приготовлю соляной раствор: соль вытянет яд из крови, – ответила девушка. – Но у меня мало ткани…
– Вот уж этого добра у нас навалом! – сообщила Орфа.
Филе и Поле помогли снять с бесчувственного мужчины верхнюю одежду, и женщины занялись обработкой ран. Они снимали отмокшие бинты вместе с грязью, протирали кожу и накладывали новые, смоченные в соляном растворе. Через некоторое время мужчина начал постанывать, его дыхание участилось и стало глубже.
– Помогло? – поинтересовалась Орфа, разглядывая незнакомца.
Ничем особенно не примечателен, он был, пожалуй, ровесником ее братьев, чуть ниже их, но широк в плечах, сухощав и мускулист. Его загорелую кожу покрывало множество старых шрамов.
– Поможет, – кивнула Джиа. – Я чую, он сильный.
– И не мракоборец, – присоединился к беседе рыжий Поле. – Мракоборцы носят на себе знак Единого. – Он достал из-за ворота монету с солнечным диском с семью лучами. – Они делают такую картинку у себя на шее, вот здесь. – Поле указал на шею незнакомца. – Видите, картинки нет.
– Значит, это ведьмак? – обрадовалась Орфа.
– Либо просто наемник, – безразлично заметила Джиа.
– Или бандит! – донесся с облучка недовольный голос Вирила Уома.
– Ой, а говорят, у ведьмаков нет мужских органов, а только маленький хвостик, – хихикая, прошептала Орфа в самое ухо Джиа.
Девушка смущенно рассмеялась.
– Это у рожденных ведьмаков, – объяснила она. – У тех и волос на теле нет. А этот – вон, погляди: щетина колючая, и грудь вся волосатая – полуоборотень какой-то.
Орфа взорвалась звонким смехом, но тут же запнулась, опасливо покосившись на отца.
– Если это и ведьмак, то выученный, – со знанием дела заключила Джиа.
Солнце клонилось к горизонту. Позвякивали бубенцы. Телега размеренно катилась по дороге. Заболоченные леса остались позади, на дороге стало оживленнее. То и дело повозка обгоняла купеческие обозы и возвращающихся с полей крестьян. Люди громко переговаривались и смеялись, воодушевленные предстоящим празднеством.
Братья снова принялись тихо и басовито напевать. Собаки, недовольные остро пахнущим попутчиком, держались ближе к хозяину. А вот кошка забралась на руки к Джиа и настоятельно требовала ласки, тычась мордой в тонкие ладони девушки.
Поле заметил, что путница понравилась их питомцам. Филе заметил, что Джиа понравилась Поле. Орфа немного ревновала обоих братьев.
Наконец они добрались до поселения. Это была большая деревня, дворов на шестьдесят, огороженная высоким частоколом. Поскольку располагалась она на пересечении двух больших трактов вблизи от столицы, в деревне имелось два постоялых двора и рыночная площадь, на которой в выходные и праздничные дни устраивались веселые гулянья.
Нарядную и цветастую повозку деревенские встретили радушно, благо на Праздники музыкантам и артистам рады всегда и без исключения. Подобранного ими неизвестного воина, по-прежнему бесчувственного и порядком просоленного, устроили у местной лекарки. Джиа сердечно поблагодарила попутчиков и, пообещав прийти на их выступление, отправилась по своим делам.
* * *
Они напали внезапно, все сразу, словно стая бешеных уток, – верткие, склизкие болотные бесы-утки. Они шумно хлопали крыльями, царапались и вгрызались в плечи, спину, руки и ноги. Сотни острых игл проникали сквозь звенья кольчуги и вонзались под кожу – живая грязь, серо-зеленая гнилостная масса водяных бесов.
Но он смог отбиться. Он разрубил и бросил каждого из них обратно в вязкую пучину. Они разлетались от ударов его меча, с хлюпаньем падая в темную воду и навеки исчезая в трясине. Потом была долгая дорога сквозь топи и жаркий удушливый день. Лес и тьма. Вонючая тьма и тяжесть в груди.
Спазматический вдох вывел его сознание из кошмаров. Мужчина втянул ноздрями прохладный свежий воздух и открыл глаза. Он лежал в маленькой комнате, в постели, на чистом белье, отмытый и перебинтованный. За столом у открытого окна сидела молодая девушка. Сиделка?
Мужчина сосредоточился, чтобы разглядеть, какого цвета на ней платье, но под действием крепускулы – ягоды, положительно влияющей на ночное зрение, которой он наелся ранее, – глаза все чаще подводили. Платье казалось ему то зеленым, то красным, а то и просто серым. На столе перед окном стояли глубокая ароматно пахнущая тарелка, два кубка и кувшин.
Услышав его шевеление, девушка обернулась. Она приветливо улыбнулась, взяла один из кубков и поднесла ему. У нее были красивые глаза под цвет платья. И мужчина сильно понадеялся, что глаза эти либо серые, либо зеленые. Он приподнялся в постели и жадно, одним глотком, выпил содержимое. В кубке оказалась вода, слегка разбавленная кислым вином. Он закашлялся и презрительно сплюнул.
– Что за мерзость такая?
Его силы возвращались. Тело, приученное к ядам, восстанавливалось быстро.
– Вода с вином, – безразличным голосом ответила его сиделка. – Выводит яды.
– А чего покрепче не нашлось? – усмехнулся он.
– О, можно подумать, мало тебе яда в крови, – ухмыльнулась девушка.
– Где мои вещи? – спохватился он.
– При тебе был лишь меч и ничего больше.
– И где он?
– В целости и сохранности. Я поставила его там. – Сиделка махнула рукой в сторону изножья кровати. – Завернула в тряпки, чтобы не привлекать внимания.
Он повернул голову. В углу стоял сундук, на крышке которого были аккуратно сложены остатки его одежды, обновка и меч – как будто даже его меч, судя по навершию.
– А ты не очень-то вежлив, – холодно заметила девушка, и в ее глазах промелькнуло нечто недоброе.
Теперь мужчина сообразил, что ухаживала за ним вовсе не сиделка. Да и глаза с таким выражением вполне могли оказаться не серыми и не зелеными. Он сел в кровати. Голова кружилась, но сознание постепенно прояснялось.
– Как я здесь очутился?
– Мы нашли тебя в канаве, оказали первую помощь и привезли сюда, – вкратце пересказала девушка.
– Признателен, – скупо поблагодарил он, внимательно приглядываясь к собеседнице.
– Расскажи мне, что случилось? – попросила она. – Там, на болотах, кто тебя так?
Мужчина нахмурился:
– Анчу́тки.
– Анчутки? – удивилась девушка. – Они же безвредные! Шалят только…
– Водные анчутки, – хмуро проговорил он, – переродились вместе с болотом да расплодились немерено. Они начали наведываться в деревни. Голодные и злые. Пугали людей. Нападали на скот.
– Н-да, не самое приятное явление, – согласилась девушка. Она подлила из кувшина питье и, отхлебнув из своего кубка, кивнула ему. – Пей, тебе нужно равновесие в крови восстановить…
– Неприятное, – зловеще ухмыльнулся он, проигнорировав рекомендации не-сиделки. – И четыре десятка маленьких острых зубов да когтей с гнилостным ядом. Хватит и царапины, чтобы погубить корову!
– Не говоря уже о человеке, – тихо добавила девушка. – Значит, ты не совсем обычный человек? Наемный солдат не стал бы тратить время на каких-то анчуток, а мракоборского солнца на шее у тебя нет; значит, ты…
– А ты, – тихо процедил он, – больно любопытная?
– Я тут, видишь ли, тоже по делу, – важно заявила девушка.
– Желаешь
