Песня
Как у всех-то людей праздничек,День великий – помин по родителям,Только я, сиротинка безродная,На погосте поминок не правила.Я у мужа вечор отпросилася:«Отпусти, осударь, – похристосуюсьНа могиле со свекором-батюшкой».Идучи, я с дороженьки сбилася,Во темном лесу заплуталася,У оврага в лесу опозналася.В том овраге могила бескрестная:Всю размыло ее ливнем-дождиком,Размело-разнесло непогодушкой…Подошла я к могиле – шатнулася,Белой грудью о землю ударилась:«Ты скажи мне, сырая могилушка!Таково ли легко было молодцуЗагубить свою душеньку грешную,Каково-то легко было девицеПод невольный венец снаряжатися?»
<1855>
Запевка
Ох, пора тебе на волю, песня русская,Благовестная, победная, раздольная,Погородная, посельная, попольная,Непогодою-невзгодою повитая,Во крови, в слезах крещенная-омытая!Ох, пора тебе на волю, песня русская!Не сама собой ты спелася-сложилася:С пустырей тебя намыло снегом-дождиком,Нанесло тебя с пожарищ дымом-копотью,Намело тебя с сырых могил метелицей…
1856
<Из цикла «Еврейские песни»>
2
Хороша я и смугла,Дочери Шалима!Не корите, что былаСолнцем я палима,Не найдете вы стройнейПальмы на Энгадде:Дети матери моейЗа меня в разладе.Я за братьев ветроградНочью сторожила,Да девичий виноградСвой не сохранила…Добрый мой, душевный мой,Что ты не бываешь?Где пасешь в полдневный зной?Где опочиваешь?Я найду, я сослежуДруга в полдень жгучийИ на перси положуСмирною пахучей.
По опушке леса гналОн козлят, я – тоже,И тенистый лес постлалНам двойное ложе —Кровлей лиственной навис,Темный, скромный, щедрый;Наши звенья – кипарис,А стропила – кедры.
18565
Сплю, но сердце чуткое не спит…За дверями голос милого звучит:«Отвори, моя невеста, отвори!Догорело пламя алое зари;Над лугами над шелковымиБродит белая росаИ слезинками перловымиМне смочила волоса;Сходит с неба ночь прохладная —Отвори мне, ненаглядная!»
«Я одежды легкотканые сняла,Я омыла мои ноги и легла,Я на ложе цепенею и горю —Как я встану, как я двери отворю?»Милый в дверь мою кедровуюСтукнул смелою рукой:Всколыхнуло грудь пуховуюПерекатною волной,И, полна желанья знойного,Встала с ложа я покойного.
С смуглых плеч моих покров ночнойскользит;Жжет нога моя холодный мрамор плит;С черных кос моих струится аромат;На руках запястья ценные бренчат.Отперла я дверь докучную:Статный юноша вошелИ со мною сладкозвучнуюПотихоньку речь повел —И слилась я с речью нежноюВсей душой моей мятежною.
<1849>10
«Отчего же ты не спишь?Знать, ценна утрата,Что в полуночную тишьВсюду ищешь брата?»
«Оттого, что он мне брат,Дочери Шалима,Что утрата из утратТот, кем я любима.
Оттого, что здесь, у нас,Резвых коз-лукавицПо горам еще не пасВвек такой красавец;
Нет кудрей черней нигде;Очи так и блещут,Голубицами в водеСиней влагой плещут.
Как заря, мой брат румянИ стройней кумира…На венце его слиянС искрами сапфираСолнца луч, и подарёнТот венец невесте…»«Где же брат твой? Где же он?Мы поищем вместе».
<1859>* * *
Не верю, Господи, чтоб ты меня забыл,Не верю, Господи, чтоб ты меня отринул:Я твой талант в душе лукаво не зарыл,И хищный тать его из недр моих не вынул.
Нет! в лоне у тебя, художника-творца,Почиет Красота и ныне и от века,И ты простишь грехи раба и человекаЗа песни Красоте свободного певца.
<1857>* * *
Убей меня, Боже всесильный,Предвечною правдой своей,Всей грозною тайной могильнойИ всем нерекомым убей —
Любви ты во мне не погубишь,Не сдержишь к бессмертью порыв:Люблю я – затем, что ты любишь,Бессмертен – затем, что ты жив!
19 октября 1857
Одуванчики
Посвящается всем барышням
Расточительно-щедра,Сыплет вас, за грудой груду,Наземь вешняя пора,Сыплет вас она повсюду:Где хоть горсточка земли —Вы уж, верно, расцвели.Ваши листья так росисты,И цветки так золотисты!Надломи вас, хоть легко, —Так и брызнет молоко…Вы всегда в рою веселомПерелетных мотыльков,Вы в расцвет – под ореоломСеребристых лепестков.Хороши вы в день венчальный;Но… подует ветерок,И останется печальный,Обнаженный стебелек…Он цветка, конечно, спорей:Можно выделать цикорий!
30 мая 1858
Сумерки
Оттепель… Поле чернеет;Кровля на церкви обмокла;Так вот и веет и веет —Пахнет весною сквозь стекла.С каждою новой ложбинкойВодополь все прибывает,И ограненною льдинкойВешняя звездочка тает.Тени в углах шевельнулись,Темные, сонные тени,Вдоль по стенам потянулись,На пол ложатся от лени…Сон и меня так и клонит…Тени за тенями – грезы…Дума в неведомом тонет…На сердце – крупные слезы.Ох, если б крылья да крылья,Если бы доля да доля,Не было б мысли «бессилья»,Не было б слова – «неволя».
1858* * *
Хотел бы в единое словоЯ слить мою грусть и печальИ бросить то слово на ветер,Чтоб ветер унес его вдаль.
И пусть бы то слово печалиПо ветру к тебе донеслось,И пусть бы всегда и повсюдуОно тебе в сердце лилось!
И если б усталые очиСомкнулись под грезой ночной,О, пусть бы то слово печалиЗвучало во сне над тобой.
<1859>* * *
Он весел, он поет, и песня так вольна,Так брызжет звуками, как вешняя волна,И всё в ней радостью восторженною дышит,И всякий верит ей, кто песню сердцем слышит;
Но только женщина и будущая матьДушою чудною способна угадать,В священные часы своей великой муки,Как тяжки иногда певцу веселья звуки.
<1859>
Зяблику
Мне гроза дана в наследство:Гром и молнию стеречьНаучило рано детство,И понятна мне их речь.
Только молния-первинкаВ сердце врежется стрелой —Оживал я, как былинка,Освеженная грозой,Только в серой тучке грянетГромозвучная краса,За собою так и манитДушу прямо в небеса!
А пройдет гроза, бывало,В нашем садике цветыВсе поднимут покрывало:Запоешь тогда и ты.
И тогда, смеясь над няней,Убегал я в мокрый сад,Под малинник, где заранейМне готов был водопад.
И бумажный я корабликВ лужу мутную спускал.Но тогда, мой милый зяблик,Я тебя не понимал.
Не слыхал твоей я песни,Хоть звучала мне она:«Божье деревцо, воскресни,Где гроза, там и весна!»
Начало 1859
Облака
Из альбома
Светло, цветно, легко, нарядно,Дивяся собственной красе,Любовно-близко и отрадноПо небу вы плывете все.Взглянуть на вас – тоска и мука:Вы рядом, жизнь вам весела…Но вот, не менее светла,Разоблачила вас наукаИ вашу долю поняла:Одни – вы плаваете низко,Другие – ох как высоко,И то, что кажется так близко,Быть может, очень далеко…
<1860>
Когда она на миг…
Когда она на миг вся вспыхнет предо мною,И сонный взор сверкнет падучею звездою,И губы бледные окрасит ярко кровь —Тогда я, как дитя, в вампиров верю вновь,Тогда понятно мне, что темная есть силаИ что в себе таит и жизнь и смерть могила.
22 мая 1860
Ау-ау!
Ау-ау! Ты, молодость моя!Куда ты спряталась, гремучая змея?Скажи, как мне напасть, нечаянно, нежданно,На след лукавый твой, затертый окаянно?
Где мне найти тебя, где задушить тебяВ моих объятиях, ревнуя и любя,И обратить всю жизнь в предсмертные страданьяОт ядовитого и жгучего лобзанья?..
<1861>* * *
Я не обманывал тебя,Когда, как бешеный любя,Я рвал себе на части душуИ не сказал, что пытки трушу.
Я и теперь не обману,Когда скажу, что клонит к снуМеня борьба, что за борьбоюМне шаг до вечного покою.
Но ты полюбишь ли меня,Хотя в гробу, и, не кляняМой тленный труп, любовно взглянешьНа крышу гроба?.. Да?.. Обманешь!
<1861>
Барашки
