А я и не могу оправдать. Но могу…
А разве нельзя исправить чужую ошибку, не совершив такой же собственной?
Разве нельзя разбить веру в чужую вину самым логичным продолжением легенды?
Разве нельзя подарить жизнь и покой Ветке, жители которой мучительно погибают по собственному же приговору?..
– Прощаю…
Иньярра молча, чуть ссутулившись, словно промокшая ворона, сидела в кресле, подобрав под себя ноги, и медленно, маленькими глоточками пила свой обожаемый чернас. Виттар исподлобья наблюдал, мучительно вырабатывая в голове план действий. Ну что вот с ней такой прикажете делать?
– И что теперь? – глуховато спросил вельд.
Иньярра подняла на него бездонные, чуть усталые черные глаза. Что ж, неделя бессонницы никому даром не дается…
– Теперь? А теперь все чудесно и замечательно. Картинный жест с моей стороны сделан и даже подкреплен показухой в виде мелькнувшего где-то в облаках под грохот грома миражного Змия. Как минимум половина вельдов его видела, другая уже оповещена и рвет на себе волосы от досады, и обе гадают, что бы это могло означать.
– А дальше? – Виттар блаженно потянулся от подвижных ушей на макушке до кончика хвоста и ехидно клацнул зубами на пролетевшую мимо муху. Волкам и не такое позволено.
– А дальше – еще проще, – невозмутимо продолжала ведьма. – Осталось только раззвонить по всей Ветке, что великая и неприкосновенная ринда была наделена правом прощать, чем и занялась сразу же, как только попала в урочище призраков. Так что больше Льеттиа не будет нарушать покой добропорядочных вельдов. Думаю, оповещение населения лучше всего поручить жрецам, у них каналы шире.
Виттар, одним прыжком бросившийся к креслу и сменивший в полете ипостась, положил на колено ведьмы теплую мягкую лапу с предусмотрительно втянутыми когтями.
– Иньярра, а с чего ты вообще взяла, что призрак исчезнет?
Ведьма как-то по-особому улыбнулась: одними глазами, горьковато и чуть иронично.
– А его никогда и не было, Лир.
– Что?! – опешил вельд. – Но ведь ты сама говорила, что встретилась…
– Не с призраком. В том урочище в принципе никогда их не было. Они приходили туда вместе с вельдами.
Вконец запутавшийся виттар озадаченно потряс гривастой головой:
– Объясни толком.
– Хорошо, попробую. – Ведьма тяжело вздохнула, подбирая слова. – Для начала пойми, что вера – это великая сила. Сильнее разума, сильнее всех этих дурацких законов физики, сильнее магии. Впрочем, здесь уже вопрос спорный, ибо магия вся, как есть, зиждется на вере.
– Ну и что?
– Ну и то. То, что вельды сами поймали себя в ловушку. Вы же все, как один, верите в эту сказку про Змия и Льеттиа.
– А даже если и так? – недовольно нахмурился виттар.
– А если так, то слушай дальше и прекрати перебивать без конца. Понимаешь, вера – это сила, способная преобразовывать материю. А в сочетании с изначальной полумагической сущностью вельдов эта ее способность возрастает в несколько раз, доходя почти до возможностей необученного мага. Там, в горах, никогда не было призрака.Каждый спускавшийся в урочище вельд создавал собственный фантом.
– Стоп! Но если призрака никогда не было, если Льеттиа не жила на белом свете, то почему тогда, чтобы снять проклятие Змия, ты ее прощала? Зачем, если она – просто плод больного воображения?!
– Затем, что Авалору никто и никогда не проклинал, – веско обронила ведьма.
– Что?! Тогда с какой это, интересно, радости, ары умирают к тридцати годам? По собственному почину?!
– Почти, – кивнула ведьма и невозмутимо продолжила: – Никакой Змий Авалору, разумеется, не проклинал. Кому это надо?
– Так, хорошо. – Виттар принял уже привычный для ведьмы вид Арлиррига и уселся перед ней на табурет. «Эх, да тут без поллитры не разберешься!» – тоскливо пронеслось в голове. – Отложим в сторону все эти религии. Легенды и сказки. Почему вообще на Авалору не поступает энергия?
– Потому что вельды верят в то, что она не должна поступать. Понимаешь, человека, втемяшившего себе в голову какую-нибудь дурь, не переспоришь. Можно только пойти ему навстречу, как и сделали Храмы. Не хотите энергии? Не будет вам ее!
– И что теперь делать?
Ведьма рассыпчато рассмеялась, отставляя в сторону пустую чашку:
– Повторяетесь, молодой человек! С этого мы и начинали. Нужно заставить всех вельдов поверить, что Льеттиа прощена и Авалора вышла из-под опалы Змия.
– Для этого и нужно раззвонить всем «окончание» легенды?
– Браво, юноша! Ура! Неужели и до тебя дошло?!
Виттар расхохотался, шутливо стукнув ее кулаком по плечу.
– Ах так?! – возмутилась ведьма. – Злые вы! Уйду я от вас!
Вельд мгновенно посерьезнел, но постарался как можно беспечней спросить:
– Кстати, а что теперь собираешься делать ты?
Иньярра едва слышно вздохнула и преувеличенно бодро пожала плечами:
– А мне отсюда лучше уехать. Когда вельдам разнесут благую весть, бедной ринде будет некуда спрятаться от навязчивой благодарности. Это мы уже проходили на «Лирте». Между прочим, как там пираты? Скоро им можно будет отбыть по своим делам?
– Дня через два. Выпивка в окрестных корчмах уже кончилась, так что бедные люди мучаются бездельем.
– Два дня? Это много. Значит, придется телепортировать. Извинишься за меня перед Фрелем? Скажи, что я его потом сама найду.
– Непременно. А ты-то куда пойдешь?
Ведьма неопределенно качнула головой:
– Сначала – на любую ближайшую Ветку. А потом – исправлять свою, а заодно и чужую ошибку.
Виттар осторожно взял ее за руку, переплел свои пальцы с тонкими ведьминскими, искательно заглянул в глаза:
– Значит, мы с тобой прощаемся?
Ведьма глубоко вздохнула и резко, не жалея ни себя, ни его, припечатала:
– Значит, прощаемся.
Вы знаете, что это такое – уходить? Обрывать поток глухих причитаний и так и не пролитых слез резким: «Не драматизируй! Можно подумать, ты не сможешь сюда вернуться!» – и безжалостно разрывать едва сплетенную цепочку взглядов? Нет? Тогда я вам, наверное, завидую…
Потому что каждый уход – это маленькая смерть. Смерть крохотного кусочка бытия, последняя строка очередной дописанной страницы книги Жизни. Наверное, поэтому странники и не боятся смерти: мы пережили ее сотни раз, так разве это страшно: еще раз – последний – уйти?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
