— Конечно, следует заранее подумать о теплой одежде, — сказал Спартак. — Особенно для Джюноры, она у нас совсем раздета.
— Меньше всего меня волнуют шмотки, — огрызнулся Викс. — Там же теперь везде сплошной снежный покров. Как скрыть следы приземления? Как замаскировать направление, которое мы выберем, чтобы покинуть это место? Вот в чем вопрос!
— А я как раз собирался спросить, как Спартак собирается купить теплую одежду. На имперские деньги?.. Это значит выдать себя с головой. Хотя, — Тиорин задумчиво покачал головой, — если сведения Метчела верны, то от желающих продать одежду отбоя не будет.
— Ты не преувеличиваешь? — с тревогой спросил Викс.
— Вряд ли, — поддержал старшего брата Спартак. — Весь образ жизни, условия существования на планете трагически изменились. Царит разруха — производство, распределение, средства связи функционируют только на потребном для существования Бельзуека уровне. Так что если верить описаниям других миров, попавших в такую же беду, имперские монеты не вызовут подозрений, наоборот, в настоящее время на Эсконеле это самая большая ценность. Вопрос в другом: как не ошибиться в цене?
— Как могут люди жить в таких условиях? — удивился Викс.
В этот момент сидевшая в дальнем углу рубки Винета подала голос:
— Чему ты удивляешься, Викс? Ведь мы с тобой побывали на планетах, где живут еще хуже, совсем как звери. Там, ради того чтобы выжить, готовы на все.
Обе девушки пристроились рядышком. Винета добровольно опекала Джюнору.
— Никогда не думал, что придется столкнуться с этим на собственной планете, — почесал голову Викс. — Батира Дэп — это одно, а мой родной Эсконел — это совсем другое.
Спартак торопливо предложил:
— Давайте, друзья, еще раз пробежимся по плану первоочередных мероприятий, которые нам следует выполнить после приземления.
Итак, первое — высадка. Прорыв зоны слежения — это прерогатива Викса, затем снижение. Ночь должна быть бурной, желателен обильный снегопад. Высаживаемся на южном мысу большого острова — там, где приготовлена секретная площадка. Прячем корабль и направляемся в сторону города Пенуир. Эта область доказала свою преданность прежним правителям. Когда мятежники попытались взбунтовать северные острова, Пенуир до конца остался верен центральной власти.
Второе — пешком добираемся до города. Конечно, это очень трудно, но другого безопасного способа появиться там нет. Сразу по прибытии отправляемся в храм Бельзуека и пытаемся выяснить, что скрывается за дверями алтаря. Если удастся, мы должны захватить какого-нибудь жреца и допросить его. Затем Джюнора отыскивает явки, которые даст нам Тигрид, и, не привлекая внимания, пытается определить, кто из этих людей по-настоящему борется с поработителями.
— Сможем ли мы сразу попасть в храм? — выразил сомнения Тиорин. — Правда, Метчел утверждал, что каждый гражданин обязан раз в день посетить это заведение.
— Не совсем так, — поправил его Спартак. — Каждое утро в храме проводится служба, однако присутствовать на ней можно в любой день из трех. В деревнях посещение церкви обязательно в один из шести дней. Но это вовсе не исполнение долга, как вы полагаете, или вынужденная мера. Каждый из граждан, пропустивший очередность, начинает испытывать непонятное томление, депрессию. Он сам стремится в храм, поэтому святилища открыты весь день, чтобы люди, испытывающие восхищение перед величием Бельзуека, могли в любую минуту выразить свое чувство.
— Как проходят жертвоприношения? — спросила Винета.
— По словам Метчела, каждый двадцатый или тридцатый день. Организуется особая церемония, добровольцев украшают цветочными гирляндами и торжественно, под звуки музыки, вводят в алтарь. — Лицо у Спартака потемнело. — Что там происходит, не известно никому, кроме жрецов. Но никто пока живым оттуда не возвращался.
— Их умерщвляют? — прорычал Викс. — Подают на стол в виде деликатесов?
Никто ему не ответил.
— В котором часу мы должны приземлиться? — спросил Тиорин.
— Перед восходом солнца, — ответил Викс. — Если все пройдет удачно, мы сможем добраться до Пенуира как раз к началу утренней церемонии.
* * *
Корабль мягко опустился в снег. Посадка прошла удачно — они подгадали в самый снегопад. Люк во входном шлюзе отъехал в сторону, и сквозь мельтешащуюся пелену им открылась узкая котловина, окруженная скалами. На дне ее росли древние вечнозеленые деревья — кроны их были густо укутаны снегом. Спартак удовлетворенно прикинул — продлись снегопад еще несколько часов, и от корабля следов не останется. Вокруг стоял предрассветный полумрак, было тихо, только справа едва слышно доносился рокот морского прибоя.
Он полной грудью вдохнул воздух родины. Закружилась голова, он наклонился и попробовал снег на вкус. Он был сладок. Или ему так показалось? Только без слюнтяйства, приказал он себе и невольно обтер выступившие слезы.
Эсконел! Мать родная, я на Эсконеле! Ничего, родимая, не долго тебе еще страдать.
Стоявшие рядом братья тоже помалкивали — каждый наособицу. Тиорин обвел взглядом едва проступающие вершины скал — там, в расселинах, вцепившись в камень корнями, извивались пушистые игольчатые растения. Викс что-то бормотал про себя, потом приблизился к ближайшему дереву и костяшками пальцев постучал по стволу.
Первой нарушила молчание Джюнора. Она тихонько, дрожащим голосом прошептала:
— Простите меня. Все вы!.. Если бы я знала, чем для вас является родина, я бы никогда… Спасибо, всем вам спасибо за то, что убедили меня, что в жизни, кроме ненависти и злобы, есть что-то драгоценное, невесомое… Я не знаю, как еще сказать…
Она так и не закончила — и ладно! Викс, стоявший рядом, обнял девушку за плечи.
— Тебе просто еще не встретился мир, достойный любви. Верю, Эсконел тебе понравится, может, здесь ты найдешь частичку… Знаешь, как невыносимо жить без собственного дома.
Мутантка кивнула, и две маленькие слезинки скатились по ее бледным щекам.
— Надо уходить отсюда, — ворчливо напомнил Тиорин. — Викс, замаскируй машину, включи систему наблюдения и поставь мины-ловушки.
— Будет сделано, — отозвался средний брат и вновь полез во входной шлюз. Скоро корабль был поставлен на расчалки, на них натянули тент из особого материала — еще полчаса такого снегопада, и на месте посадки останется только невысокий холм.
Уже по пути в город Викс объяснил:
— Место надежное, здесь не бывает охотников и рыбаков. Зимой сюда вообще никто не сунется.
Он шагал первым, в руках держал оружие. Шли они след в след — по крайней мере, старались так идти.
— Корабль тоже способен за себя постоять, — продолжал рассказывать Викс. — Прежние хозяева оказались предусмотрительными людьми и нашпиговали корпус всякими хитрыми штучками, так что никто не сумеет подойти к кораблю ближе чем на расстояние вытянутой руки.
Через час они выбрались из котловины на скалистый откос. Здесь идти было легче — ветер сдувал падающий снег, кружила метель, подгоняла в спину. Скоро они добрались до дороги, на которой отпечаталось много следов, так что им шагать стало полегче. Вот только Джюнора совсем замерзла, ветерок пробирал до костей. Она брела в старой университетской рясе Спартака, спускавшейся до пят. Капюшон был обужен, и все равно девушка не могла сдержать дрожь. Ей предлагали одежду, помощь, но она решила держаться до конца. Примерно час спустя Викс неожиданно поднял руку и остановился. Все сгрудились возле него — склонились над лежащим в снегу человеком.
— Поздно, — сказал Викс. Все остальные промолчали. Эта первая встреча с погибшим живым существом навеяла на них грустные размышления. Это был старик, очень древний. Он, по-видимому, присел передохнуть, потом уже сил не хватило подняться. Так и заснул в снегу.
Спартак некоторое время смотрел на мертвеца, потом неожиданно заявил:
— Печально, но ничего не поделаешь. Ему уже ничего больше не потребуется, а нам пригодится. — С этими словами он принялся снимать с него одежду.
Тиорин попытался было возразить, однако Спартак и слушать его не стал:
— Старику уже все равно, а ты, если такой сердобольный, отдай свою куртку Джюноре.
Не получив ответа, он продолжил свое занятие, и скоро Джюнора стала совершенно похожа на пугало. Более живописных лохмотьев никому из них не приходилось видеть. Викс выразил сомнение:
— Неужели ее в таком виде в город пустят?
— Как раз в таком и пустят, — заверил его Спартак. — Если не веришь, то давай побьемся об заклад.
Затем он похоронил старика — оттащил тело за ближайшие кусты и там забросал снегом. Вернувшись на дорогу, очистил ладони и, как ни в чем не бывало, предложил:
