class="p1">– Вы не желаете извиниться?
– А ты? – прищурился Грегори. На ярком солнце его карие глаза сделались вдруг золотыми.
– После вас, сударь.
– Что ты, ведь дам принято пропускать вперед!
– Но только если впереди не скрывается какая-либо опасность. Вам напомнить правила этикета? Вы изрядно одичали, сударь, не в первый раз это отмечаю!
– Знаю, – кивнул он и вдруг крепко взял меня за локоть. – Я готов извиниться перед тобой, Триша, но только если ты пообещаешь не делать подобного впредь.
– А я не могу этого обещать, – отозвалась я. – Женщины непредсказуемы, откуда мне знать, что взбредет мне в голову через минуту? Обойдусь уж без ваших извинений!
– Ну и я проживу без твоих… – Грегори вдруг фыркнул, тряхнул гривой и спросил вовсе невпопад: – Что ты делала возле сирени?
– Прогуливалась, – недоуменно ответила я.
– Обычно ты гуляешь в других местах.
– Вы следите за мной?
– Уследишь за тобой, как же… твоя кошка чует меня на другом конце Норвуда! – невольно усмехнулся он, однако не дал сбить себя с толку и повторил: – Что ты делала возле старой сирени?
– Подошла посмотреть: я никогда не видела такого громадного дерева, да чтобы оно еще было в цвету от нижних ветвей до самой макушки, – ответила я. – Это запрещено? Я помню, вы велели мне остерегаться феи Сирени, только не сказали почему… Впрочем, никаких фей я не встретила, только тех маленьких духов цветов – их много здесь.
– Не встретила – твое счастье, – глухо сказал он. – Особенно берегись белой сирени, это ее любимая…
Я вовремя прикусила язык, чтобы не упомянуть о духе дерева и ее предостережениях, а вслух сказала только:
– Я не собираюсь заговаривать невесть с кем.
– Хорошо… – Грегори притянул меня чуть ближе и обнял за плечи. – И пригляди за домом, раз уж ты взялась за это добровольно! Слуги совершенно отбились от рук, кормят чем-то несусветным, а ты пропадаешь на рассвете, как утренний туман…
– Ну уж конечно, отбились они от рук за пару дней, – улыбнулась я. – Не успели бы.
– Уж конечно, – передразнил он. – Твоя Моди бродит с отсутствующим видом, отвечает невпопад и бьет тарелки. Эрни ревнует ее невесть к кому, должно быть, к кому-то из челяди твоего брата, и тоже совершенно не в состоянии прислуживать. Разве что у Хаммонда и Роуз хватает сил вести себя, как полагается приличным слугам, а остальных, кажется, тоже продуло лесным ветром! Сделай с ними что-нибудь, а?
Последняя фраза прозвучала почти жалобно, и я засмеялась, а потом ответила:
– Я постараюсь, сударь. Только пообещайте не устраивать больше этаких ссор на пустом месте! Меня обидеть сложно, вы уж знаете, да я и не девица из чувствительного романа, чтобы неделями переживать, если мне слово не так скажут А вы вот…
– Ну что – я? – подбодрил он.
– Хуже такой девицы в тысячу раз, – серьезно сказала я. – И слишком большого мнения о себе, вот что. Кстати, подите да расчешите гриву, пока я распоряжусь насчет обеда… если он готов, конечно.
Обеда не оказалось, но поднятые по тревоге служанки живо кинулись на кухню. Спасибо, хлеб еще оставался.
– Хозяин все одно который день ничего не ест, – сказала мне Роуз, – вы тоже, госпожа, поутру кусок схватите да прочь из дому. И что дрова переводить? Мы и всухомятку перебьемся, привычные… Я, правда, похлебку сварила, вот осталось еще, если не побрезгуете… Все аппетита лишились, отчего бы это?
«Правда, на день нельзя без присмотра оставить», – невольно подумала я, а вслух спросила:
– Не знаешь ли, отчего это Моди сама не своя?
– Как же! – Роуз уперла руки в бока. – Знаю, конечно. Не она сама, так Лили бы проболталась: Моди увидела какого-то парнишку на свадьбе вашей племянницы, поплясала с ним… И все! Эрни – побоку, из рук все валится, влюбилась, говорит, сил никаких нет! Вот ведь как бывает…
– Говорила я, что не нужно брать с собой столько слуг, – пробормотала я, – одни неприятности от этого… Ну да ладно, разберемся. На ужин уж приготовь что-нибудь…
– Чтобы потрафить хозяину? – поняла она. – Это я могу! Рыбу вот запеку с овощами, он страсть какой до нее охотник, а в тот раз сколько навезли, знай готовь! Я уж заливное сделала, а он нос воротил, мы сами съели, уж простите, госпожа.
– За что, Роуз? – удивилась я. – Съели и съели, вам тоже рыбки хочется, верно?
– Ну а как же! Летом и зимой парни на озере удят, но там что за рыба? Кости одни! – улыбнулась она. – Так, им побаловаться либо уху сварить. Ох, госпожа, идите уж к хозяину, он и так не в духе, а я вас заболтала совсем!
Я только улыбнулась и отправилась сперва переодеваться, а потом в гостиную…
Глава 15
Скажу прямо: следующие несколько недель Грегори не спускал с меня глаз, и порой меня начинало тяготить его навязчивое внимание. Я, впрочем, старалась не замечать этого, и понемногу жизнь вошла в привычную колею.
Так, Моди перестала ронять посуду и замирать на несколько минут с мечтательным выражением на лице, помирилась с Эрни… Мне, правда, призналась, что ей понравился юнга с корабля Майгеля (он всю свою команду позвал на свадьбу), будущий бравый моряк… Но моряк – он сегодня здесь, завтра его нет, а чего доброго, вовсе не дождешься! И не все же так смелы, как Анна, да и не каждому мореплавателю позволят взять жену на борт, особенно если он даже не боцман, что уж говорить о юнге… Не всякий капитан может такое устроить, даже если это его собственный корабль!
В доме в очередной раз затеяли большую уборку – на этот раз сняли тяжелые зимние шторы и повесили летние кисейные занавески, закрыли чехлами мебель и свернули ковры. В залах сделалось просторно и гулко, а в распахнутые окна порой влетали певчие птицы и забавляли нас своими трелями. Камины топили только по дождливому времени или если приметы обещали холодные ночи, но и без того замерзнуть никому не грозило.
Кони по ночам паслись у ограды, фыркали и позвякивали недоуздками. Я следила, чтобы их не пускали в парк, где наконец-то пионы высоко подняли тугие бутоны, похожие на сжатые кулачки, – оказывается, вот что это были за красноватые ростки…
Сирень все цвела, но я старалась не ходить на ту аллею, тем более хватало в парке и других цветов. Тот же жасмин был диво как хорош!
Тем временем лебеди на пруду высидели птенцов: пушистые смешные комочки шустро плавали за матерью и чуть что, прятались у
