На следующее утро Дрейк завтракал на «Какафуэго», приказав своим людям накормить де Антона так, как если бы они кормили его самого. Дрейк находился на «Какафуэго» до полудня, проверяя находившиеся на борту корабля драгоценности. В течение следующих трех дней пиннаса перевезла драгоценности, находившиеся на «Какафуэго», а также запасы воды, паруса и канаты на «Золотую лань». По словам де Антона, их общая зарегистрированная стоимость определялась в 400 тыс. песо, из которых 106 тыс. принадлежало лично королю Филиппу, а остальное — частным лицам. Общая стоимость золота и серебра, которые Дрейк забрал в южных морях между портом Вальпараисо, где он захватил «Капитана», и мысом Святого Франциска, где он ограбил Сен Хуана де Антона, составляет 447 тыс. песо, не считая стоимости большого количества фарфора, ювелирных изделий из золота и серебра, драгоценных камней, а также шерстяных тканей и продовольствия. «Ущерб, нанесенный захваченным им кораблям, — говорилось в протоколе допроса де Антона королевским судом Панамы, — оценивается еще в 100 тыс. песо. В эту сумму не входит стоимость мелких вещей, которые он брал в разных местах».
Дрейк объяснил де Антону, что во время его второго плавания вместе с Хокинсом в испанскую Вест-Индию десять лет назад их обманул вице-король Мексики дон Мартин Энрикес, нарушив данное слово, что обошлось им тогда в 7 тыс. песо. Дрейк добавил, что по этой причине считает с тех пор за королем долг на эту сумму и теперь хочет его получить. Поэтому то серебро из захваченного им, которое принадлежит королю, он забирает себе, серебро же, принадлежащее частным лицам, он отдаст королеве, своей высокой повелительнице». На следующий день, в субботу 7 марта, Дрейк приказал перевести всех арестованных испанцев на «Какафуэго» и разрешил им плыть, куда они пожелают.
До того как испанский корабль ушел, Дрейк одарил экипаж подарками из тех же вещей, которые он забрал у испанцев. Каждому он дал по 30–40 песо. Несколько испанцев получили садовые ножи и мотыги. Одному солдату Дрейк подарил оружие. Он дал корабельному писарю щит и меч, чтобы тот при случае мог показать себя воином. Купцу по имени Куэвас Дрейк дал несколько вееров, сказав, что это подарок его жене. Самому де Антону он подарил два бочонка с дегтем, порох и серебряный кубок с надписью «Фрэнсис Дрейк».
Отпуская де Антона, Дрейк дал ему рекомендательное письмо, сказав, что в случае если тот встретит два других английских судна, которые идут следом (Дрейк все еще не терял надежды, что «Елизавета» и «Златоцвет» где-то недалеко), то пусть покажет это письмо и ему не будет причинено никакого беспокойства. «Поскольку он — капитан-генерал, они все обязаны подчиняться его приказу, и он делает Сен Хуану большую услугу, дав ему это письмо, так как капитан двух других судов очень жестокий человек, и если бы он не помешал ему, тот не оставил бы в живых ни одного человека, но с этим его письмом они могут плыть в полной безопасности». Дрейк, в частности, писал: «Мистер Винтер. Если Богу будет угодно дать Вашей милости возможность встретить Сен Хуана де Антона, то я прошу Вашу милость обращаться с ним хорошо, в соответствии с данным ему мною словом».
В свою очередь Дрейк, беспокоясь о судьбе Оксенгема и его спутников, просил де Антона передать от его имени вице-королю Перу, «что он уже убил достаточно англичан, а тех четырех, которые остались, пусть не убивает, а если убьет, то это будет стоить жизни более чем четырем тысячам испанцев и головы их будут ему посланы, чтобы он знал об этом».
Де Антон старался успокоить Дрейка, сказав ему, что если уж англичане, о которых адмирал так беспокоится, до сих пор не убиты, то вряд ли их вообще убьют. Когда же Дрейк спросил его, как же, по его мнению, вице-король намерен поступить в отношении их, де Антон ответил, что они, вероятно, будут посланы в Чили солдатами для службы в войсках, воюющих против индейцев. «Фрэнсис обрадовался, услышав это, и стал более спокоен, — сообщает де Антон, — он был в большом гневе, когда говорил о возможности убийства пленных англичан».
Дрейк показал де Антону «навигационную карту длиной в 10 м, сказав, что она сделана для него в Лиссабоне и стоила ему 800 крузадо». Когда де Антон спросил Дрейка, каким путем тот думает возвращаться на родину, «означенный капитан показал ему карту мира, на которой он продемонстрировал, что существует три пути, которыми он мог бы воспользоваться. Один путь через мыс Доброй Надежды, второй — той дорогой, которой он пришел сюда. О третьем пути он ничего не сказал».
Де Антон выполнил поручение Дрейка и передал вице-королю Перу его просьбу не убивать Оксенгема и его товарищей. Но дон Франциско де Толедо не внял просьбе «королевского пирата». В начале ноября 1580 г. Джон Оксенгем, Джон Батлер и Томас Ксеруэл были повешены в Лиме. В то время когда Дрейк находился неподалеку, они сидели в застенках инквизиции. А утром 20 февраля 1579 г., через четыре дня после того как Дрейк покинул Кальяо, в тюрьме в Лиме инквизиторы Цересуэла и Уллоа, а также главный секретарь вице-короля Хуан Гутирес де Уллоа допрашивали Оксенгема, Батлера и Ксеруэла. Всем троим ставились одни и те же вопросы: 1) знают ли они, как изготавливаются английские пушки; 2) известно ли им что-нибудь о том, что королева Елизавета или какое-либо другое лицо намеревались послать военные корабли через Магелланов пролив в южные моря; 3) знакомы ли они с капитаном Фрэнсисом Дрейком и намеревался ли он пройти через Магелланов пролив?
На все эти вопросы англичане дали одинаковые ответы. На первый вопрос все они ответили отрицательно, что крайне разочаровало испанские власти. Дело в том, что на вице-короля Перу было возложено обеспечение зашиты всей береговой линии Южноамериканского континента. Когда испанцы господствовали и на Тихом, и на Атлантическом океанах, можно было относиться к этому достаточно беспечно. Когда же английские и французские корабли стали все чаще проникать в Вест-Индию, оборона побережья стала уже делом неотложным. Артиллерия привозилась из Испании, и ее ко времени появления Дрейка в южных морях было совершенно недостаточно. Колониальные власти нуждались в людях, знавших, как изготовляются пушки, чтобы организовать их производство на месте.
Пленные ответили отрицательно и на второй вопрос. Так, Оксенгем сказал, что четыре
