Он уже не видел и не чувствовал, как черный взрыв накрывает еще недавно прекрасную и цветущую Картаю, как умирают эльфы и люди, как гибнет все то, ради чего жил Нииль…
Все кончено.
Консэ и Марийа сидели на полу, плотно прижавшись друг к другу, их била мелкая дрожь. Медленно, очень медленно отступала боль Дракона Предела, ужас Меча и безумие Хранителя – девушки слишком хорошо прочувствовали их, когда Эстаи развернул перед ними страшную картину гибели Черного Властителя.
– Эстаи, как… как такое могло случиться? – воскликнула Марийа. – Как Хранитель мог сотворить такое с Драконом и тобой? И… неужели я…
«При чем здесь ты? – устало и почти ласково спросил Меч. Ведьма почувствовала, как ее словно обнимает кто-то, невероятно сильный и очень добрый. – В тебе есть частица Духа Предела, а не Нииля. Нииль погиб и погиб навсегда. То, что он совершил, лишило его даже права на перерождение – его несчастная душа теперь вечно будет скитаться где-то в мире теней… А как такое могло случиться, не понимаю даже я.
Консэ… Я не буду просить прощения. Ты достаточно мудра, чтобы не требовать от меня этого, да и понимаешь не хуже меня бессмысленность извинений».
– Черный Властитель погубил мою страну… – медленно проговорила княжна, поднимаясь на ноги. – Но перед тем он спас ее, когда надежды на спасение уже не было. Не стоит пытаться казаться хуже, чем ты есть, Эстаи, и доказывать, что вы спасли Картаю тогда, в самом начале, лишь потому что Картая была нужна вам самим. Я все равно знаю, что это не так. Но прошлое остается прошлому. Теперь иная ситуация, и рассматривать ее надо, не оглядываясь на прошлое. – Консэ подняла голову, и теперь Марийа увидела в этой хрупкой девушке великую правительницу, живое воплощение Истинной крови Перворожденных, повелительницу подводных эльфов. – Консэа’н окажет поддержку Хранительнице Черного Меча и примет сторону Черной Властительницы. Мы помним свою клятву, мы храним свою клятву. Примите мою верность и мою жизнь, Властительница… – Княжна опустилась на одно колено перед Марийей.
Ведьма была настолько ошарашена рассказом Меча и поступком княжны, что растерялась.
«Скажи ей, что принимаешь ее клятву и клянешься в ответ справедливо награждать за верность и справедливо карать за предательство», – подсказал Эстаи.
Запинаясь, Марийа проговорила ответную клятву.
– Консэа’н в вашем распоряжении, Властительница. – Консэ поднялась с колен. В ее глазах горела надежда. – Увы, мы не можем дать вам силу Картаи, но все, что есть – ваше.
Глава 8
Аенгрост, Святая Империя Христесар, южная провинция Клетер. Этьен де Каррадо, граф Нисселет, Носитель Духа Предела. 8-я декада весны, 2904 год Восьмой эпохи
В этот вечер Анжей пришел домой поздно. Стряхнул дождевые капли с плаща, зло сверкнул глазами в сторону Этьена, отказался ужинать и сразу ушел на чердак, где жил с тех пор, как в их маленьком домике поселился граф.
– Что с ним? – тихо поинтересовался Этьен у Кетары. Девушка недоуменно пожала плечами.
– Не знаю… Он хотел сегодня встретиться с Ири, это его возлюбленная, я думала, он придет позже… Может, поссорились? Схожу, спрошу…
– Не надо, – задумчиво проговорил граф, вспомнив взгляд Анжа. – Здесь что-то другое, мне кажется.
– Как скажете, ваша светлость…
– Кет, я же просил – называй меня по имени. «Светлостью» я был на родине, здесь я – никто.
Дальнейший ужин прошел в молчании.
Помыв посуду, Кет ушла спать, а Этьен еще долго сидел за столом, читая книгу, посвященную истории Империи Христесар.
Картина становилась с каждым днем все яснее с одной стороны, и все запутаннее – с другой. Он уже неплохо разбирался в местных обычаях и законах, знал геральдику и родословные наиболее высокопоставленных персон в Совете Империи, был весьма неплохо осведомлен о внешнеполитических делах страны, но этого было мало. Для чего мало? Для того чтобы изменить существующий порядок вещей.
Когда Этьен впервые поделился своей идеей с Кет, девушка долго плакала и пыталась отговорить его от верного самоубийства, но граф был непреклонен.
– Раз уж я совершенно непредставимым образом здесь оказался, значит, это не случайно, я здесь не просто так, а зачем-то. Если Господь сохранил мне жизнь и совершил чудо, вернув молодость, – значит, я должен что-то совершить.
При словах о Господе Кетара посмотрела на него почти со страхом, и следующие два дня Этьен посвятил тому, чтобы объяснить девушке правду про Бога и сына Его.
Как ни странно, Кет поверила сразу. Она вообще отличалась способностью легко верить, а главное – нестерпимым желанием верить. Как этот ангел выживал в Атане – можно было только предполагать. Не зря Анж не разрешал сестре выходить одной в город – он просто боялся, что девушка вступится за кого-нибудь из невинно осужденных и сама попадет на костер.
Бесшумно сыпался песок в часах, отмеряя часы ночи. Сутки здесь были такие же, как и на Земле, но разбиты иначе – два цикла, ночной и дневной, по десять станов. Стан равнялся одному часу и двенадцати минутам, но состоял из шестидесяти минут, только здешние минуты были немного длиннее земных. С этим Этьен разобрался еще в первые дни жизни на Аенгросте.
Тогда же он заметил, что его память во много раз превосходит память его прежнего. Граф мог прочесть книгу всего один раз и запомнить ее наизусть, пройдя однажды по улицам Атана, он запоминал их так, словно всю жизнь по ним ходил. А увидев человека однажды, мельком, мог при необходимости потом узнать его в многотысячной толпе.
Осторожно перевернув страницу, Этьен продолжил читать историю Империи. Книги по его просьбе принесла Кетара, дружившая со стариком из библиотеки. В маленькой комнате, отданной графу, уже половина стенных полок были заняты тяжелыми томами по истории, политике, законам и порядку, географии и истории мира в целом, геральдике и родословной апостолитов Хрестесара и многому другому. Он не знал, что может пригодиться ему в его деле, и потому читал все, что несло в себе хоть сколько-нибудь полезной информации.
Близилось утро.
Тихо скрипнула дверь, Анжей приблизился к графу.
– Доброй ночи, Анж, – спокойно проговорил Этьен, не отвлекаясь от книги.
Юноша, как и обычно, не ответил. Он подошел к столу, положил на него бумажный конверт и вышел.
Этьен изучил конверт снаружи – ничего. Тогда он осторожно вскрыл его.
На колени графу выпали все необходимые имперские документы. По ним граф был мелким дворянином с противоположной границы Империи, чьи земли были захвачены войсками Алеарта во время последней войны, то есть совсем недавно. Согласно легенде, поняв, что вблизи родных земель ловить более нечего, кроме смерти, сей дворянин отправился в сердце Империи и пока что остановился в Атане, у дальних родственников своего друга из неблагородных. То есть у Кетары и Анжея. В документах было указано даже настоящее имя графа, вот только фамилия другая, местная – ла Веронне.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
