Окружив тело, что находилось на небольшой легко поджигаемой установке, которую впоследствии охватит пламя огня, собравшиеся, опустив головы, расселись в ожидании.
Джон махнул Айрис рукой, приглашая подойти ближе, и волчица покорно направилась к нему. Мужчина предварительно объяснил ей, что она должна будет завыть, провожая Минори в последний путь, после чего к ней присоединятся и все остальные. Айрис вообще никогда не выла. И видимо, зря. Дендри сказал, это полезно. Помогает отпустить негативные чувства и получить эмоциональную разрядку. Он положил руку ей на голову, тем самым давая знак, что можно начинать.
Волчица запрокинула голову вверх, к холодному звездному небу и завыла. Это получилось как-то само собой. Неосознанно. Будто никак иначе и быть не могло. Все чувства, что она подавляла в себе долгие годы, теперь выплеснулись наружу, разрезая лесную тишину скорбным протяжным воем. Когда к ней присоединились остальные оборотни, девушка ощутила мощнейший энергетический выборс, что пронизывал каждую клеточку ее тела. Она чувствовала искреннюю стороннюю поддержку, что ранее ей была незнакома. Каждый присутствующий здесь разделял боль вместе с ней, несмотря на то, что они не виделись долгие годы. Вот что означало понятие «стая». Это было тем, к чему так стремилась Минори в отношении жизни своей дочери. Тебя были готовы поддержать и быть рядом всегда и при любых обстоятельствах. Несмотря ни на что. Даже спустя долгие годы неучастия в жизнях друг друга. Минори отделилась от них после смерти Рэна. Но стая ее не бросила. Ее помнили и ее чтили. Айрис стало невероятно горько от того, что поняла она ценность этого лишь таким трагичным образом.
***— Тогда буду признательна, если подбросишь меня, — согласилась Миура.
Томас встал со скамьи и протянул руку девушке, помогая подняться. Его кожа была непривычно горячей. Руки Айрис почти всегда были холодны, да и во всем остальном она чувствовала себя каким-то неправильным волком. Крепкая большая ладонь отчаянно напоминала руку отца. Тепло, что исходило от парня, согревало даже изнутри. Это было странное ощущение. Этого ей желала Минори? Может, действительно мать знала, о чем говорила? Может, стоит уже послать к черту все жалкие мысли об Осаму и взять от жизни то, что положено ей самой природой? Айрис отмахнулась от этих дум, посчитав, что она просто уже невероятно устала, находясь явно не в себе, и побрела к машине Томаса.
Вместо своего этажа Айрис вышла на этаже Акутагавы. На душе было настолько паршиво и холодно, что даже при всей своей усталости она бы не смогла уснуть в пустой одинокой квартире. Почему-то сейчас была особенная необходимость в его присутствии.
Миура не сразу постучалась. Несколько минут она просто стояла в коридоре с закрытыми глазами, прислонившись лбом к его двери, словно выпав из реальности. Слишком много дерьма на нее свалилось за последнее время. Если Бог и существовал, то он явно желал ей всего самого плохого, потому что жить со всем этим было просто невыносимо. Она распахнула тяжелые веки и едва слышно постучала в дверь. Настолько тихо, что если бы Рюноске спал, то не услышал бы ее. Но он не спал. Вскоре послышались приближающиеся шаги, и дверь открылась. Девушка подняла на него свои красные, опухшие от бесконечного потока слез глаза и молча упала в его объятия. Акутагава тоже ничего не говорил. Не размыкая рук, обвивавших ее плечи, он тихо закрыл входную дверь и завел Айрис внутрь. Прижал девушку к себе еще сильнее и сбивчиво выдохнул. Миура слышала частое сердцебиение в его груди и чувствовала, как он переживает. Парню было нечего ей сказать, но это было и не нужно. Его поведение говорило гораздо больше, чем любые известные ей слова. Рюноске не ложился спать, потому что знал: Айрис придет к нему. И она тоже это знала.
Он подхватил девушку на руки и отнес в спальню, бережно усаживая ее на кровать. Миура ощущала себя пластиковой куклой человеческого размера. От куклы ее разве что отличало наличие эмоций, что с болью забрались под кожу и теперь отчаянно пытались разорвать ее изнутри. Айрис не могла согнуть ни рук, ни ног и даже не помнила, как вообще добралась из машины до апартаментов. Периодически ее сознание отключалось, погружаясь в легкий сон. Вероятно, чтобы дать мозгу разрядку, дабы его владелица не тронулась умом от постоянного стресса. Вот и сейчас она с застывшим на стене взглядом неподвижно сидела, рассматривая странные узоры, что отбрасывал ночник на светлых обоях.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Рюноске опустился на колени и притянул ногу девушки к себе, снимая обувь. После чего убрал с нее пальто, насквозь пропитавшееся табаком, и забросил в стирку.
— Руки, — едва слышно прошептал он, чтобы не пугать ее громкими звуками. И Айрис покорно подняла их вверх, позволяя стянуть с себя свитер. Она была не в том состоянии, чтобы стесняться. Да и чего он там не видел? За годы совместной работы Акутагава успел уже десятки раз лицезреть ее обнаженное после трансформации тело.
— Теперь джинсы, — так же тихо произнес он. Девушка просто рухнула всем телом на кровать, не препятствуя возможности раздевать ее. Она повернула голову набок и ощутила, как по лицу вновь побежали слезы, что щекотно сползали к носу и капали на простынь.
Рюноске надел на нее длинную свободную футболку, что приятно пахла свежестью кондиционера. Девушки показалось, это был аромат ванили и шоколада. Продолжая плакать, она поймала себя на мысли, что этот запах ей очень нравится, и она невольно за него зацепилась, пытаясь просто отвлечься. Поток несвязных мыслей был настолько абсурдным, что для полного счастья не хватало только рассмеяться, срываясь в истерике. Но на это просто не было сил. Парень передвинул ее на середину кровати и укрыл одеялом. После чего обошел кровать и погасил ночник, что стоял рядом на небольшой тумбочке и разливался по комнате ненавязчивым теплым светом.
— Не уходи, — нечленораздельно прохрипела Айрис. Но он ее понял.
Акутагава вернулся и лег рядом. Он отвел руку в сторону и притянул к себе девушку, заключая в объятия. Коснулся ее предплечья и кончиками тонких пальцев начал гладить ее кожу, пока не услышал тихое сопение себе в шею. Когда Миура уснула, ему стало легче от понимания того, что минимум часов шесть девушка проведет во сне, а не своих страданиях.
***Кристина Грейс — девушка со способностью возвращаться в прошлое. Однако в данном ключе она была лишь посредником. Сама Кристина назад перемещаться не могла. Более того, человек, которого она отправит в прошлое, уже не сможет из него вернуться. Если этот человек не Дазай Осаму. Коснувшись ее физического тела в прошлом, он мог нейтрализовать способность и вернуться в настоящее. Кристина искала такого, как он долгие десять лет. И все для того, чтобы спасти своего брата. Таким образом, заключился их бартер. Однако было одно огромнейшее НО. Спасти брата девушки оказалось проще некуда. Достаточно было просто не подпускать того к автомобилю в пьяном состоянии. Но ситуация с Айрис обстояла иначе: что бы Дазай не пытался предпринять, Миура всегда погибала. Поскольку брат Кристины являлся единственным гарантом того, что, получив свое, девушка его не кинет, Дазаю приходилось допускать смерть и Грейса младшего. А последние два раза и вовсе парня пришлось прикончить собственными руками.
Шел второй месяц с того момента, как Айрис исчезла из его жизни. А вместе с ней и все хорошее, что наполняло бессмысленное бренное существование. Дазай не знал ничего, что сейчас у нее происходило, и это еще сильнее угнетало. Его чувства к Миуре не ограничивались чем-то конкретным, они были слишком многогранны. Когда он впервые встретил ее, то будто проснулся от затяжного сна, в котором находиться было уже невыносимо. Айрис была его глотком свежего воздуха в затхлом помещении под названием жизнь. До встречи с девушкой Осаму часто размышлял о суициде. Но философствовать на эту тему было забавно лишь до тех пор, пока смерть касалась его самого. С близкими людьми такое не прокатывало.
Где она? С кем? И как себя ощущает? На все эти вопросы ответов не было. Была лишь дата: 23 сентября. Ожидаемая и пугающая одновременно. День, который он переживал уже чертовых десять раз. И десять раз ничего не менялось, кроме способа ее гибели. В основном Айрис расстреливали на месте, либо же пускали пулю в лоб из снайперской винтовки, убивая девушку в собственных апартаментах. Ее сбивала машина, ударяло током, Миуре перерезали тормозной шланг, душили и пару раз прибегали к способностям, чтобы избавиться от нее наверняка. Но самое тяжелое к восприятию было ее гребаное самоубийство. Тот фактор, к которому была причастна сама Айрис, пугал больше всего на свете. Правда, подобное случилось лишь единожды, и Дазай просто считал, что ей нужно пережить эту злосчастную дату. А если же нет, то он вновь воспользуется своим беспроигрышным гарантом и убьет брата Кристины уже в настоящем. Все ради Айрис. Он был просто обязан разорвать эту блядскую цепочку под названием судьба.
