коленях, тоже считают людей на земле своими. Вот только Лорд Рохан точно вложил в эти слова другой смысл.
И как подтверждение этого, следом прозвучал ещё один крик.
— Вам! Всем! Не надоело⁇!! — Взревел юный Лорд, просто огорошив толпу.
Только один крик. Первые, сказанные от сердца слова, и они уже дали понять всем вокруг. Этот Лорд — другой.
— Жизнь! — начинал он свою речь. — Как много стоит жизнь, как вы думаете?..
Странный вопрос раздался над площадью.
— Я расскажу вам!! — продолжал кричать молодой лорд. Схватил за шею какого-то пленника и вытащил его на три шага вперёд, бросив его перед публикой.
Взял у своей помощницы лист бумаги, громко начав читать.
— Граф Бэрроу, — озвучил он имя пленника. — Многие его знают, верно? Железный рудник на горе Сапе принадлежит ему. — Не спешно представил Лорд обвиняемого. А за тем так же не спешно сказал. — За последний год — сто тридцать восемь детей, возрастом от семи до одиннадцати лет,
Из-за того что расширять шахтёрские туннели слишком долго и неэффективно, использовать лошадей в шахте было попросту невозможно. Единственными, кто мог быстро по этим туннелям двигаться между зонами для добычи и катать тележки с рудой, были дети.
— Мальчики, девочки, вставали с восходом солнца в четыре утра, а домой возвращались затемно, — говорил лорд. — Сто тридцать восемь из них, в прошлом году не выдержали. Цена жизни детей шахтёров — Рохан внимательно глянул на свой листок, — Три партии в карты с Баронессой Рэнай. Цветы из рассадника Герцогини Тэрэзии и десять повозок с элитным вином. Это то, на что он потратил деньги.
Рохан снова схватил Графа за шею и потащил к виселице. — Поставить осужденного к стене!
* * *
Пока в городе Рохан медленно читал приговор, в большом поместье, недалеко от шахтёрских посёлков, тоже разворачивалось своё представление.
— Графиня!! Графиня, беда!! — досмотри испуганная служанка вбежала в покои своей госпожи. — Там солдаты! Солдаты уже во дворе стоят!!
— Что случилось⁈ — женщина не поехала в замок Герцога, так как неважно себя чувствовала. Хотела отлежаться дома несколько дней, но стоило ей прикрыть глаза, как её дом оказался захвачен.
— Кто их пустил⁈ — вспылила она. — Что им от меня надо?
— Я не знаю… — всё, что могла ответить служанка. — Их точно кто-то из слуг впустил. Графиня… — всхлипнула та. — Вам лучше спуститься к ним… кажется, они вообще не шутят.
* * *
На висельной площади, кажется, никто просто поверить не мог.
— Убить его!!
— Господин, просто убейте его!!
Рохан вскинул вверх правую руку, останавливая вспыхнувший гнев толпы.
— Баронесса Кроу, — озвучил он имя всё тем же, холодным, не громким, отстранённым голосом. Хотя каждый на площади, благодаря магии, отлично эти полные ледяного гнева слова расслышал. — Десять жизней за прошлый год. Две девочки: Тринадцать и Пятнадцать лет. Два торговца. Один слуга. Три травника, два ремесленника.
Он даже причину ещё не назвал, а толпа снова начала заводиться, приходя в ярость.
— Цена их жизни — банка плохой косметики, — произнёс он. — Все, от травников: кто собрал растения, торговца: который баночку продал, служанок: которые эту косметику нанесли. Все они заплатили жизнью за то, что этой женщине не понравилось.
Рохан схватил женщину в красном платье за шею и снова, сам, потащил человека к виселице.
— Поставить осужденную к стене!!
* * *
— Что происходит⁈ Вы кто⁈
Толпа людей ворвалась в Баронское имение, выбив двери поместья.
Юный хозяин, будущий наследник Баронства, выбежал в коридор, увидев как его слуги здороваются с вошедшими неизвестными.
— Вы… — ошеломлённо прошептал он. — Вы, предатели!! Как вы смеете⁈
— Прошу прощения, ваша милость, — спокойно сказала ему главная горничная, десятки лет служившая в этом поместье. Она отошла в сторону, пропуская солдат. — Я не придавала вас, — бросила она равнодушно. — Просто выбрала жизнь. Разве это так плохо?..
* * *
— Барон Фанз…
— Барон Товер…
Рохан всё продолжал перечислять имена, и та ненависть, которую он подавлял у себя в груди, отчётливо передавалась толпе, даже через холодный, как лёд, голос.
— Когда я читал это… — заговорил он, когда последний из пленников был поставлен лицом к крепостной стене. — Когда я видел, как много людей отдали свои жизни вообще ни за что…
Бумаги в руках Лорда внезапно упали на деревянный помост.
— Единственное, о чём я мог думать… неужели настолько? — Он окинул толпу людей скорбным, почти пустым взглядом. — Неужели жизни моих людей. Жизни моих подданных… стоят настолько дёшево⁈
Он резко поднял свой голос.
— Неужели вы все, ваши жизни, ваши мечты, стоят так дёшево⁈ Неужели вы, мои люди! Те, кто с малого возраста и до ярких седин трудится каждый день, честно старается, пашет как мул, могут разменивать свою жизнь на такую нелепость⁈
И не дожидаясь ответа толпы, тихо ответил.
— Не могут! Да, верно! Не могут, конечно же!!
И вновь закричал.
— Конечно же нет!! Это всё чушь!
Окинул рукой всю толпу на площади.
— Вы все… стоите много больше! — сказал он.
Тихо. неспешно. Под замерший стук сердец горожан, которые никогда в жизни, ни разу, вообще ничего подобного от людей не слышали.
— Прошу вас, — громко говорил лорд. — Позвольте мне показать вам, насколько дорого. Насколько невероятно, баснословно, невероятно-пиздец-нахуй-блять как дорого, может стоить жизнь моего человека!
Под оглушающую тишину на площади, он снова обратился ко всем не с требованием. С просьбой.
— Я прошу вас поверить в меня, — говорил он. — Я знаю, как много горести вам пришлось вынести. Как много страданий, неуважения, несправедливости вам пришлось испытать. Я понимаю это. И всё равно прошу!
Обернувшись на пленников, чей приговор уже был известен, Рохан снова обратился к толпе.
— С завтрашнего дня, никто не посмеет калечить, пленять, убивать никого, пока он находится на моей земле. Торговля людьми, их свободой, будет приравнена к самому тяжкому преступлению из всех.
Перечень новых законов, реформ, был просто ошеломляющий. Налоги с крестьян больше не станут взыматься. Будут введены новые деньги, новая система учёта. Новое… да вообще всё!
Звучало так неправдоподобно! Просто немыслимо!!
— Просто доверьтесь мне, — в третий раз попросил Рохан. — Я обещаю вам, больше никто
