Я рванула к двери и только в последний момент сумела остановиться и через силу, но сказать:
– Знаешь, есть совсем не хочется. Даже сладкого. Спасибо, я очень тронута, – сочла нужным добавить, чтобы он не обиделся. – Давай я вечером выйду, и чаю попьем с ним?
И мысленно прикинула, какие маски можно наложить на лицо и в каком порядке, чтобы отек сошел быстрее. Ай, блин, еще глаза воспалены и сосуды на них полопались… Интересно, я те волшебные капельки взяла или дома забыла?..
– Шаира, шайтан тебя за ногу взял бы! – вдруг рявкнул Лео. – Ты нашла когда включать эти ваши женские заморочки!
– Что? – непонимающе хлопнула ресницами. – Какие еще заморочки?
– Не делай из меня идиота, ты понимаешь, о чем я!
– Нет, не понимаю, – ядовито прошипела я, немедленно заводясь. – Так что будь добр, о, великий знаток загадочной женской натуры, просвети темную меня!
– Слушай, ты до сих пор вела себя адекватно, давай не будешь начинать? – устало попросил Леонард. – А то знаю я ваши эти… «Нет, милый, я не обиделась!» – тонким голосом перекривил он кого-то. – А на деле: «Ты меня оскорбил до смерти, я тебе ночью горло перегрызу, если ты немедленно не догадаешься и не покаешься во всех грехах!»
Пока он говорил, мои глаза медленно округлялись и округлялись, а под конец я не выдержала и расхохоталась.
– Аха-ха, – буквально рыдала я, упершись лбом в дверь. – Ой… аха-ха, не могу… То есть ты… ха-ха… решил, что я таким образом кокетничаю и цену себе набиваю? Ой, не могу… Аха-ха!
– Эй, не смешно, – оскорбился Лео. – А что я еще мог подумать?!
– Неуд вам по женской психологии, молодой человек, – с удовольствием припечатала я. – Ничегошеньки вы в ней не понимаете.
– Тогда открой дверь, – ледяным голосом проговорил художник. – Если я настолько не прав.
Веселость пропала, словно ее и не было.
– Не открою.
– Значит, ты мне просто голову морочишь! – психанул он и так грохнул по двери, что я даже лбом немного стукнулась.
– Лео-о-о, – утомленно протянула я, – а подумать, что могут быть еще причины, не судьба?
– Ты достала! – вдруг заорал он. – Я сейчас дверь вышибу, и тогда…
– Да я выгляжу не очень, придурок! – не сдержалась я и тоже заорала. – Мозги включи, подумай, что со мной может быть, если я полночи прорыдала…
Ой. Я вытаращилась и торопливо закрыла рот ладонью. Вот идиотка, сама себя красиво сдала. Вечная моя проблема – мой темперамент…
Лео умолк ненадолго, а затем тихо спросил:
– А ты рыдала?
– Не бери в голову, дело прошлое, – с неудовольствием отозвалась я, костеря себя на чем свет стоит – уж не показала своей слабости так не показала, молодец, Шая! – Сам, думаю, знаешь… Для женщины нет ничего лучше для выхода напряжения, чем выплакаться.
– А как же секс? – тут же возмутился он, и я невольно рассмеялась.
– Кому что, а мужчине секс, да? – хитро спросила я и, пока он не начал развивать тему, торопливо сказала: – Серьезно, я ужасно выгляжу. Давай вечером поговорим?
– Творец всемогущий, Шая, перестань! – воскликнул он. – Не думаю, что с твоей миленькой мордашкой все так плохо…
– Лео, шайтан тебе в печенку! – рявкнула я. – Я в таком виде даже братьям бы не показалась! Не говоря уже о… – и торопливо прикусила язык, осознав, что чуть не ляпнула глупость а-ля: «Мужчине, который мне не безразличен».
– Не говоря уже о ком? – подозрительно уточнил Лео.
– О мужчине, который не видел меня еще совсем сопливой девчонкой, – выкрутилась я.
– Ох уж эти женщины, – иронично сказал он. – Ты прямо как одна из моих бывших. Та специально ложилась спать позже меня, а просыпалась – раньше, чтобы, не приведи Творец, я ее без боевой штукатурки не увидел.
– Вот спасибо, – не менее иронично отозвалась я. – Хорошего же ты обо мне мнения. Что-то я в себе подобных маразмов не замечала.
– Не обижайся, куколка, – хмыкнул художник. – Это так… размышления вслух о непостижимой женской природе. Ладно, – он похлопал по двери, – я тебя понял. Отдыхай, приводи себя в порядок. Надеюсь, что до заката ты выйдешь из своей башни, принцесса. Потому что я на всю ночь ухожу и, скорее всего, вернусь не раньше чем солнце встанет.
– Ты к Альбине? – вырвалось у меня, и я досадливо прикусила губу.
Что-то у меня сегодня полное словесное недержание!
– А ты ревнуешь? – конечно же, не упустил случая поддеть меня вредный сосед.
Да! Но так я взяла и призналась. Не дождешься! Все, лимит глупых откровений на сегодня исчерпан!
– Не-а, – небрежно ответила я, – обычное женское любопытство.
– Ну да, ну да, – хохотнул Лео и, прежде чем я среагировала, миролюбиво сказал: – Сегодня обещают красивую луну. Хочу зарисовать, как она купается в море.
– О-о-о! – восторженно выдохнула я. – А покажешь?
– Если будешь себя хорошо вести, – лукаво отозвался он. – Все, куколка, я ушел. Когда надумаешь спускаться, ищи меня в мастерской. Дверь запирать не буду.
Шаги Леонарда давно стихли, а я все стояла у двери с блаженной улыбкой на лице.
Он сам – сам! – предложил мне зайти в свою святая святых! Шая, ты умничка! Ты это сделала! Кажется, шанс на дружбу стал намного больше, чем был еще вчера! Как бы закрепить теперь это все?.. О!
Я торопливо набрала на равви Оливера.
– Чего тебе опять, егоза? – утомленно спросил друг.
– Олли, солнце, можно тебя еще дернуть? – умоляюще спросила я.
– Валяй, – с вселенским смирением в голосе произнес он.
– Ты можешь сейчас прислать сюда стейк? – зачастила я. – Ну, обычной доставкой. Отдать Леонарду в руки и передать от меня: «Ты за это ничего не должен».
– Мне кажется, я прокляну тот день, когда согласился участвовать в твоей авантюре, – вздохнул Оливер, но все же неохотно согласился: – Ладно, сделаю.
– Спасибо-спасибо-спасибо! – взвизгнула я радостно.
– Ша, оглохну еще, – проворчал Олли. – Я отключаюсь. Не переживай, все сделаю.
Абсолютно довольная собой, я отправилась рыться в своих сокровищах в поисках того, что поможет вернуть лицу нормальное состояние. Отек, конечно, уже почти спал, но выглядела я все равно неважно. Так что на кровать с книгой я завалилась только после того, как наложила на лицо специальную тканевую маску и закапала в глаза капли. И с чистой совестью погрузилась в сюжет увлекательной книги о приключениях.
Косметические процедуры сделали свое дело, так что вниз я спустилась еще до заката. Не скажу, что была в полном порядке, но на меня уже можно было смотреть, не падая в обморок от ужаса.
Я остановилась перед дверью в мастерскую и нерешительно прикусила губу. Меня обуяла странная робость, предвкушение, словно я на пороге комнаты с чудесами. В прошлый раз ничего подобного мной не ощущалось. Видимо, потому, что меня толкало вперед любопытство, подпитанное страхом быть пойманной. Сейчас-то все по-другому…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
