По испанским данным, в бою погибло 400 защитников Гибралтара, включая Сандоваля и почти всех его офицеров; еще сотня солдат сдалась в плен. Шарлевуа сообщает, что из 600 испанцев, оказывавших сопротивление флибустьерам, 200 человек погибло и еще 100 получили ранения. Потери французов составили примерно сто человек убитыми и ранеными.
Овладев Гибралтаром, флибустьеры сорвали неприятельские флаги, разграбили всё, что смогли найти в селении, и перетащили добычу в собор.
«Перед ним выставили орудия и насыпали бруствер, чтобы предохранить себя от внезапного нападения, — продолжает свой рассказ Эксквемелин. — Пираты… полагали, что испанцы призовут всех окрестных жителей. Однако следующий день принес им другие заботы — надо было избавиться от зловония, которое издавали трупы: ведь они перебили не менее пятисот испанцев, и много раненых испанцев укрылось в зарослях и там, вероятно, отдало богу душу. Кроме этого пираты захватили в плен сто пятьдесят мужчин и не меньше пятисот женщин, рабов и детей. Когда все стихло, пираты подсчитали свои потери, и оказалось, что убито всего сорок человек, а ранено тридцать, но почти все смертельно; сырой воздух вызывал лихорадку, раны гноились. Пираты швырнули трупы испанцев на две старые барки, которые они нашли на берегу, и, отъехав за четверть мили, выбросили все тела за борт. Забрав все деньги и имущество, которое удалось собрать в городе, пираты расположились на отдых…
Между тем испанцы припрятали почти все добро, которое могли унести. Спустя четыре или пять дней пираты начали делать набеги на окрестности, и вскоре в город потекло различное добро, и туда стали пригонять пленных рабов, захваченных на плантациях. Пираты провели в городе еще четырнадцать дней. За это время много пленников умерло от голода, потому что мяса у пиратов почти не было. Правда, было довольно много муки, но пираты для себя ленились печь хлеб, а уж для испанцев и подавно. Кур, овец, свиней и коров они уже перебили и съели сами; испанцам оставались ослы и мулы… Чуть лучше было женщинам, которые попали к пиратам в любовницы; одних они взяли силой, другие пошли по своей охоте… Пленных, которых хватали ради выкупа, каждый день бросали на дыбу, и, если же те не хотели ни в чем признаваться, их забивали до смерти.
Наконец, простояв целый месяц, пираты послали четырех пленников сообщить жителям города, что требуют с них десять тысяч пиастров выкупа, иначе сожгут все поселение. Испанцам было дано два дня. Но через два дня выкупа никто не принес, и пираты предали огню все селение. Когда испанцы увидели, что пираты действительно намерены все превратить в пепел, они решили выдать требуемые деньги. Пираты загасили пожары, но, конечно, много домов пострадало, а собор сгорел дотла. Получив выкуп, пираты погрузили на корабль добычу и большое количество рабов, за которых никто не дал выкупа…»
Вернувшись в Маракайбо, флибустьеры отправили нескольких пленных к губернатору, требуя от него 30 тыс пиастров. Деньги должны были быть доставлены на борт кораблей, в противном случае французы грозили сжечь город дотла.
Пока испанцы собирали выкуп, несколько шаек снова отправились на поиски добычи. «Они унесли из церквей статуи, колокола и картины и притащили их на корабль, — сообщает Эксквемелин. — Кроме этого они захватили и различные корабельные принадлежности, и все это свалили в пакгаузе. Посланные за выкупом испанцы вернулись — им было велено согласиться на условия пиратов. В конце концов, сошлись на том, что испанцы дадут двадцать тысяч пиастров и пятьсот коров и что, получив выкуп, разбойники прекратят грабежи. Получив выкуп, пираты ушли, к великой радости жителей, посылавших им вслед проклятия».
Капитан Николас Родригес в своем отчете отмечал, что, захватив Гибралтар, пираты «ограбили его и сожгли, убив всех защитников, среди которых был дон Габриэль Герреро [де Сандоваль], губернатор Мериды, а граф де Герена, который его сопровождал, был ранен и взят в плен вместе с иными важными персонами, которые получили свободу через три месяца; и затем враги сели на суда со значительной добычей, которая оценивалась в более чем 300 000 песо в товарах и серебре; и вернулись в Маракайбо и разграбили его, забрав также колокола из церкви; и увели два испанских судна, которые грузились в Гибралтаре, из коих одно принадлежало Клементу Гутьерресу, которого они убили, и он не знает, чье было второе; и, покинув лагуну, они ушли, но он не знает, куда…»
Пройдя через Венесуэльский залив, флотилия Олоне взяла курс на Эспаньолу и спустя восемь дней подошла к расположенному близ ее юго-западного выступа острову Ваш. Здесь флибустьеры первоначально собирались произвести дележ захваченной добычи. Хотя в первом издании книги Эксквемелина написано, что дележ был произведен именно на острове Ваш, в действительности из-за возникших разногласий местом окончательной дележки в ноябре 1666 года был выбран остров Гонав, расположенный у западною побережья Эспаньолы.
«Разделив все добро, — говорит Эксквемелин, — они подсчитали, что серебра и драгоценностей оказалось на двести шестьдесят тысяч пиастров (в советском издании говорится о 60 тыс «реалов» вместо 260 тыс пиастров. — Б. Г.). Кроме денег каждый еще получил больше чем на сотню пиастров шелка и шерстяных тканей, не считая других мелочей… Причем серебро они взвешивали и приравнивали один его фунт к десяти пиастрам, а с драгоценностями дело у них обстояло хуже, потому что ничего в них они не понимали Каждый дал клятву, что ничего не возьмет лишнего, и затем пираты получили то, что им причиталось».
Шарлевуа оценил добычу, взятую в Маракайбо и Гибралтаре, в 400 тыс экю (1 экю равнялся 1 пиастру). Дю Тертр, ссылаясь на записки д’Ожерона, приводит иные данные о размерах пиратской добычи. По его словам, чеканного серебра было взято на 80 тыс пиастров, а полотна — на 32 тыс ливров, «фут которого они, говорят, продавали за полцены». Сам губернатор Тортуги писал, что на каждого участника экспедиции пришлось по 200 экю в звонкой монете. Если эту сумму умножить на количество уцелевших участников (примерно 340), получим около 68 тыс пиастров. Кроме того, еще 20 тыс пиастров должны были составить долю погибших пиратов.
Закончив дележ добычи, часть флибустьеров ушла на Ямайку, где имелся более выгодный рынок сбыта награбленного, а остальные во главе с Олоне и Мишелем Баском отправились на Тортугу, куда и пришли примерно через месяц.
Захват острова Санта-Катаяина (1666)
Одним из наиболее известных деяний «генерала» флибустьеров Эдварта Мансфелта был захват испанской колонии и фортификационных сооружений на острове Санта-Каталина, лежащем недалеко от побережья Никарагуа. Заметим, что англичане называли этот остров Провиденс Ныне он называется Провиденсия и принадлежит Колумбии; а название Санта-Каталина закрепилось за небольшим островком, расположенным у северо-западной оконечности Провиденсии; в колониальную эпоху его называли Исла-Чика.
После того как испанцы в 1641 году изгнали с острова английских колонистов, они оставили в его фортах сильные гарнизоны, призванные предотвратить новые вторжения иностранцев на Санта-Каталину. Задача снабжения испанских солдат свежим провиантом и военным снаряжением была возложена на губернатора Картахены и президента аудиенсии Панамы, однако из-за хронической нехватки средств боеспособность защитников береговых укреплений к середине 60-х годов XVII века достигла самой низкой отметки. Фактически в эксплуатации находился лишь один из фортов — Ла-Кортадура, который призван был защищать гавань и возвышался над проливом, отделявшим главный остров от Исла-Чики. Оба острова и форт были соединены недостроенным деревянным мостом.
По данным П. Эрла, гарнизон Санта-Каталины должен был насчитывать 140 солдат, но в действительности в 1666 году на всем острове проживало лишь 90 солдат, «двадцать из которых были слишком старыми или слишком больными, чтобы могли держать в руках оружие». Кроме ветеранов, участвовавших в захвате Санта-Каталины в 1641 году, в гарнизоне было немало ссыльных, отправленных в эту «глушь» с материка за те или иные провинности. Женская половина населения состояла в основном из жен офицеров и высланных из разных колоний девиц легкого поведения и воровок. Дополняли демографическую картину дети белых и креолов, 150 негров-рабов и несколько пастухов-индейцев.
Гарнизон острова практически не занимался боевой подготовкой. Многие солдаты жили в отдельных хижинах в различных частях острова, выращивая маис и маниок, а также разводя свиней, коз и коров. В то же время двое часовых постоянно дежурили на вершине горы Серро-де-ла-Эрмоса в южной части острова, сменяясь каждые два дня.
Флотилия Мансфелта, оперировавшая ранее у берегов Центральной Америки в составе 14 судов, к маю 1666 года рассеялась. Так что когда «генерал» флибустьеров, допросив пленных и посовещавшись со своими людьми, решил напасть на Санта-Каталину, в его распоряжении оставалось лишь 5 судов, включая три небольших беспалубных шлюпа.
