мужчины появилось узнавание, и он протянул:
— Ааа… Тусгай… Проходи, что же ты замерла в дверях.
Я неловко кивнула в знак приветствия, и опустилась рядом с Дарханом на одну из шкур.
— Что тебя привело сюда?
Перестав терзать от волнения губы, я произнесла:
— Понимаете… На днях со мной произошел не очень приятный эпизод, и теперь весь лагерь об этом шепчется. Я просто не хочу чтобы до вас дошли неверные слухи, и поэтому решила все рассказать сама.
Мужчина склонил голову набок, и добродушно улыбнувшись, изрек:
— Ты поступила правильно, дитя. Сплетни, как недобрый ветер — могут разрушить многое…
— Верно… — задумчиво протянула я, и встрепенувшись, наконец рассказала — В общем двое ребят из стана недавно поссорились в моей юрте. И все почему-то решили, что это из-за меня. И теперь по всему лагерю ходят слухи о том, что у меня с ними обоими отношения. Но это не так, клянусь!
Дархан покивал головой.
— Конечно, Кара. Я верю тебе. Ведь отношения у тебя только с Глебом, правда?
— Вот именно, — обрадованно подтвердила я, и лишь через мгновение поняла, что Дархан вывел меня на чистую воду, — То есть нет! Нет, все не так!
Отец Хана по доброму рассмеялся.
— Перестань тусгай. Я не вчера родился. Конечно в стане запрещены романтические взаимоотношения, но я не могу запретить юным сердцам любить. Просто будь осторожна. Глеб хороший парень, но вы оба еще слишком молоды, и не знаете чего хотите от жизни. Я не стану препятствовать твоим или его чувствам, но если ваши отношения начнут приобретать открытую форму, то вам придется покинуть лагерь, Кара. В стане всегда должен быть порядок, помни это.
— Конечно, — пораженно согласилась я, — Обещаю, что ничего такого не будет… Спасибо вам, Дархан. За то что не стали осуждать.
Мужчина молча кивнул.
Поднявшись, я попрощалась, и направилась к выходу. За секунду до того как покинуть юрту, вдруг услышала:
— В чувствах Глеба я не сомневаюсь. Парень начинает влюбляться в тебя, но вот ты, Кара… Твое сердце занято другим, я прав?
Испуганно замерев, я открыла рот, пытаясь как-то оправдаться, но по итогу плотно сомкнула губы, и пулей вылетела из юрты, пытаясь унять заходящееся от страха сердце.
Он знает! Он все знает! Господи, неужели и Хан тоже понимает, что я к нему что-то чувствую?
Добежав до леса, я скрылась за первыми деревьями, так и не дойдя до поляны, на которой проходят занятия. Тяжело привалившись к покрытой темно-зеленым мхом старой сосне, откинула голову на шершавую кору, и попыталась хоть немного восстановить дыхание.
В этот момент из-за дерева ко мне вдруг выскочил Глеб, и схватив за талию, притянул к себе, опустив подбородок на мою макушку.
Вскрикнув от испуга, я толкнула его кулаком в грудь, прошипев:
— С ума сошел?! Я чуть не отъехала со страху!
Глеб тихо рассмеялся, и вновь притянул меня обратно со словами:
— Конечно сошел! Я схожу с ума по тебе, Кара. Ты откуда несешься?
Немного успокоившись, я уже сама прильнула к нему, и ответила:
— От Дархана. Говорила с ним по поводу наших отношений.
Глеб резко отпрянул. В глазах парня стояла тревога, а в голосе засквозило напряжение.
— И что он тебе сказал?
— Все нормально, — поспешила я его успокоить, — Удивительно, но я ожидала гораздо более худшего исхода. Он лишь сказал, что если наши отношения станут общественным достоянием, то нам придется покинуть стан, чтобы не нарушать сложившиеся здесь порядки. В общем мы можем встречаться, но только так, чтобы об этом никто не знал.
Услышав это, Глеб облегченно выдохнул.
— Я только одного не могу понять… Если все на деле не так страшно, и вся ответственность в этой ситуации лежит на нас самих, то с чего вдруг Хан так взбеленился?
— Не знаю, Кара… — парень покачал головой, — Я хочу поговорить с ним сегодня вечером и все выяснить.
— Ладно… Только расскажи мне потом все.
Глеб коротко кивнул, и вдруг зацепился взглядом за мои губы. Медленно склонившись, он остановился буквально в миллиметре, и прошептал:
— Если ты не хочешь, то самое время остановить меня…
Я не уверена в том, что хотела этого поцелуя. Но и останавливать парня тоже не стала. Пора выкинуть Хана из головы. Раз и навсегда!
Зарывшись правой рукой в короткие светлые волосы, я сама подалась вперед, и прижалась к его губам. Из горла Глеба вырвался хриплый полустон, и он тут-же прижал меня к дереву, подхватив за бедра, и закинув мои ноги к себе на талию.
Его поцелуи были осторожными и вместе с тем нетерпеливыми. Будто бы парень очень боялся спугнуть, но при этом едва сдерживался от того, чтобы откинуть все страхи, и накинуться на меня уже не сдерживая желания.
Я же не чувствовала ничего…
Нет, мне конечно была приятна его реакция и его чувства. Но вот только поцелуи Глеба не вызывали во мне и сотой доли той дрожи, в которую я впадала увидев один лишь взгляд Хана…
Проклиная про себя черноволосого, я от злости на свои чувства лишь сильнее прижалась всем телом к Глебу, и откинула голову назад, позволяя губам парня прижаться к шее.
И я почти убедила себя в том, что хочу всего этого не меньше чем сам Глеб. Но вот только когда поцелуи со здоровых участков кожи перешли на обожженные, я резко сжалась и оттолкнула парня от себя.
Тяжело дыша, Глеб отшатнулся, выпуская меня из объятий, и недоуменно спросил:
— Что случилось? Я чем-то обидел тебя, Кара? Скажи если я зашел слишком далеко и мы…
— Нет, Глеб, — перебила я парня, — Ты здесь не при чем. Все дело во мне. В том… В том какая я.
— О чем ты? — парень выглядел настолько растерянным и расстроенным, что я вновь мысленно прокляла свое уродство.
Не особо заботясь о чистоте одежды, я села прямо на землю, и опустив взгляд в пол, начала тихо рассказывать:
— Я знаю, что о таком нужно было говорить с самого начала. Но я просто испугалась… Испугалась, что ты не захочешь быть со мной, когда узнаешь обо всем. Дело в моей внешности… Да и собственно не только в ней. То что ты видишь на лице и шее Глеб, это цветочки по сравнению с тем что прячется под одеждой. Вся левая половина моего тела сожжена до кошмарных шрамов. А грудь и спина в прямом смысле сшиты из лоскутов… И это терзает меня каждый раз, когда кто-то видит мое тело без одежды или прикасается
