И тут раздался звонок телефона.
Мир остановился.
— Черт, — прошептал Мэтт, не отрываясь от моего рта. Замер, но пальцы не отдернул.
— Скажи ради бога, что ты не собираешься отвечать на звонок.
Еще одна трель. Этот телефон — собственность полицейского департамента Коды — лежал на журнальном столике в гостиной, где вчера его оставил Мэтт. Я видел, как он пользовался им лишь пару раз.
— Я должен. — Он положил голову мне на плечо. Мы оба тяжело дышали. — Кроме тебя этот номер знают только в отделе, а поскольку очевидно, что это звонишь не ты, то… — Телефон продолжал трезвонить. — Черт! — Он глубоко вздохнул, на мгновение ткнулся мне в волосы, а затем с видимым трудом оторвался от меня.
Я не подслушивал, о чем он разговаривает в гостиной — перевел дух, натянул джинсы, надеясь в скорости совсем от них избавиться. Но когда Мэтт вернулся, понял, что что-то случилось. С пепельно-бледным лицом он попытался застегнуть пуговицы подрагивающими руками, а потом зашарил по карманам в поисках ключей.
— Мэтт, в чем дело?
— Черри мертва. — В голосе не проскользнуло ни грамма эмоций, словно он говорил о работе, но по напряжению в плечах и морщинкам вокруг глаз, я догадался о его истинном состоянии.
— Что?
— Убита. Застрелили прошлой ночью. Мне нужно идти.
Я ошеломленно открыл рот. В Коде не бывает убийств. Конечно, люди умирают. Происходят аварии с гибелью пьяных подростков или несчастные случаи на охоте, но убийство? Такого я не припомню.
— Как?..
— Джаред, я почти ничего не знаю. Мне нужно ехать на допрос.
— Что? — Я не мог поверить, что он говорит об этом так спокойно.
— Почти всем известно, что мы встречались, помнишь? Даже если они узнают, что мы расстались, я все равно останусь подозреваемым.
— Вот дерьмо!
— Джаред, послушай. Я сказал, что прошлой ночью находился здесь. Тебя наверняка тоже допросят, чтобы проверить мои показания. — Он замолчал, но я уже догадался о его просьбе. — Не рассказывай им всего. Мне с трудом удалось убедить коллег, что между нами не было романа прошлым летом, а теперь они еще узнают, что я у тебя ночую. Просто скажи, что я пришел к тебе после того, как расстался с Черри, перебрал и не смог поехать домой, поэтому уснул на диване. — Он выглядел таким ошеломленным и обескураженным, что я с одной стороны вполне его понимал, но с другой слегка обиделся.
— Да пожалуйста. — Но тут до меня дошло. Черри умерла. Мы не никогда не питали друг к другу теплых чувств, но все же я знал ее почти всю жизнь. И почувствовал, как это мелко. — Обещаю.
Для допроса ко мне пришел начальник участка:
— Выходит, офицер Ричардс приехал к вам около девяти, выпил пива и остался ночевать на диване? — Он чуть ли не смеялся. — И все?
Допрос продолжался почти два часа.
— В общем-то, да.
— То есть, он спал на диване?
Я ненавидел глупую ухмылку у него на лице. Да и какая ему разница? Какое имеет значение, где именно спал Мэтт — на диване или в моей постели? Но я дал обещание.
— Да.
Очевидно, его разочаровал мой лаконичный ответ.
— Ладно. Предполагаю, на этом все, мистер Томас. Благодарю за содействие.
— Шеф Уайт, вы ведь на самом деле ни минуту не сомневались, что Мэтт не имеет отношения к убийству Черри?
Он на минуту замолчал, словно обдумывая, стоит ли вообще говорить со мной на эту тему, затем вздохнул, и ответил:
— Нет, конечно. Соседка услышала выстрел и, выглянув из окна, увидела, как кто-то убегает. Она думает, что это был Дэн, бывший муж Черри, хотя не уверена — к тому времени уже стемнело. Описание, которое она дала, скорее подходит Дэну, чем офицеру Ричардсу.
Я мысленно сравнил коротышку Дэна с пивным брюхом и Мэтта с его высоким мускулистым телом. Их трудно было спутать.
— Учитывая несколько приводов за насилие в отношении свой бывшей жены, наиболее вероятным преступником является Дэн.
— Тогда зачем устраивать неприятности Мэтту?
— Мы обязаны были соблюсти формальности — они с Черри встречались. В противном случае может всплыть вопрос о служебной халатности, якобы офицер Ричардс имеет какие-то особые привилегии по сравнению с рядовым гражданином. Мы же не хотим обвинений в том, что он не попал под подозрения лишь потому, что служитель закона.
— Дэна вы тоже допросили?
— Допросим, как отыщем.
Уже на пороге он нерешительно замер, положив ладонь на дверную ручку:
— Послушай, сынок, я знаю, что это не мое дело. — Дерьмо. После таких слов ничего хорошего не жди. — Понятия не имею, что происходит у вас с Мэттом, да меня это не особо интересует. Но позволю заметить, что не все рассуждают так же. Я пятнадцать лет служил в Денвере и видел других полицейский нетрадиционной ориентации. У них не самая легкая жизнь. — Он повернулся и посмотрел на меня. — Не думаю, что ты осознаешь, на что пошел этот парень ради тебя. Он стойко переносил насмешки, когда все называли его гомиком только из-за того, что он водил с тобой компанию. Но теперь все станет хуже. Гораздо хуже.
Я не мог подобрать слов для ответа. Можно, конечно, попытаться отрицать, что между нами с Мэттом что-то происходит, но я-то знал, что вопрос не в этом. Никого уже не переубедишь, и не важно, насколько домыслы соответствовали правде.
— Зачем вы это мне говорите?
— Подумал, что ты должен знать. Возможно, Мэтту вскоре предстоит выбрать. Если ты о нем беспокоишься — а я думаю, так и есть — ты не станешь усложнять ему этот выбор. Мэтту и так несладко.
Глава 22
Черри похоронили через два дня. Мэтт настоял, чтобы мы отправились на кладбище вместе.
— Ты уверен, что это хорошая идея? — уточнил я. Мы не виделись с того дня, когда ему сообщили о смерти Черри и он умчался на допрос. Про разговор с шефом Уайтом я ему не рассказывал.
В ответ Мэтт лишь пожал плечами.
В кино обычно во время похорон льет дождь, но в то утро погода удалась — в Колорадо, как правило, триста солнечный дней в году, и это был один из них. Температура поднялась до пятнадцати градусов, лишь голые деревья и опавшая листва напоминали об осени.
Мэтт не отходил от меня всю церемонию, либо не замечая, либо игнорируя ухмылки некоторых коллег, включая офицера Джемисона. Когда все закончилось, Мэтт предложил:
— Пошли поздороваемся.
— Ты спятил?! — воскликнул я.
— Джаред, — его голос звучал спокойно, — давай я тебя с ними познакомлю. Ты просто пожмешь им руки, и мы уйдем.
— Нет. Ты иди, я подожду в машине.
Я проигнорировал его очевидное раздражение. Разве я могу подойти к ним и улыбаться, памятуя, как они только что кивали в мою сторону и подталкивали друг друга локтями?
