– Почему вы говорите это мне?
– Потому что у тебя есть возможность повлиять на султана.
– У меня?
В голове вихрем пронеслись мысли, что ее разыскали, что французское посольство требует от султана немедленно вернуть дочь Дюбюка де Ривери, и султан может загладить этот международный скандал, только сделав для нее, Эме, что-то приятное. Пусть этим приятным будет назначение Селима первым наследником трона.
Тут же обожгла мысль, что это значило бы, что она уедет во Францию и больше никогда самого Селима не увидит.
Эме охватило почти отчаяние – возвращение домой означает разлуку с любимым!
Михришах Султан внимательно наблюдала за игрой чувств, отражавшихся на лице юной красавицы. Какая же она еще наивная! Разве можно вот так выпускать свои мысли и чувства наружу? Но сейчас это на руку: девочка в отчаянии, с такой легче справиться.
Султанша даже не догадывалась, о чем именно думает Накшидиль, ей и в голову бы не пришли те же мысли, которые овладели Эме.
– Накшидиль, иногда приходится жертвовать собой ради спасения любимого человека, терпеть унижения, переступать через себя… Знала бы ты, что я испытала, пойдя на поклон к Повелителю! Но спасение Селима требовало такой жертвы, и я на нее пошла. Ты смогла бы?
Девушка молча кивнула. Султанша поспешила надавить сильней:
– Я знаю, что ты любишь моего сына. И он любит тебя. Сама знаешь, что я купила тебя для него, готовила, радовалась, когда поняла, что вы любите друг друга, но сейчас ты должна пожертвовать этой любовью, чтобы спасти жизнь любимого. Готова ли ты?
Эме смотрела на нее во все глаза, не понимая, чего султанша ждет.
– Накшидиль, если бы я могла сделать это для Селима, я бы не стала умолять тебя о такой жертве, но я уже стара и некрасива, а ты прекрасна и молода.
– Что я должна сделать?
Эме уже поняла, что никакого французского посольства не будет, никто ее не искал, а если искали, то не нашли. При мысли об этом она на мгновение даже обрадовалась – не нужно уезжать и расставаться с мечтой о Селиме.
Михришах Султан сжала ее запястье:
– Только не считай меня жестокой или бездушной. Повторяю: я вижу твое отношение к своему сыну и его отношение к тебе, но не нашла иного выхода, кроме как просить тебя… стать наложницей Повелителя.
Она сделала паузу ровно на мгновение, чтобы Эме успела понять суть произнесенного, но не успела возразить.
– Пойми, только ты можешь очаровать султана и внушить ему мысль выпустить Селима из Клетки. Я каждый день бываю у сына и вижу, как он терзается своим пребыванием в тюрьме, как похудел, осунулся, еще немного, и он сам лишит себя жизни. Если бы ты только знала, как тяжело матери видеть такое!
– Но почему я?
– А кто еще? Я Повелителю не нужна. Далал – тоже. Остальные девушки либо глупы, либо некрасивы. Ты сможешь очаровать его, внушить нужные мысли, сможешь спасти Селима.
Эме сидела молча, пытаясь постичь суть услышанного. Чтобы спасти Селима, она должна стать наложницей старого султана?
– Но если Повелитель не захочет взять меня в наложницы или не станет слушать? Или просто долго не будет замечать, такое ведь бывает?
– Я сама приведу тебя к нему, Повелитель не сможет не заметить или отказаться. Остальное твое дело. Будешь нежной и ласковой, сумеешь применить все, чему тебя учила Далал и другие, – спасешь Селима.
– Но что потом будет со мной?
– Что бывает со всеми любимыми наложницами? Если родишь сына – станешь кадиной, будешь есть с золота и целыми днями нежиться на подушках.
– Я не хочу есть с золота и нежиться на подушках.
Михришах Султан начало охватывать раздражение. Она все так хорошо придумала, а эта наивная дурочка может все испортить. Дал же Аллах такую красоту и такую наивность одновременно!
– Накшидиль, я ведь могла бы тебя даже не спрашивать. Ты рабыня, хотя и такая, за которой надлежащий уход. Я могу отдать или даже продать тебя на рынке кому угодно, совсем не султану. Но я прошу тебя помочь спасти моего сына. Ты ведь говорила, чтоб любишь его?
Эме султанше такого никогда не говорила, но промолчала, понимая, что ее слова хозяйке выдала Далал. Она прекрасно понимала, что, рассердившись, Михришах Султан действительно может отдать ее кому-нибудь вроде Кубата, тогда совсем беда. Но и к старому султану в постель тоже не хотелось. Согревала одна мысль: она поможет выбраться из беды Селиму.
Девушка не глупа, уже достаточно хорошо разбиралась в обычаях и взаимоотношениях мира, в который попала, потому понимала, что, став наложницей султана, для Селима перестанет существовать. Но если не согласится, то это произойдет еще раньше: султанша своего унижения и уговоров рабыне не простит.
– Что я должна буду делать?
– Очаровать Повелителя и внушить ему мысль, что Селим лучший наследник, какого можно желать. Ты с этим согласна?
Эме только кивнула.
– И прекрати плакать, иначе глаза будут красные. Скажи Далал, чтобы пришла ко мне, а сама иди, и пусть тебя отведут в хамам. Нельзя терять ни минуты, ты сегодня же должна быть у Повелителя. Прекрати плакать, я сказала!
Плакать Эме не прекратила, слезы текли по нежным щекам, девушка просто не вытирала их руками, чтобы действительно не стали красными нос и веки.
Увидев свою подопечную в таком состоянии, Далал перепугалась:
– Вай! Что случилось?
– Султанша решила отдать меня Повелителю.
Старуха не поверила своим ушам:
– Кому?!
– Повелителю. Иди, она звала тебя в беседку.
Далал вернулась быстро, приказала срочно приготовить хамам, отвела туда Эме, строго наблюдала за тем, как ее моют, удаляют чуть подросшие волоски по всему телу, делают массаж, умащивают маслами, сушат волосы… И все это время ворчала себе под нос. Прислушавшись, Эме поняла, что старуха ругается, но только язык разобрать не могла.
– Далал, на каком языке эти ругательства?
Та поморщилась, ответила не сразу:
– На русском.
– Ты знаешь русский язык?
– Да, я оттуда.
– Научи ругаться меня!
– Нет, никогда не знаешь, что за человек рядом с тобой, а ты не умеешь хитрить и быть осторожной.
– Почему ты ругаешься?
– Потому что тебя отдают Повелителю. – Она вдруг жалостливо посмотрела на Эме и принялась внушать: – Мне сказали, что Повелитель хорош собой, хотя и немолод. Он добр, умен и терпелив. Женщинам с ним хорошо. Говорят, ты не пожалеешь…
– Как я могу не пожалеть?!
– Не перечь, – посоветовала старуха, – можешь попасть на невольничий рынок или вовсе в мешке в Босфор.
– Знаю.
– Когда-то я тебе посоветовала потерпеть, ты послушала, и пока все было хорошо. Теперь я советую то же самое. Умереть никогда не поздно, попробуй выжить. Я буду тосковать по тебе, Накшидиль.
