Моргана удовлетворенно вздохнула:
— Мне тоже это очень в вас нравится. Я почувствовала то же самое с первой нашей встречи.
— Вот и прекрасно. Пойдем посмотрим на лодки, либхен?
Моргана кивнула, полная ощущения блаженного спокойствия. Хотя он назвал ее «либхен» — «любимая», она не сомневалась, что за этим стоят только дружеские чувства. Через секунду она уже не была уверена в том, что ей ничего другого не нужно. Было какое-то смутное ощущение, словно чего-то ей недостает, но она не могла понять, в чем его причина. В конце концов, она попыталась отвлечься, сосредоточившись на цепочке выстроившихся перед ними лодок.
— По-моему, выиграет вот эта,— предположил Карл.
— Нет,— покачала головой Моргана критически осмотрев указанную им лодку, потом несколько других.— Вот эта похожа на победителя.
— Да? — Карл, в свою очередь, осмотрел выбранную ею лодку.— Нет, не думаю.— Он указал на написанное на боку название.— Как может победить корабль с таким названием?
Моргана вгляделась в португальское название, но, конечно, не смогла ничего понять.
— Что оно значит?
— Что-то вроде «Бедненькой хромоножки», — презрительно кинул он.
— Мне все равно, как она называется.— Конечно, было немного неприятно, что хозяин лодки выбрал ей такое название, но Моргана была тверда в своем первом выборе.— Выиграет эта. У нее формы… ну, как ее, этой…— Как и грозился Карл, они говорили по-немецки, и ей не хватило слова.
— Формы чего? — спросил Карл.— Хромой улитки?
— Не вредничай. У нее формы… как по-немецки «борзая», Карл?
— Виндхунд,— подсказал он.
— Виндхунд,— повторила Моргана, почти повторив его произношение.— Собака-вихрь! И она полетит, как вихрь, Карл. Вот победитель.
— Нет.— Он покачал головой с такой уверенностью, что должен был бы подорвать ее уверенность, но почему-то этого не случилось.— Победитель — вот,— и он снова указал на ту, которую присмотрел с самого начала.
— Ну а я не откажусь от своей «Виндхунд»,— Заупрямилась Моргана.
— На что будем спорить?
— На полдюжины скальпелей, доктор,— мгновенно ответила она.
— Ах! Прочь от меня… медсестра! — сказал он, вздрогнув от отвращения.
— Конечно, доктор.
Прежде чем Карл успел ее задержать, Моргана быстро шагнула назад с полным смеха и веселья лицом — и тут же столкнулась с кем-то, кто в эту минуту подходил к ним сзади. Она повернулась со словами извинения — и взглянула прямо в глаза Фелипе.
— Ох!— В своем изумлении она на секунду забыла о необходимости извиниться.— Прошу прощения, сеньор. Я не знала, что вы здесь стоите.
— Вы и не могли знать. Я только что подошел.— Его голос звучал очень ровно и даже равнодушно. Когда она быстро подняла глаза, на его лице читалась полная отстраненность.
— Вы подошли как раз вовремя, Фелипе,— вставил Карл.— По-моему, Моргана собиралась меня покинуть.
— Вот как? — Фелипе повернулся и взглянул на нее, и Моргана невольно поежилась под этим непонятным, скрытным взглядом.— Почему вы пожелали покинуть нашего доброго Карла? Совсем недавно казалось, что вы прекрасно подходите друг другу. Вы говорили по-немецки, кажется?
Карл кивнул:
— Я был приятно удивлен, узнав, что Моргана учила немецкий.
— Вам также повезло, мой друг,— ответил Фелипе.— Я обнаружил, что у нее предубеждение против португальского. Разве не так? — добавил он искоса посмотрев на Моргану, словно насмешливо ожидая ее возражений.
— Ничуть, сеньор,— вежливо отозвалась она. — Я не сочла нужным учить португальский, поскольку мне осталось пробыть здесь всего несколько недель.— Она пожала плечами, добавив: — Так уж случилось, что я немного знаю немецкий.
— Мы пытались определить победителя,— сказал Карл, чтобы переменить предмет разговора, словно ощущая антагонизм, возникший между Морганой и Фелипе.— Каков ваш выбор?
Фелипе осмотрел ряд лодок и, наконец, кивком указал на одну из них.
— Моя «Виндхунд»! — невольно воскликнула Моргана, обрадовавшись настолько, что даже забыла, что рядом с ней стоит маркиз де Альвиро Риальта.
— Виндхунд? — переспросил Фелипе, переводя взгляд с нее на Карла.
— Она упорно называет ее «борзой»,— объяснил Карл.— Как это рыбачья лодка может иметь формы борзой? — насмешливо спросил он у Морганы.— Я еще получу эти скальпели.
— А вот и нет,— возразила Моргана, и лицо ее снова заискрилось весельем, так что Фелипе чуть приподнял бровь: он никогда еще не видел ее такой. — Обойдешься старыми, ты, старый швейцарский альпинист,— добавила она.— Что ты понимаешь в лодках?
В первый раз Фелипе тоже улыбнулся, словно ее настроение передалось и ему.
— Похоже, что на данный момент вам придется признать свое поражение, Карл. Против вас — инстинкт нации мореплавателей.
— Похоже, что так,— с улыбкой признал тот.— И даже двух наций, поскольку вы тоже ее выбрали.
Наступила недолгая напряженная тишина — для Морганы она была неловкой. Всем известно, что португальцы — тоже нация мореплавателей. Казалось, это чем-то объединило их с Фелипе, а она была уверена, что ему это ничуть не понравится.
Через секунду она случайно взглянула на него и поймала на его лице недобрую насмешливую улыбку. Видимо, ему пришла в голову похожая мЫСЛЬ.
— Оказывается, вам помимо вашей воли приходится признать свою связь с Португалией,— проговорил он так тихо, что слышала только она одна.— Но не тревожьтесь. Эта связь была в прошлом.
Моргана хотела было что-то ответить, но тут их окликнул Карл: лодки отплывали.
— Ну, теперь мы увидим, не ошибся ли инстинкт,— сказал он, оглядываясь на них.
Похоже было, что выбор Морганы действует в соответствии со своим португальским названием: лодка плелась позади остальных. Моргана обеспокоенно смотрела на нее. С другой стороны, та, которую выбрал Карл, резво летела вперед.
— Ну, как насчет инстинкта? — подсмеивался Карл.
— Подождем и увидим, мой друг,— отозвался Фелипе, хотя обращался Карл и Моргане.— Еще есть время. Мы, представители наций мореплавателей, умеем выбирать корабли.
С этими словами он взглянул на Моргану с улыбкой, в которой совсем не было насмешки. Она невольно улыбнулась в ответ, и голова у нее как-то странно закружилась.
Все призы предоставлял Фелипе. Моргана невольно вспомнила об этом, когда он стоял рядом, но на этот раз она подумала об этом без презрения Она начинала понимать, какое положение он занимает на острове и какая огромная ответственность лежит на нем, а он справляется с этим так успешно и легко. Это было видно по глазам всех людей которые время от времени смотрели в ту сторону где стоял маркиз де Альвиро Риальта. Даже сейчас хоть ветер взъерошил ему волосы и одет он был в простые белые брюки и белую шелковую рубашку расстегнутую на шее, открывая загорелую гладкую кожу шеи, нетрудно было догадаться, кто он такой. Конечно, не слишком внимательный наблюдатель мог бы счесть его просто еще одним интересующимся гонкой молодым человеком, чья смуглая кожа служила контрастом светлокожему Карлу. Но уже второй взгляд обнаружил бы орлиную мощь его профиля, хладнокровную отстраненность и сдержанную любезность, столь свойственные маркизу и столь отличавшие его от всех окружающих. А женщины обязательно обратили бы особое внимание на почти роковую привлекательность этих темных орлиных черт.
