– Я, конечно, все понимаю, но мы вроде как ужинать собирались? Есть хочется!
– Тебя стучаться не учили? – простонал Влад, отодвигаясь в сторону, а я поспешно одернула задравшийся свитер.
– Дверь запирай! – парировал Ян. – Говорят, помогает от непрошеных гостей.
– Будто тебя замок остановит.
– Он даст понять, что меня не ждут. Или ты думаешь, я горю желанием вторгнуться в ваше личное пространство?
Не дожидаясь ответа, Ян вышел, а мне внезапно стало как-то очень паршиво, словно я делала что-то неправильное. Я не могла понять, почему чувствую себя виноватой перед Яном. И почему совсем не ощущаю вины перед Владом…
– Неудобно как-то вышло, – озвучила я свои мысли и присела на кровать, обняв колени руками.
– Неудобно должно быть ему, – зевнул Влад и с наслаждением потянулся, разминая затекшие мышцы. – В одном он прав. Есть хочется зверски, а у нас с тобой впереди вся ночь…
– Да уж, – буркнула я себе под нос, чувствуя, как лицо заливает краска, и направилась к висящему на стене зеркалу. В этой маленькой уютной комнате хорошо было бы пить чай, завернувшись в клетчатый плед, смотреть старый фильм, а вот романтического настроя у меня не было совсем. Точнее, его сбил Ян. Зная, что он где-то недалеко, в номере напротив, я все равно не смогу расслабиться. И вообще я чувствовала себя ужасно неловко и краснела при каждом намеке Влада. Подозреваю, мое смущение доставляло ему удовольствие.
Только спустившись на первый этаж в небольшую, обставленную в татарском стиле чайхану и вдохнув аромат готовящейся еды, я поняла, насколько проголодалась. Здесь было, как и в остальных помещениях гостевого дома, уютно и атмосферно: цветастые циновки на полу, лавочки, заваленные мягкими подушками с золотой бахромой, и низкие столики, за которыми можно усесться, только скрестив по-турецки ноги.
Я, как всегда из жадности, заказала себе гораздо больше, чем смогла съесть. Стоило бы ограничиться тонкими «пальчиками» долмы – кусочками плотного, ароматного фарша, завернутого в виноградные листья (интересно, откуда хозяева взяли их зимой), но я зачем-то попросила принести еще густой наваристый шукрут и сваренное на углях кофе с маленьким кусочком медовой пахлавы.
В итоге шукрут я не осилила, но все равно чувствовала себя объевшимся мамонтенком. Мне даже стало неловко перед парнями, они с усмешкой смотрели на мои попытки «победить» все заказанные блюда.
После ужина мы с Яном пошли на второй этаж. А Влад сказал, что присоединится через пять минут. Я сочувствующе посмотрела ему вслед. Я только что наведалась в местные «удобства» и получила незабываемые впечатления, которые будут преследовать меня еще долго. Обледеневший, покосившийся домик на краю огорода запомнится мне, наверное, на всю жизнь. Я не понимала, почему можно было сделать в номере душ, но нельзя туалет?
Ян предположил, что причиной тому технологическая нецелесообразность, из душа в канализацию или отстойник течет только вода. Я не стала развивать «туалетную» тему, сдержанно пожелала парню спокойной ночи и закрыла за собой дверь комнаты.
Глава 7
Индра
Влад
Влад выбежал на улицу прямо в тонком джемпере, надетом на голое тело. Удобства во дворе вызывали то ли раздражение, то ли смех. Бегать по морозу в покосившийся домик было странно. Морозный воздух пробежался по спине, обжег нос и уши и начал сгущаться. Ветер подхватил с земли россыпь колючих снежинок и, закрутив по спирали, швырнул в лицо. Влад на секунду зажмурился, прикрыл лицо рукой и тут же получил в живот мощный удар, который отшвырнул его в ближайший сугроб. Воздух со свистом вылетел из легких, и парень, приоткрыв глаза, увидел перед собой бледное лицо и светло-голубые, ледяные глаза, которые помнил еще со своей прошлой жизни.
– Индра! – хрипло выдохнул Влад и попытался, опираясь на руки, подняться из сугроба. Мир вокруг был скрыт за пеленой кружащегося снега. Индра подстраховался и сделал так, чтобы эта встреча осталась не замеченной для остального мира.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Неужели ты думал, что сможешь скрыться от меня, Вритра! Это не вышло в прошлый раз. Не получится и сейчас.
– А кто сказал, что я собирался сбежать от тебя?
Влад поднялся одним молниеносным движением, мгновенно сгруппировался и стал похожим на готовую распрямиться пружину. Он прыгнул вперед и ударил Индру головой в переносицу, скользнул под рукой зарычавшего от бешенства противника и, оказавшись за его спиной, попытался взять шею в захват.
Индра пошатнулся от мощного удара, но не потерял равновесия, он успел развернуться и отшвырнуть Влада на жалобно лязгнувший, металлический забор.
Две смазанные тени кружили по двору возле небольшого двухэтажного отеля, защищенные от внешнего мира плотной пеленой снега. Резкие, неожиданные выпады, плавные, перетекающие одно в другое движения – испытав силы друг друга, Вритра и Индра осторожничали, делали обманные выпады, обменивались несильными ударами и выжидали, пытаясь нащупать слабые места противника. Это был не бой, а скорее тактическая разведка.
Снег падал на волосы, сделав Влада совсем седым и практически не изменив цвет волос Индры. Плотные белые хлопья оседали на разгоряченных лицах и стекали тонкими холодными струйками по лбу, щекам и шее.
Человеческая оболочка не могла справиться с той опасностью, которая угрожала заключенному в ней древнему существу, и Вритра, припав на руки, начал трансформацию. Сегодня он едва ли не в первый раз делал это осмысленно. Растеклось расплавленное золото по радужке, широкий, с острыми шипами гребень разорвал тонкий свитер, а тело удлинилось и покрылось чешуей. Спустя несколько секунд на заднем дворе отеля застыл уродливый змей с оскаленной клыкастой пастью, из которой на утоптанный, покрытый каплями крови снег стекал зеленый яд.
Индра, увидев эти преобразования, усмехнулся и одним едва заметным движением размял мышцы плеч, готовясь к серьезному бою. Он мог принимать любую форму и сейчас не стал изобретать что-то оригинальное, просто выпустил кинжалоподобные длинные когти, раздался в плечах и вырос. По раздувшимся мышцам пробежала рябь металлических, похожих на чешую, пластин, защищающих нежную человеческую кожу. Льдистые глаза бога сверкали сейчас неестественной холодной синевой.
– Ты зря противишься неизбежному, Вритра, – рокочущий голос звучал в голове. – Но мне приятно будет поразмяться с тобой.
Влад не стал отвечать на слова противника, просто рванул вперед, рассчитывая смести своей массой. Но неуклюжее змеиное тело двигалось слишком медленно, Индра оказался более подвижным и гибким. Резкие обжигающие удары его когтей-кинжалов не могли ранить сильно, но оставляли саднящие кровоточащие порезы. Змей крутил головой, пытаясь достать юркого и сильного противника. Несколько раз лязгнул мощными челюстями совсем рядом с головой Индры, но каждый раз оказывался всего лишь на долю секунды медлительнее.
Индра, изловчившись, запрыгнул змею на загривок и вцепился в покрытый грубой кожей гребень, который венчали острые, как лезвие, роговые пластины. В руках бога мелькнул витой золотой шнур, который он накинул Вритре на шею, затягивая. Змей захрипел, запрокинул огромную голову, пытаясь разорвать удушающую нить, несколько раз дернулся и начал менять форму, стараясь выскользнуть из удавки. И ему это даже удалось, но Индра, увидев, что противник снова в слабом человеческом обличье, резко ударил его по лицу кулаком, предварительно убрав убийственные когти. Потом закинул на плечо бездыханное тело и, сделав несколько пассов свободной рукой, растворился в снежной дымке.
Пурга унялась лишь спустя несколько минут, покрыв задний двор ровным ковром снега, который скрыл следы боя и брызги крови.
Алина
Ночь была пронзительно-черной. Я не стала задергивать шторы на нашем маленьком чердачном окошке, и серебристый свет луны, просочившись сквозь плотные облака, падал на подушку. Я сидела, скрестив по-турецки ноги, и ждала Влада. Щеки горели, а руки слегка дрожали. Меня немного страшила наша первая ночь. Я хотела чувствовать себя раскованно, но не могла.
