он прорычал, как разбуженный лев:
– А теперь пока без шуток!.. По пьяни я мало ли что мог сболтнуть, но если кто попытается меня на этом поймать, я его тоже поймаю. И вывешу такого шутника на городских воротах, чтобы все видели. Понятно?.. А теперь, Аспард, что у нас там дальше? Зови…
В зале потихоньку восстанавливалось движение. Из раскрытых дверей в зал время от времени входили наиболее знатные, коим стоять в зале и смотреть на тцара зазорно, это самые знатнейшие роды, самые родовитые и могущественные. Знали они или нет про случай с танцовщицей, но входили с одинаково надменными лицами, кланялись едва-едва, смотрели свысока, словно это они на троне, а он в какой-то зловонной яме.
Да, запустил тцар хозяйство, подумал он с неодобрением. Не надо было и браться, раз не можешь… Правда, это за работу егеря или рыбака можно не браться, если не умеешь, и правильное дело – не браться, но с тцаркостью такое не пройдеть, не пройдеть. Тут рождаешься тцаром, никуды не денешься. Как иной рождается рыжим, горбатым или лысым, и тут уж хоть пищи, но лезь, так и здесь – тцарствуй! Даже отказаться ну никак низзя. Сразу же с десяток родов начнут борьбу за трон, у всех знатные корни, все арийничали в свое время или гиксничали, а то и вовсе гиксосили, резня, гражданская война, пожары, вся страна в крови по колено… Нет, тцарскую корону надо держать, дабы в стране был мир и покой.
Внимание привлек рослый красавец в добротном стальном панцире. Его носил с такой простотой и легкостью, привыкнув, как к собственной шкуре, что Мрак сразу признал опытного воина. Аспард нахмурился, шепнул:
– Рагнар Белозубый привел с собой слишком много людей… Если Ваше Величество позволит, я удвою стражу у ваших покоев.
Мрак удивился:
– А что, Рагнар чем-то опасен?
– Нет, – ответил Аспард поспешно, – лучший полководец, как можно!.. Столько побед для страны!.. Но никому не дозволено приводить с собой во дворец собственную охрану. А он приводит все больше и больше.
– Верно, – согласился Мрак. – Это ж оскорбление нам. Мол, мы такие сопливые, не можем обеспечить охрану от всякого ворья?
Аспард спросил со вспыхнувшей надеждой:
– Так я распоряжусь?
– Насчет охраны? – переспросил Мрак. – Не надо. Я сам…
Его зоркие глаза уже давно вычленили среди придворных шестерых крепких молодцев. Вряд ли они такие уж страшные в бою, чересчур высокие и толстые, зато одним видом могут нагнать страх. На них оглядываются, пугливо сторонятся, затем смотрят на Рагнара… и этот страх собирается уже на Рагнаре. Уже его боятся, ему кланяются… чуть ли не ниже, чем ему, Мраку… гм… тцару, дубина, тцару.
Рагнар прошел мимо, не поклонившись, только весело и дерзко подмигнул. Мраку такое не понравилось, он проревел грозно:
– А ты, Рагнар, чего не кланяешься?
Блестящий воин вздрогнул, брови взлетели вверх. Глаза некоторое время неверяще всматривались в лицо Мрака. Мрак задержал дыхание, но после долгой паузы Рагнар с великой неохотой поклонился, чуть-чуть поклонился, всего лишь на палец наклонил голову, а голос его с дерзкого изменился на полудерзкий:
– Вашему Величеству до нас ли, смертных?.. Вы все в звездах, в звездах…
Мрак прорычал громче:
– Верно, Рагнарушко, верно… Но иногда я снисхожу и до мирских дел. Чтой-то за тобой шестеро оболтусов как хвосты плетутся? Боишься кого, что ль? Так не боись, тут тебя не зобидят… если сам кого зобижать не станешь. Так что отпусти своих псов…
Рагнар смотрел выпученными глазами. Мрак чувствовал, что здесь что-то не то, между ним и Рагнаром существует какая-то связь, незримая для других, но теперь отступать поздно, надо как-то спасать лицо, но и Рагнар чувствует некую силу за спиной, видно по его побледневшему решительному лицу…
– Ваше Величество, – сказал Рагнар. – Эти люди пришли сюда не сами, а по моему велению. Они всего лишь выполняют мою волю.
В зале наступила мертвая тишина. Все застыли, перестали двигаться, даже перестали дышать. Мрак чувствовал себя на скрещении сотен взглядов. Рагнар стоял перед ним решительный, злой, уверенный в себе.
Мрак повернул голову к Аспарду:
– Он не понимает. Не понимает, что здесь тцар – я. И что здесь могут быть только по моему велению. У тебя сколько здесь человек?
Аспард ответил торопливо, со вспыхнувшей надеждой:
– Двадцать в этом зале, сорок в соседних. Во дворе охрану несут еще семьдесят.
Мрак кивнул:
– Хорошо. Убей этих псов… а этого… в цепи.
Аспард стал выше ростом, раздулся, в глазах засверкали огни, он стал красив и страшен. Прокричал сильным и звонким голосом:
– Стража!..
Рагнар все еще с выпученными глазами смотрел на Мрака, потом спохватился, вскричал:
– Нет, не нужно!.. Ваше Величество, это какое-то недоразумение. Ирарих, уводи людей. Ждите меня на выходе… во дворе.
Мрак милостивым жестом остановил вбежавших стражей. Аспард с явной неохотой повторил жест. Шестеро гигантов в железе заспешили к выходу с такой скоростью, что среди побледневших придворных раздались робкие смешки. Рагнар стоял перед Мраком красный от гнева.
– Ваше Величество! – сказал он громко. – Разве это не… враждебно?
Мрак стиснул челюсти. Этот красавец на что-то намекает, но на что?
Он откинул голову на спинку сиденья, процедил надменно:
– Кто из нас тцар?
Рагнар некоторое время смотрел на него с бешенством в глазах и во всем облике. Во всей фигуре было патетическое изумление: как этот тцар осмелился такое сказать ему, Рагнару?
Черт, подумал Мрак с бессильной яростью. Угораздило же советнику помереть от простого удара ножом в неподходящее время. Вот тебе и легкая сытая передышка в тцарских покоях. Все на что-то да намекают, никто ничего не говорит прямо. Что за люди?
Аспард смотрел на Рагнара с вызовом. Даже ногу отставил вперед, чтобы красивше откинуться назад и задрать голову, ибо Рагнар повыше, повыше.
Рагнар медленно поклонился, сделал шаг назад и снова поклонился. В его темных глазах Мрак прочел смертельную угрозу. Угрозу и намек на некую власть, которую он имеет над тцаром.
Мрак прорычал:
– Я тцар или не тцар?.. Не забывайтесь, люди.
Он увидел, что на него смотрят ошалело. Не понял, в чем дело, ощутил холодок опасности. Рука потянулась к рукояти секиры, но вспомнил, что секира сейчас тю-тю, это у Мрака секира, а у него, тцара, скипетр и держава, то бишь дубина в одной руке, булыжник – в другой.
Аспард сказал дрогнувшим голосом, в котором, как Мрак трезво понимал, за дрожью придет страх… уже пришел, а затем вспыхнет и подозрение:
– Ваше Величество… вы никогда так не говорили!
И
