Существовала еще одна деликатная проблема. Постоянный голод производил гнетущий эффект на всех. Споры стали обычным делом. И люди, которые могли бы формировать общественное мнение, испытывали стыд от того, что их постоянно одолевала мысль о еде. Поэтому лучше было спать.
Даже при таком положении дел Кальхаун отправился в больницы и находился там до рассвета. То, что он там обнаружил, привело его в бешенство. Было очень много больных детей. Во всех случаях голод усугубил их болезни. И не было достаточно пищи, чтобы улучшить их состояние. Врачи и медсестры экономили свой собственный рацион для больных. И большей частью это были добровольные жертвы, потому что никто не мог скрыть, что он лучше питается, чем остальные.
Кальхаун принес с корабля гормональные препараты, ферменты, различные лекарства. Вес это время охрана не спускала с него глаз Он продемонстрировал, как с помощью синтеза и автокатализа из маленьких образцов воспроизводить эти вещества до бесконечности. Некоторые врачи не ощущали иронии в том. что Для лечения от недоедания их обучают чисто техническим приемам, тогда как люди не едят и половины положенного. Они одобрили действия Кальхауна. Более того, они одобрили и присутствие Мургатройда, когда Кальхаун объяснил его роль в экипаже.
Кальхаун узнал о двух открытиях, которые сделал Корван. Ни одно из них не было в достаточной степени конструктивным.
Между тем он самоотверженно продолжал работать, вначале в больницах, а затем на корабле под присмотром охраны, продолжая исследовать пластиковый контейнер с биокультурой, которая с каждым днем развивалась все больше и больше.
Он выращивал эту культуру. Взяв у больных, умерших в клиниках, пигментные кожные участки, Кальхаун тщательно их исследовал, дотошно проверяя возникшую у него теорию. Для этих целей ему был нужен электронный микроскоп. В синих пятнах он обнаружил вирус, аналогичный открытому на планете Трэйли.
Вирус Трэйли передавался от матери к сыну. Наследственность болезни была доказана при анализе полуживых вирусных частиц. Затем Кальхаун крайне осторожно поместил в вирусную культуру материал, который он вырастил в пластиковом контейнере. Стал наблюдать, что происходит.
Он остался доволен настолько, что, зевнув раз-другой, едва добрался до кровати. Охрана удивленно наблюдала за ним.
Этой ночью с Орида вернулся корабль, нагруженный замороженными тушами. Кальхаун ничего этого не знал. Но на следующее утро появилась Мэрил. Под глазами у нее были синие круги, а выглядела она как человек, который потерял все самое важное в жизни.
– Со мной все в порядке, - отрезала девушка, когда Кальхаун обратил внимание на ее внешний вид. - Я навестила мою семью. Видела и Корвана. Чувствую себя очень хорошо.
– Вы питались не лучше меня.
– Как я могла! Мои сестренки - такие худенькие! Питание строго нормировано и дает положительный результат. Даже для меня нашлось питание. Но мне кусок не лез в горло! Я отдала большую часть еды сестренкам, и они перессорились из-за нее!
Кальхаун ничего не сказал. Комментарии были излишни. А девушка безутешно добавила:
– Корван сказал, что мое возвращение - глупость.
– Возможно, он прав.
– Но я должна была вернуться! И сейчас… ведь на Вельде и на корабле я ела что хотела и сколько хотела, а сейчас мне стыдно, потому что они в это время умирали от голода. И когда я вижу, что с ними сделал голод… Это ужасно - умирать от голода и ни о чем другом, кроме еды, не думать!
– У меня есть надежда кое-что сделать! Если бы у меня была возможность переговорить с астронавтами!…
– Этой ночью с Орида вернулся корабль, - дрожащим голосом сказала Мэрил. - Он загружен замороженным мясом, но для всей планеты это - капля в море! И если Вельд предпримет на Ориде поиски дейрианцев, мы не сможем больше туда летать. Кроме того, - неожиданно добавила девушка, - есть несколько пленных шахтеров, которым не удалось занять место на “корабле смерти”. Дейрианцы, напугав скот, захватили их. Они вынуждены были это сделать!
– Верно, - согласился Кальхаун. - Вряд ли было бы уместно оставить вельдианцев на Ориде с перерезанным горлом. Или живыми, чтобы они рассказали о присутствии на планете “синекожих”. Даже если им сейчас перережут горло. Это и есть программа?
Мэрил задрожала.
– Нет. Они находятся в равных с жителями Дейры условиях. И народ следит за этим. Вельдианцы уверены в том, что в любой момент могут умереть от эпидемии, раз они живут вместе с дейрианцами. А люди смотрят на них и смеются. Но здесь нет ничего смешного!
– Естественно, - сказал Кальхаун, - но нельзя сказать, что это отношение к ним - милосердие. Послушайте! А как насчет этих пилотов? Мне они очень нужны, чтобы осуществить одну идею.
Мэрил потерла руки.
– И… идите за мной, - сказала она тихо.
В командном отсеке корабля дежурил вооруженный охранник. Он наблюдал за Кальхауном большую часть прошлого дня, когда тот выполнял свою таинственную работу. Затем охранник отдыхал, а сейчас была его смена. Он откровенно скучал. Поскольку Кальхаун не прикасался к пульту управления, остальное его не интересовало. Он даже голову не повернул, когда Мэрил и Кальхаун вошли в другой отсек и закрыли за собой дверь.
– Пилоты идут сюда, - тихо сказала Мэрил. - С собой они несут какие-то ящики. Они хотят, чтобы вы научили их лучше управлять космическим кораблем. Возвращаясь с Орида, они заблудились. Точнее сказать, не ошиблись курсом, но потеряли столько времени, что его хватило бы еще на один полет к Ориду. Они хотят стать более компетентными и уверены, что вы обучите их всему, что знаете сам.
– Ну а зачем?
– Они ненормальные! - горячо воскликнула Мэрил. - Зная, что рано или поздно Вельд предпримет что-нибудь ужасное, они хотят предотвратить это. Но способ, выбранный ими… Они хотят быть еще более жестокими, чем вельдианцы. Не все согласны с подобным планом, но и сторонников хватает. Кстати, для этой цели они хотят использовать ваш корабль, поскольку он более скоростной при полете в подпространстве. Да и по другим характеристикам превосходит наши корабли. План состоит в том, чтобы на вашем корабле отправиться на Вельд и… они говорят, что сделают вельдианцам такой “подарок”, что больше с ними не будет никаких забот!
Кальхаун сухо заметил:
– Вот она, благодарность за ту симпатию, с которой я отношусь к “синекожим”! Впрочем, если бы в течение пары лет я испытывал такой голод и ко мне относились бы с таким презрением и так попирали мои права, я, наверное, реагировал бы таким же образом. Нет, не говорите мне, в чем состоит хитрость плана. Совершенно очевидно, что это может быть только одно. Но я очень сомневаюсь, что это принесет успех. Ну да ладно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
