совершенно бестактным. Прошу прощения.
– Да, конечно… только вот, господин ректор…
– Да? Я слушаю тебя.
– Если вы говорите, что каждый может изменить судьбу так, как ему нужно… Но тогда получается, что судьбы нет? Судьбы нет, а богиня судьбы – есть! Как так может быть?
– Мм… Резонный вопрос! Ну что я могу тебе ответить? Мне кажется, данная тема требует дополнительного неспешного обдумывания… А по поводу занятий у магессы Элеоны… Может, походишь еще?
Стефания отрицательно покачала головой:
– Все уже что-то делают. А я – только смотрю. Смотрю – и ничего не вижу. Я не могу так. Я чувствую себя там… лишней…
Мотэдиус тяжело вздохнул и нахмурился.
– Очень жаль, Стефания, что так получается, – сказал он, с грустью глядя на девушку, – но, к сожалению, мир несовершенен и не всегда получается как хочется. И успех – неотделим от зависти и сплетен. Тут уж ничего не поделать…
– Да, я понимаю… Только от этого… не легче.
– С этим нужно смириться. Сцепить зубы и не обращать внимания. И идти дальше к своей цели. Только так, и никак иначе. Вы сильная, Стефания. Уверен, вы справитесь.
В ответ Стефания промолчала, но у нее подозрительно заблестели глаза.
– Главное, помните, – продолжил ректор давать своей студентке установки на будущее, – что в жизни всегда есть любящие люди, верные друзья, которые принимают вас такой, какая вы есть, без всяких дополнительных условий и обязательств… Вы понимаете, о чем я хочу сказать?
– Да, – коротко ответила Стефания.
Только один из этих людей безвылазно сидит во дворце, подумала она в этот миг, мама и сестры – далеко, а третий… А третий в это время где-то развлекается с девками, имея еще наглость делиться со мной своими восторгами! С-с-скотина…
Не так давно Стефании приснился удивительный сон. В котором она, будучи, вне всякого сомнения, мужчиной, обнимала со спины какую-то девушку. Сжимала пальцами ее грудь и целовала за ушком. Сон был коротким, но очень ярким и оборвавшимся, когда она, Стефания, стала расстегивать какую-то мужского покроя куртку незнакомки. Тогда она проснулась, часто-часто дыша, и некоторое время неподвижно лежала, широко распахнув глаза и прислушиваясь к гаснущим ощущениям в своем теле. Потом потрогала грудь, убедилась, что она – девушка, и это просто-напросто сон!
Ух, подумала она тогда, приснится же такое! С чего? Никогда такого не снилось!
На следующий день, ломая голову над причиной столь необычного сновидения, Стефания передумала все. Начиная с «может, я что-то съела?» – до заразности поцелуя, которым ее наградила эльфийка, а точнее – Эри. Когда ее мысли добрались до Эриадора, тут-то она и поняла!
Это он, дошло до нее, он тогда говорил, что ему приснился «чудный» сон, когда мы с Динием… А теперь «чудный» сон приснился мне! Мы ведь с Эри связаны! Вот я и почувствовала то, что чувствовал он! А потом он «закрылся»… Какой же он… все же… неприятный! Я так и знала, что он – бабник! В нарядах женских разбирается, к девкам ходит, Сюзанне глазки строил… Меня ноги показать уговорил… Потом переспал… А теперь он с какой-то новой девкой забавляется! Наглец! Негодяй! Я страдаю, думаю – как мне жить дальше? Голова просто разрывается от мыслей! А он – развлекается! Ну я ему сейчас все скажу!
Тогда Стефания попыталась, как говорил Эри, «телепатически достучаться» до него. Но ничего не вышло. «Услышать» Эри не получилось. То ли он ее «не слышал», то ли не хотел «слышать». Стефи решила, что тут скорее второе, и обиделась. На него, на Диния и на судьбу. На все и всех сразу.
И вот теперь ректор Мотэдиус рассказывает о том, что у нее есть в жизни люди, которые любят ее…
Ага, как же, подумала она, в моей жизни есть два эгоиста, думающих только о себе. И пророчество Сатии, с обещаниями каких-то ужасов и невзгод в будущем. А еще у меня есть куча завистниц, желающих мне смерти и распространяющих обо мне всякие гадкие сплетни и небылицы! Вот все, что у меня есть! Даже целителем, как хотела, стать не могу…
– Господин Мотэдиус, – произнесла она, глядя на замолчавшего ректора, – а известия от господина Аальста какие-нибудь есть? Может, вы уже знаете, когда он вернется?
– К сожалению, – ректор развел руками над столом, – ничего не могу вам сказать. Сам ожидаю известий от экспедиции, но пока – ничего! Как только у меня будут какие-то новости, обещаю, я вам тут же передам.
– Спасибо, господин ректор, – наклонила голову Стефания.
В этот момент в дверь кабинета постучали.
– Да! Войдите! – крикнул Мотэдиус на стук.
– Господин ректор, к вам посетитель. Магистр Роальд.
– Ой, ну я пойду, – сказала Стефания, вставая из-за стола.
– Да-да, конечно, идите. Мы вроде все с вами обсудили, Стефания. Желаете не посещать занятия целителей – пусть будет так. Магессу Элеону я извещу. Всего доброго!
– Всего доброго, господин ректор.
Кира
Сижу на пригорке, слежу за обстановкой и посматриваю на озеро, где по колено в воде, сжимая в руках вырезанные из веток остроги, медленно бродят Илона с Ринатой.
Интересно, они что-нибудь сегодня поймают или опять голодными ляжем? Как есть-то хочется! Вот бы Анжи, ушедшая проверять силки, кролика поймала! Такого толстого, большого, жирного! Мы бы его ободрали, посолили, посадили бы на вертел и…
Чувствуя, как рот наполняется слюной, а нос начинает чувствовать волшебный запах жареного мяса, оборвала свои мысли.
Нет! Так нельзя! Нельзя думать о еде! Нужно думать о том, где ее взять. Я – командир. Я должна позаботиться о том, чтобы мои подчиненные не голодали! А у меня – не получается! Одно дело, сидя на занятиях после обеда, слушать о том, как добыть пищу, и совсем другое – самому рыскать по лесу в ее поисках! Особенно если ее там нет! Ну нет, и все! Девчонки уже осунулись. Но молчат. А мне стыдно смотреть им в глаза… Какая я после этого старшая, если не могу их накормить? И Аальст этот еще! Обиделся он, понимаешь ли! Ну подразнили его немножко. Так любой нормальный человеческий самец только рад был бы посмотреть… А этот – обиделся! Точно
