поселках ангов по побережью. И в отличие от прошлых времен, не требуют выкупа. Ходят слухи, что кьерды не брезгуют человечиной!
— Ну, это-то вряд ли, — нахмурился Лукус, — но времена наступают тяжелые. Как там наши расчеты?
— По нашим расчетам, я мог бы кормить тебя с твоими друзьями еще не один месяц!
— Ну, это-то тебе точно не грозит, — вздохнул Лукус. — Завтра мы уходим. Я попрошу тебя приготовить пищу в долгую дорогу для четырех — пять элбанов недели на три, три с половиной. Как обычно. Добавь к поклаже десяток мешков метелок хоностна и воды. Много воды. Есть надежда, что мы сможем заполучить лошадей.
— Зачем вам метелки весной? — удивился Бал. — И откуда вы возьмете лошадей?
— Лошадей нам должен Вик Скиндл, — сказал Лукус. — А что касается метелок…
Лукус внимательно посмотрел на Бала:
— Подумай сам, где бы мне пришлось кормить лошадей метелками в разгар весны? А если додумаешься, никому не говори об этом.
26.
— Я заглянул к Хейграсту, затем к Вику Скиндлу, — объяснил свой поздний приход Лукус, когда они вышли на улицу и стали подниматься по узкой улочке, петляющей между напоминающими каменные грибы башнями. — Нари рад нашему приходу и ждет нас, а Вик не слишком. Но он выполнит свои обязательства. Лошади и проводник будут. Завтра мы пойдем к нему. Я специально сделал все один, чтобы провести вас к Хейграсту ближе к вечеру. Но теперь думаю, что в трактире вас видело не меньше народа, чем могли встретить на улицах. Саш, ты что? Никогда не был в городе?
Сашка шагал по каменной мостовой и восхищенно рассматривал здания. Ни одна башня не копировала другую. Древние строения ари, выделяющиеся филигранной кладкой, стройностью и высотой, перемежались башнями более поздних времен. Но каждая из них, будь в ней хоть десяток метров высоты, старательно тянулась к небу, напрягая затейливую кровлю, каменные пилястры и полуколонны, стрельчатые и округлые окна. Эйд-Мер, зажатый неприступными скалами в узкой долине, стремился вверх к лучам Алателя.
Улочка завивалась в сторону северного склона, то распадаясь на две или три, то принимая в себя узкие кружевные переулки, то выбегая на уютные площади, расходящиеся извилистыми лучами проходных дворов. Внезапно она украшала себя дверями, навесами и крылечками, выкрашенными в яркие тона, натягивала над вторыми этажами башен веревки с разноцветными полотнищами и становилось ясно — спутники проходят через квартал текстильщиков и ткачей. Затем в ноздри ударял запах кожи и улочка преображалась. Теперь она поражала разнообразием обуви, кожаной одежды и упряжи, вывешенной наружу для привлечения покупателей. Возле потемневших от времени дверей, над которыми покачивался особо изящный сапожок, белу остановился.
— Лавка Негоса. Он шил для Хейграста обувь, в которую ты обут. После долгого пути можно зайти и поблагодарить сапожника за хорошую работу.
Сашка кивнул, вошел внутрь и огляделся. Тесное помещение пересекал длинный стол. Удушливо пахло смолой. На столе лежали кипы раскроенных кож, на стенах висела готовая обувь, что-то кипело и исходило паром в чане над огнем.
— Тепла в этом доме, здоровья его хозяевам! — сказал Сашка на ари, сделав два шага к центру комнаты, как учил его Лукус, слегка склоняя голову и ударяя тыльными сторонами ладоней одна о другую. В помещении никого не было. Точнее, так показалось на первый взгляд. Потому что уже в следующую секунду какая-то груда, сваленная в углу, зашевелилась и оказалась странным существом. Сначала Сашке показалась, что это большая обезьяна, одетая в черную рубаху и холстяной фартук, но он тут же понял свою ошибку. Огромные глаза смотрели на него. В два раза больше человеческих, они буквально светились под крутыми надбровными дугами. Глаза проникали внутрь. Существо моргнуло и только тогда Сашка преодолел оцепенение и смог разглядеть его целиком. Но все остальные черты: и высокий лоб, и чуть вогнутая линия небольшого носа, и массивный округлый подбородок, и короткие жесткие рыжеватые волосы не шли ни в какое сравнение с глазами. Они вновь и вновь притягивали к себе.
Сапожник подошел к гостю на коротких, но твердых и стройных ногах, на ходу повторил с кивком благодарности приветственный жест, наклонился, оглядел обувь, а потом, схватив огромной рукой с противоположного конца комнаты табурет, почти насильно посадил Сашку, стягивая с ног сапоги.
— Гигантский лемур! — восхищенно пробормотал Сашка.
— Здравствуй, Негос, — сказал, заходя в мастерскую, Лукус. — Пусть никогда не иссякнет огонь в твоем очаге. Мы пришли поблагодарить тебя за эти сапоги. Ты сработал их для Хейграста, но, как видишь, они сгодились и человеку.
— Человеку? — недоверчиво переспросил хриплым низким голосом Негос, поднимая глаза на Сашку. — Расскажи это кому-нибудь другому. Весь город только и говорит о дневном происшествии у шатров. Когда чудовищный пес сдернул с каменного основания корчму пройдохи Микса. Вы неплохо выпутались из ситуации, но вам просто повезло. Тот охотник за демонами такой же охотник, как и я. Иначе он знал бы, что в нашем мире у демонов кровь красная, как и у простого элбана.
— Крестьяне, к счастью, этого не знали, тем более что и я не знаю ни одного охотника, у которого над очагом висела бы голова демона или хотя бы его хвост, — улыбнулся Лукус. — И все-таки, чем тебе не нравится мой спутник?
— Я думаю, что он не совсем человек, — ответил Негос, тщательно рассматривая снятые сапоги. — Золотнянкой набивали на ночь?
— Да, — нахмурился Лукус. — Что-то не так?
— Так-то, так, — пробурчал Негос. — Только где мои охранительные шнурки? Что это за самодельные полоски кожи?
— Там, где мы ходим, магия может привлечь к себе внимание,-ответил Лукус.
— Если бы вы оставили мои шнурки, вот этих бы побитостей не было, — показал Негос. — Что касается магии, она исполнена аккуратно и в соответствии с разрешением. Шнурки не светятся. Для того чтобы почувствовать колдовство, нужно засунуть ногу в голенище.
— Вик делает для тебя шнурки? — спросил Лукус.
— Да, — ответил Негос. — Лицензия есть еще у пяти элбанов, но Вик лучший. Дорого дерет, да и характер у него не сахар, но он мастер своего дела. Я знаю, что ты его не любишь, но поверь мне, он честный человек. Хотя, вполне возможно, в некоторых вопросах порядочное дерьмо. Но не в делах профессии. Или ты думаешь, что Леганд стал
