– Иди за мной.
– Почему в коридоре было темно? – Джон, на ощупь, спускался вниз. Эстер, не оборачиваясь, пожала плечами:
– Я лампочку вывернула, пока этот Максимилиан гулял. Я на террасе сидела, в кафе здешнем. Журналы читала…, – она, почти незаметно, улыбнулась.
Задний двор пансиона выходил на берег Мааса. Джон вдохнул свежий, прохладный ветер, зажмурившись от еще яркого солнца. Над рекой кружились чайки:
– Беста и Стивенса не спасти…, – горько подумал он, – но они ничего не знали о Звезде, о группе Генриха…, – женщина спускалась к старой лодке:
– Генрих в безопасности…, – Джон, искоса, посмотрел на ее упрямый профиль, заметив тусклый блеск золота, в ладони:
– Вышло, что я его не зря сюда взяла…, – устроив Джона на влажной скамье, Эстер перерезала веревку, – кинжал пригодился.
Кинув на дно лодки сумочку, она взялась за весла:
– До темноты придется проболтаться на реке. Твой паспорт в Амстердаме остался. У меня нет никакого желания выручать тебя из голландской тюрьмы…, – лодку подхватило сильным течением, Джон поежился.
Он сидел, нахохлившись, уткнув нос в пальто. Юноша поднял голову:
– Эстер…, Ты меня спасла, потому, что ты меня любишь?
Женщина ловко гребла:
– Я тебя спасла потому, что это моя обязанность, как работника. Я тебя не люблю, Джон…, – закат отразился в голубых глазах, заиграл на пышных локонах, на рыжей лисе, с янтарными глазами, обвивающей стройную шею:
– Не люблю, – повторила Эстер. Женщина вывела лодку на середину реки: «Подождем». Она закурила, отвернувшись от Джона. Юноша смотрел на серую воду Мааса, слыша ее твердый голос: «Не люблю».
Часть четырнадцатая
Лондон, март 1940
Леди Юджиния Кроу припарковала лимузин на стоянке Королевского Бесплатного Госпиталя, на Понд-стрит, в Хэмпстеде. Рядом с большим букетом белых роз, на пассажирском сиденье, лежал перевязанный синей, атласной лентой, пакет из Harrods. Высунув голову из окна, она посмотрела на чистое небо. Пасха, была ранней, в конце месяца, но весна оказалась теплой. Они с Тони решили не шить меховую накидку, для венчания.
Девушка пожала плечами:
– Зачем, тетя Юджиния? Война на дворе, свадьба скромная. Никто пышных торжеств не устраивает…, – карточки на одежду пока не ввели, но с осени бензин получали по талонам. Зимой начали ограничивать бекон, масло и сахар.
В небе виднелись черные точки барражирующих самолетов. Стивен, после Франции, в звании полковника, обосновался на базе Бриз-Нортон. Он занимался патрулированием города и восточного побережья. Пока что ни одного налета на Лондон не произошло. Авиаторы сражались с Люфтваффе только над морем. В последнее время, и эти схватки прекратились.
На Западном фронте царило глубокое затишье.
Порывшись в сумочке, Юджиния щелкнула зажигалкой:
– Теодор пишет, что у них ничего не происходит. Он каждый месяц в Париж ездит, на выходные. Не война, а…, – Юджиния не могла подобрать нужное слово. Кузен сообщал, что мадемуазель Аржан получила удостоверение беженца. Пожениться они, все равно, не могли. В префектуре отказывались заключать брак, ссылаясь на то, что у девушки нет гражданства. Юджиния достала листок из конверта:
– В американском консульстве мне сказали, то же самое. В любом случае, мы ждем вестей из США. Может быть, «Метро-Голдвин-Майер» уговорит Государственный Департамент выдать Аннет визу, хотя непонятно, куда ее ставить. Я написал Меиру, он тоже обещал помочь. Здешнее американское консульство не справляется с потоком беженцев, после падения Польши. Мама неплохо себя чувствует. Надеюсь, мне удастся отправить ее и Аннет из Гавра в Америку. Аннет, правда, не была на рю Мобийон. Я ей сказал, что мама живет в деревне…, – Юджиния вздохнула:
– Зачем? Аннет, судя по всему, хорошая девушка. Она бы не испугалась, помогла бы тете Жанне…, – затянувшись сигаретой, леди Кроу вернулась к письму:
– Я не стал добавлять имя Мишеля к семейному склепу. Официально он считается пропавшим без вести. Я не хочу этого делать, как Стивен не захотел выбивать на памятнике, имя Констанцы…, – Тони и Уильям всю зиму прожили в Мейденхеде, но две недели назад, с приближением свадьбы, вернулись в город. Сын каждые выходные ездил ночевать в усадьбу. Видя счастливое лицо Питера, женщина ничего не говорила:
– Пусть. Тони вдова, у нее ребенок. Сейчас не старое время, все по-другому…, – Питер, после свадьбы, усыновлял Уильяма, но мальчик оставалался Холландом.
Маленький Джон, обедая с Юджинией в парламентском ресторане, улыбнулся:
– Правильно. Неизвестно, когда я женюсь, когда у меня дети появятся… – Юджинии показалось, что в прозрачных глазах промелькнула тень.
Они заговорили о свадьбе. Газетные объявления гласили:
– Тридцатого марта, в субботу, в полдень, в церкви святого Георга, на Ганновер-сквер, леди Антония Холланд, единственная дочь усопших герцога и герцогини Экзетер, и мистер Питер Кроу, единственный сын леди Юджинии Кроу, члена парламента от лейбористской партии, и усопшего мистера Михаила Воронцова-Вельяминова. Торжественный обед в отеле «Лэнгхем», на Портленд-плейс.
Обсуждая меню обеда, Питер, весело, сказал:
– Твой и сэра Вултона, пирог, мамочка, не подадут. Несмотря на карточки, ожидаются устрицы и ростбиф…, – Юджиния скоро покидала парламент. В мае Чемберлен подавал в отставку. Сэр Уинстон, сначала, хотел назначить Юджинию на пост министра по контролю питания. Однако леди Кроу заметила будущему премьеру, что больше разбирается в производстве. Черчилль усмехнулся:
– А пирог? Сэр Вултон мне доложил, о вашем изобретении…, – сэр Фредерик Вултон, старый приятель Юджинии, промышленник и хозяин универсальных магазинов, в Ливерпуле, после введения карточек на провизию, обедая на Ганновер-сквер, предложил Юджинии придумать блюдо, подходящее для военного времени. Женские журналы призывали дам к экономии, и выращиванию собственных овощей.
Юджиния и сэр Фредерик, с помощью шеф-повара из отеля «Савой», создали рецепт пирога из картошки, цветной капусты, брюквы и морковки, на овсяном тесте и овощном бульоне. Уильяма от его тарелки было не оттащить. Мальчик требовал добавки. Рецепт перепечатали в газетах, объясняя, что блюдо заменяет традиционные, пироги из почек и говядины.
В «Лэнгхем» пригласили две сотни человек. Маленький Джон вел сестру к алтарю, Уильям нес кольца, шафером у Питера был полковник Стивен Кроу. Кузен брал отпуск, на несколько дней, и приезжал с базы Бриз-Нортон в Лондон.
Джованни перебрался в Блетчли-парк. Юджиния знала, что кузен работает в разведывательной школе, обучая будущих сотрудников языкам. Тони позвонила Лауре, чтобы пригласить ее в подружки, но услышала отказ. Лаура объяснила, что уезжает из Лондона. Юджиния поинтересовалась у Джованни, куда отправляется его дочь. Кузен тяжело вздохнул:
– Дорогая моя, я штатский, служу по контракту, а Лаура, капитан в Королевском Женском Военно-Морском Флоте. Я не имею права спрашивать, куда ее посылает армия…, – Маленький Джон тоже ничего не сказал Юджинии. Они решили обойтись без подружки. Тони заметила, что это ее второй брак.
Юджиния курила:
– К Рождеству внук появится, или внучка. Они времени терять не собираются. Понятно, что сейчас они осторожны…, – Юджиния, думая о таком, все равно, невольно, краснела. Во времена ее молодости, несмотря на демонстрации суфражисток, вдовы вели себя более скромно:
– Другое время, – напомнила себе женщина, – Тони брюки носит, и я тоже. Она умная девушка, серьезная. Они с Питером любят друг друга. Все будет хорошо. Война, но я тоже в разгар войны рожала, вдовой. И миссис Майер родила…, – Юджиния, невольно, перекрестилась:
– Только бы Питер в армию не пошел. Он понимает, что на заводах сейчас тоже фронт, как и во Франции…, – Черчилль прочил леди Кроу на пост заместителя министра промышленности, в будущем кабинете. Юджиния согласилась.
Посмотревшись в зеркало, женщина поправила шляпку:
– Хотя бы новый костюм сшила, со свадьбой. Работы много. Ни на магазины времени не остается, ни на портних…, – Юджиния появлялась в церкви в шелковом костюме цвета глубокой лазури. Для торжественного обеда и бала, леди Кроу выбрала платье с декольте. Ожидались танцы, но правила затемнения оставались в силе. Обед начинался в два часа дня, и шел до восьми вечера. На медовый месяц Питер и Тони, с Уильямом, уезжали к морю, в Саутенд.
– Медовая неделя…, – поправила себя Юджиния:
– На побережье безопасно. Англию не бомбили…, – месяц назад, по распоряжению Черчилля, британский эсминец «Казак», в территориальных водах Норвегии, взял на абордаж вспомогательное судно немецкого военного флота, танкер «Альтмарк». На «Альтмарке» находились британские моряки, с потопленных военных и торговых кораблей. Их везли в Германию, в плен. Норвежцы, несмотря на нейтралитет, промолчали. Черчилль ожидал ответа от Германии, но ничего не случилось.
