— Просто взять, и подвергнуть её опасности! Я не собираюсь смотреть, как она… — но моего вампира обрывают.
— Не маленькая! Она сама вправе решать, что ей делать. И не пытайся переубедить её, только хуже сделаешь…и себе и ей, — после чего Крис уходит в другую сторону дома, медленно, не используя свою скорость.
Дверь в мою комнату открывается, и слышу отчётливо приближающие шаги. Только не открывать глаза! Только не…
На мою голову ложится мужская рука, поглаживая по волосам, но во мне борются противоречивые чувства. И на ласку ответить хочу и оттолкнуть хочу. Столько боли ОН мне принёс, столько слёз, а я всё терплю и пытаюсь убедить себя, что всё наладиться и будет хорошо. Пока не закончится весь тот ужас, который устроила мне Анна, ничего не будет — хорошо! НИ-ЧЕ-ГО! Сейчас нельзя раскисать и слёзы лить, главное быть начеку и наготове. Принимаю окончательное решение и…
— Полегче! — переворачиваю вампира на живот, заворачивая руки за спину, не давая вырваться, а сама сижу на нём. Эдриан пытается перевернуть меня, столкнуть, но слишком слабые попытки. Сегодня я сильнее!
Наклоняясь к его уху и тихо, мурлыкая, говорю те слова, которые решат нашу жизнь на некоторое время, а может, и навсегда.
— Не играй с огнём, милый! И уясни раз и навсегда — я не твоя и никогда не стану! Всегда любила только свободу, и с тобой её получить не смогу. Ещё одно не правильное движение и ты труп, — после этих слов, спрыгиваю на пол, и грациозно подплываю к зеркалу, рассматривая, что со мной стало за мой нежданный сон.
— Это не ты! — слышу за спиной голос Эдриана. Смотрю в зеркало, и вижу, как парень сидит на кровати и недоумённо разглядывает меня.
— Знаешь…а ведь мы похожи с Анной. Обе слишком гордые, сильные, ловкие…качеств много одинаковых, но самое главное. Наступает такой момент, когда понимаешь, что нужно собраться и поставить все точки над и, тогда просыпаются не самые лучшие качества, но именно они, помогают победить и не дать врагу шансов на жизнь. Видимо, наступил решающий момент, выбирать, как поступать! — всё это время привожу себя в порядок, и иногда краем глаза, смотрю на ошарашенное лицо любимого.
— Ты не она! — оказывается рядом со мной, прижимает к себе, целует в шею, а я стою и не реагирую на его попытки отвлечь меня.
— Мы одно целое! И сколько бы я не твердила себе, что мы совершенно разные — это всё не так. В нас больше общего, чем одинакового. Будь я на её месте, наверное, так же боролась за свой кусочек счастья. Она росла совершенно одна без семьи, друзей, знакомых… Одна в целом мире и все против неё. Хоть никогда и не спрашивала её про жизнь, но точно знаю, что права. Вижу её во снах, чувствую все переживания и в итоге, складывается цепочка и…понимаю, что она страдала больше, чем я и не только. Думала даже, что смогу рассказать родителям всю правду, а они бы меня поняли и обрадовались бы появлению потерянной дочери, только не всё так просто. Они никогда не примут её в семью, особенно после того, как узнают, сколько она причинила боли мне. Всё слишком запутанно, но одно я могу сказать точно. Мне её жалко! — руки упали, словно плети, а взгляд стал пустым и устремился в пол. А действительно, сейчас я сказала всю правду. Не причини она мне столько страданий, мы могли бы стать хорошими сёстрами.
— Да как ты можешь вообще о таком говорить! Она хочет тебя убить! Строила нам козни, отчего мы расставались и не раз! А может, она специально делала всё это, чтобы в твоей голове поселились такие мысли — вампир не просто был зол, он был в ярости. Кидаясь из угла в угол, нарезал круги по комнате, разбрасывая вещи по полу, а глаза готовы были убить любого.
— Я отвечаю за свои слова, и обратно их не возьму! Не понимаешь меня — не надо. Без тебя справлюсь! — понимаю, что последние слова сказала зря, но вернуть обратно ничего нельзя. Поворачиваю голову в другую сторону, только бы не видеть взгляда Эдриана. Готовлю себя к худшему, но вокруг лишь тишина.
— Что стало с той Лили, которую я любил Что стало с моей маленькой хрупкой девочкой, которая прислушивалась ко мне и пыталась не причинить боль мне Что ста…
— Замолчи… — прерываю его, и подавляю в себе нарастающее чувство паники.
— Та Лиа любила меня и хотела быть со мной всегда! Та…
— Замолчи! — злость просыпается во мне, как хищник, завидевший желанную добычу. Глаза устремляются в искажённое болью лицо возлюбленного, и понимаю…теряю! Теряю его, но так будет лучше! Мне нельзя любить! Нельзя!
— Что- вампир до сих пор не верит моим словам, и я это вижу, но в глазах светиться надежда, а я лишь обрубаю эту нить, связывающую нас.
— Уходи…Уходи! — не знаю, что в моих глазах увидел возлюбленный, но его лицо сразу превращается в маску равнодушия и высокомерия.
— Что ж! Прощай, и ещё… Передай моей девушке — Лили, что я её люблю, — после этих слов он исчез, а я упала на пол, смотря на свои руки.
Рот то открывался, то закрывался, как у рыбы, выброшенной на берег, во время шторма. Слёз не было, только что-то внутри, словно сердце зажали в серебряные оковы и не дают спокойно биться. В голову ещё всплывают последние слова Эдриана, но пытаюсь поддавить их глубоко внутри себя. Теперь всё кончено. Анна смогла выиграть эту битву, но следующую она проиграет. Пытаюсь отвлечься, думаю о другом, но меня преследует голос моего вампира, его глаза, тело, запах, и…понимаю, что слишком гордая и больше не буду унижаться перед кем-то и выпрашивать прощения. Все кто меня окружают, вскоре оказываются не в числе союзников. Даже Люси куда-то подевалась. Люси!
Сама не заметила, как вскочила на ноги и понеслась на первый этаж, шаря все комнаты, но там никого не оказалось. Запах перебиваются знакомыми духами. Что ж, если это единственный путь, то мне терять нечего.
Резко дёргаю дверь в комнату Кристиана на себя, и вижу, как Люси сидит, прижатая к спинке кровати, а личико спрятано в ладошки. По вздёргивающейся спине, понимаю, что она плачет. Друг же сидит на полу, на расстоянии нескольких метров от кровати, голова опущена вниз, а руки закинуты на голову. Что здесь произошло, не могу понять толком. К кому идти, кого утешать Сначала кинулась к вампиру, а потом поменяла свой путь. И вот…в моих руках Люси, с заплаканным лицом и грустными глазами, а точнее отчаявшимися. Прижимаю её к себе, глажу по спине, волосам, пытаюсь успокоить, говоря слова, как маленькому ребёнку. Она только обнимает меня, уткнувшись личиком в плечо, и плачет. Чувствую, как её слёзы текут на по моей руке, впитываясь в ткань платья. Велю Кристиану принести стакан воды, но в ответ лишь тишина. Требую настойчивее, и только, когда я закричала со злости, уловила порыв ветра, что могло означать только одно — Крис решил выполнить мою просьбу.
