(Собор Христа), где он был настоятелем с 1713 по 1745 г., рядом с могилой Эстер Джонсон. Сам себе он сочинил эпитафию: «Здесь покоится тело Джонатана Свифта, декана этого собора, и суровое негодование уже не раздирает его сердце. Ступай, путник, и подражай, если можешь, тому, кто мужественно боролся за дело свободы».
Свое состояние Свифт завещал дому умалишенных, который сегодня является старейшей в Ирландии психиатрической клиникой.
Письма Свифта к Эстер Джонсон составили «Дневник для Стеллы», изданный посмертно.
3. А теперь дошла очередь и до «Путешествий Гулливера».
«Мой отец имел небольшое поместье в Ноттингемшире; я был третий из его пяти сыновей». Так начал свой рассказ «средний» сын «среднего» семейства Англии, в некотором смысле, самый средний европеец и тех дней, и дней сегодняшних (включая Россию).
Читаешь эту книгу и поражаешься, что она написана не только что, а почти 300 лет назад. «Не перечтешь всех их (прожектеров – В.Л.) проектов осчастливить человечество. Жаль только, что ни один из этих проектов еще не разработан до конца, а между тем страна, в ожидании будущих благ, приведена в запустение, дома в развалинах, а население голодает и ходит в лохмотьях».
В книге описаны четыре путешествия Гулливера, занявшие 16 лет 7 месяцев. Каждый раз, отплывая из Англии, герой попадал в новую страну, которой нет на карте, и оказывался в непривычных условиях своего существования.
Простодушно и одновременно язвительно путешественник описывал ее нравы, образ жизни, законы и традиции, житейский уклад, давал «сравнительный анализ» ее и Англии.
С каждым путешествием стереоскопичная картина миропорядка становилась еще более ужасающей, а человек, претендующий на место его главного и единственного устроителя, все более отталкивающим и безобразным.
В Лилипутии, стране маленьких людей, лилипуты встретили Человека Гору гостеприимно, за что он средь бела дня утащил у их соседей блефускуанцев флот. Император, «отрада и ужас вселенной», пожаловал великану высочайший титул нардака. Далее Гулливера втянули во внутриполитические дрязги двух партий, «низких каблуков» и «высоких», и межгосударственные отношения Лилипутии и Блефуску, воюющих за установление права разбивать яйцо с тупого либо острого конца.
Утопическое законодательство Лилипутии ставило нравственность превыше умственных достоинств, и одним из тяжких преступлений считало человеческую неблагодарность. Именно ею и отплатили Человеку Горе его «друзья» – императорские советники, состряпав обвинительный акт, в котором благодеяния, оказанные им Лилипутии, объявили преступлениями. Самым «гуманным» наказанием в списке наказаний было предложение выколоть преступнику глаза, дабы он без ущерба его физической силе, мог «быть полезен его величеству».
«Эмигрировав» в Блефуску, где все повторилось, Гулливер сбежал и оттуда на выстроенной им лодке. Встретив английское купеческое судно, он вернулся домой.
Вскоре Гулливер на своей шкуре испытал, каково быть лилипутом.
Оказавшись в Бробдингнеге – государстве великанов, путешественник проявил великую «терпимость» и недюжинное умение приспособиться к новым обстоятельствам.
Попав к королевскому двору, «крошка» стал любимым собеседником короля. Поведав монарху историю Англии, он поверг того в крайнее изумление.
«Он объявил, что, по его мнению, эта история есть не что иное, как куча заговоров, смут, убийств, избиений, революций и высылок, являющихся худшим результатом жадности, партийности, лицемерия, вероломства, жестокости, бешенства, безумия, ненависти, зависти, сластолюбия, злобы и честолюбия».
Положение лилипута среди великанов Гулливер воспринимал как свою несвободу, и, в конце концов, сбежал и из Бробдингнега. Дома ему долго еще все казалось маленьким.
Затем Гулливера занесло на летающий остров Лапуту, метафору нашего абсурдного мира; в город Лагадо с его Академией прожектеров, занятой всем на свете, кроме решения насущных проблем науки, государства и его жителей; на остров Глаббдобдриб; в королевство Лаггнегг.
Продвижение Гулливера из одной диковинной страны в другую напоминало ходьбу по болоту – чем дальше, тем больше засасывала его трясина.
Под занавес Гулливер попал в страну лошадей – гуигнгнмов, добропорядочных и высоконравственных созданий. Прислуживали им мерзкие йеху – звероподобные алчные люди.
Кони прониклись сочувствием к разумному путешественнику и даже благосклонно выслушивали его суждения. Однако поведав о своей стране, Гулливер встретил с их стороны полное непонимание – как можно жить столь противоестественно человеческой природе! И Гулливер, несмотря на всю его тягу к приличному обществу, был изгнан из него, как чужак, мало чем отличающийся от йеху.
Закончил свои странствия Гулливер в Англии, где и сошел с ума, не найдя в ней благородных гуигнгнмов.
4. У писателя Г.И. Гуревича можно найти все маршруты путешествий Гулливера.
«Еще не открыта Антарктида, неведомы северные и южные части Тихого океана, неизвестны Гавайские острова, Аляска, Таити, Алеуты, не нанесены на карту берега Восточной Австралии. Полным-полно «белых пятен» на глобусе, и в эти «белые пятна» Свифт «врисовывает» маршруты Гулливера. Лилипутия и Белфуску помещены западнее Ван-Дименовой Земли (так называлась тогда Австралия). Материк великанов удалось разместить в северной половине Тихого океана – между Японией и Калифорнией. Еще севернее – ближе к неоткрытым Алеутским островам – летает Лапута, между ней и Японией – Лаггнегг с бессмертными стариками. Страна благородных гуигнгнмов, как и Лилипутия, – в южной части Индийского океана, восточнее Мадагаскара. Все это неведомые края. Европейские корабли туда не заходят, а если и заходили, то случайно. Свифт даже дает точные координаты: 30° южной широты для Лилипутии, для Лапуты – 46° северной широты, 183° восточной долготы. Хочешь – верь, не хочешь – проверь. Но плыть туда год с лишним».
5. «Подведем итоги. Что же хотел сказать, что хотел показать автор?
«Подведем итоги. Что же хотел сказать, что хотел показать автор? Отправившись к лилипутам, он как бы взглянул на человечество в бинокль; увидел мелочную суету тех, кто воображает себя великими, владыками мира. В королевстве великанов разглядывал человека вплотную, как бы в лупу; увидел грубость и невежество. Ну а что же думают самые умные, самые ученые? Витают в эмпиреях, на каком-то летающем острове, занимаются ненужными абстракциями, знать ничего не хотят о подлинных нуждах народа. Власть имущие пыжатся, простые люди прозябают в грязи, мудрецы эгоистично повернулись к ним спиной. Плохой народ – люди. Лошади и те неизмеримо лучше их.
К горькому выводу пришел писатель, не видящий будущего, критикующий мир с позиций уходящего прошлого… идеализированного, добавим мы» (http://www.redov.ru/literaturovedenie/besedy_o_nauchnoi_fantastike/p2.php).
Свифт задумал написать «Путешествие Гулливера» в середине 1710-х гг., как пародию на появившиеся к тому времени многочисленные истории о дальних странах и небывалых приключениях. Успех Дефовского «Робинзона» подогрел писателя.
Роман о Гулливере, напечатанный для конспирации сразу в пяти различных типографиях, вышел в свет анонимно в 1726 г. (полная версия в 1735 г.) и, что называется, догола раздел всех англичан, начиная с короля Георга I. Это была бомба, которая разнесла старую добрую Англию на неприглядные клочки. Книгу смели с
