прибежал. В ноги Мешку упали, стали жаловаться, что одолели их силы — немереные да незнаемые. Обоз пограбили, а из них многих смертью убили. Вот они сюда, к господину своему, и прибежали. Кинулся Мешок опять к князю! Жаловался, что побили люди лихие обоз его, что в Хазарию на торг шёл. А товаров там было на двести гривен золотых! Да всё самое лучшее. Да всё самое нужное. А хотел он, верный друг князев, на деньги, от тех товаров полученные, городок у доменок построить, чтобы жилось всем там хорошо и сытно! А теперь как построишь? Теперь совсем ничего нет! Разорён он, бедный хазарин! Как есть разорён!
— Найду я обидчиков твоих! Да накажу примерно, чтобы знали, как на моих землях безобразие творить! Тогда с них тебе всё стребую! Сегодня же людей отправлю!
— Ой, княже! Это когда же будет, а мене кака бить? Я рабов купил васточних, гиде они жит будут? Ти мене сейчас денга отдай, а с лихих людей сама денга бери. Скока хошь бери! Я честнай, мене больше чем было нинада.
— Эк ты хватил, хазарин? Да где же я тебе такую прорву денег возьму? Две сотни гривен — это тебе не каравай хлеба! Да и послушай! Ты только что говорил, что и на доменки денег нет, а тут на двести гривен товару вёз? Это где же ты так разбогател за такой срок?
Понял хазарин, что лишку хватил, выкручиваться начал, да князь уже заподозрил что-то. Денег не дал, а сказал, что слово своё сдержит. Как сразу сказал, так и сделает.
Ушел Мешок не солоно хлебавши, на князя обиду затаил, что тот убытки его не покрыл. И ничего, что всех денег от продажи рабов в лучшем случае сотня гривен была бы, а не двести. Этот князь варварский ему отказать посмел. Ему — хазарину!
Собрал он в обоз новых рабов да отправился в усадьбу. А приехав, велел хазар, холопов не уберёгших, выпороть, чтобы неделю сидеть не могли. Ну и холопам, конечно, досталось. Кому кнута, кому палки.
Веш тем временем людей в Доменки привёл, разместил как мог. Накормил, напоил, да выспаться дав, к делу пристроил. Кого на доменки, кого пашню готовить, девок да баб — огороды новые обустраивать да за скотиной ходить, ведь едоков у него теперь здорово прибавилось. А Всеслав, ведая, что времена тяжкие не за горами, стал по вечерам мужиков да парней бою учить. Чтобы случись что, могли они и за себя постоять, и посёлок от ворога оборонить. А те науку сию не за страх, а за совесть постигали да друг перед дружкой выставлялись — кто лучше копьё метнёт, кто из лука стрельнёт, кто мечом крутанёт да топором цель в щепки размечет. Знамо дело, Веш с Метелем лучше всех с оружием управлялись, ибо не только биться их Всеслав учил, а и силами управлять, а кто силами владеет, тому меч да копьё игрушкой кажутся. Дарёнка от братьев тоже не отставала, только силами она своими, женскими, правила. А они не хуже мужеских, только свойства у них другие. Вот и летали от неё здоровенные мужики, как поленья от колуна. На то глядя, и другие девки стали бою учиться, только не так хорошо у них, конечно, получалось.
Через некоторое время выбрали Всеслав с Вешем из всех занимающихся три десятка, да освободив от всех дел, стали их особо учить. Так появилась у Веша дружина, да не простая, а силы ведающая да мудрость Земли познающая. А потому хоть и малая, да на своей земле её не побить. Дарёнке тоже двух подруг дали, и та с Всеславом их по-своему учить стала. Ибо в дружине и лечить, и готовить, и ещё чем помочь надо. Воины и сами, конечно, всё это умеют, только женская рука другая, и другими силами водит. Потому многое гораздо лучше мужской сделает.
Так и набралось в дружине Вешевой всего тридцать три человека. Учил их сам волхв Всеслав, да и ученики неглупые попались. Лени и нытья не знали, с наставником не спорили, да и попробуй с Всеславом поспорь! Вмиг в жабу какую превратит, будешь потом три года по болотам скакать, комаров ловить да квакать к дождю. А раз наставник добрый да ученики ему в рот смотрят, значит, учение быстро идёт. Вот и Вешева дружина уже через год посвящение в воины принимать стала.
А коли так, то старая жизнь уйти должна. Умирает для старого тот, кто в новую жизнь идёт, а в новой жизни и новое имя, и новые обязанности, и дела новые, а значит, и ты сам новым должен быть. По-новому на Мир глядеть, по-новому с людьми говорить, новые обряды править. Веш уже проходил всё это, потому спокоен был. А другие волновались жутко.
Увёл Всеслав дружину в лес, на Метеля Доменки оставив. А через два месяца привёл воинов да воительниц. И были то уже действительно другие люди. Коим положено не Землю пахать, зерно к жизни поднимая, да ремеслом заниматься, изделия красивые да полезные в Мир являть, а чужие жизни брать да Землю родную боронить.
Веш, волю в сей Мир ведущий, так и прозвался — Вольга. Дарёнка, воительницей став да женой и матерью быть готовясь — Ласкою назвалась, ибо нет на свете зверька ласковее для своих да свирепее для чужих. И так она похорошела да силы женской в ней столько стало, что парни глаз отвести от неё не могли. А Вольга обручения попросил. В чём Ласка ему, конечно, не отказала, потому что мечта её сбываться начала. Подруги же её Лисой да Белкой прозвались. Ибо одна хитрость свою показала, другая ловкость да быстроту.
Мякишка решение своё в люди выйти не оставил. Бывал он уже большим человеком, да с приходом нового хозяина опять вниз упал. Стал он к Мешку подбираться, стараться ему понравиться, полезным быть. А для того пришёл к нему и говорит:
— Сделай меня, барин, опять приказчиком! Буду я тебе верен как пёс! Или даже ещё больше!
— А щто ти готов сделат для мене, холоп? Ведь ти и так в моя власти.
— А всё что хошь сделаю, барин! Ты только скажи! Вот хочешь, сам хазарином стану? Буду вашу хазарскую правду тут нести. А хошь рассказывать буду, что холопы думают да затевают. А может, и в других местах, где хазарам не верят, твоими глазами да ушами буду?
— Это харощии намерени, холоп! Я,
