Со стороны это выглядит очень эффектно. Неприкрытая надувным захватом «спина» корабля словно бы расходится надвое, раскрывая темные изнутри лепестки. Сверху медленно опускается стыковочная галерея станции и два андрогинных узла смыкаются, образуя надежную связку. В итоге всего через полчаса после стыковки люки открылись, и пилоты торжественно выпроводили с борта четверых пассажиров, прибывших на место работы.
- Когда уже нам стюардессу дадут? – мечтательно спросил Ахромеев, тщательно осматривая «салон» и выключая забытые пассажирами индивидуальные светильники.
- Не нам, а мне, - поправил его командир, отключая поглотители и вентиляцию и переводя борт в режим «парковки». – Вместо тебя, кстати.
Закончив необходимые процедуры, пилоты выбрались из своего корабля и согласно инструкции задраили люки. Короткий Г-образный лаз внутри стыковочной галереи ведет к центральным модулям, с которых когда-то и начиналась станция. Теперь из-за осевого вращения здесь не очень комфортно, и эти помещения почти полностью превращены в кладовую. Здесь есть резервный пост управления, но он сейчас не используется, да и вообще, в этих старых модулях сейчас ни души. И нет ни встречающих, ни телекамер, ни цветов. Рутина!
Центральный цилиндрический модуль, на котором и закреплены спицы «колеса», имеет два противоположных тоннеля, ведущих к ободу. И лезть в этот тоннель следует ногами вниз, потому что с каждым метром сила тяжести увеличивается, достигая на уровне «пола» трети от земной. Этого достаточно, чтобы резко снизить болезненные эффекты невесомости, и в то же время не крутить «колесо» слишком быстро.
Не выпуская из рук поручни, майор соскользнул «вниз», пока не почувствовал пол под ногами, и тут же посторонился. Вслед за ним из лаза не потолке «выпал» его коллега. Как приятно твердо стоять на ногах, а не болтаться в воздухе, пытаясь зацепиться за что-то ногами и жалея, что у тебя нет обезьяньего хвоста! И дружеское рукопожатие перестает быть наглядной демонстрацией третьего закона Ньютона…
- Вот и наши шефы, - едко поприветствовал гостей командир станции и ветеран Отряда Валентин Кареев. – Мы рады встретить в этой тревожной обстановке истинных борцов за Родину!
Грянул дружный смех. Потолок здесь чуть выше двух метров, но зато в ширину почти четыре метра жилого пространства! Мягкий свет, комфортные кресла и непривычный простор, несмотря на столпотворение резидентов станции и вновь прибывших. Кажется, что кто-то перенес сюда конференц-зал Роскосмоса, где Кареев много лет мелькал в качестве начальника ЦПК. И вот поди ж ты, бросил бюрократию и вернулся в космос ради грандиозной космической стройки!
- Усы и звезды! – ласково припечатал друга-усача Сурдинский. – Все как обычно! Старичье на извозе, молодежь в пекло?
- Это кого ты молодежью обозвал? – поинтересовался сорокалетний Сергей Богданов, исторически самый первый пилот-испытатель «Ступы».
Уже сто лет известно, что выжить в Отряде без чувства юмора крайне тяжело, особенно если шутят не над кем-то еще, а над тобой. А Сергей умеет находить темы для шуток, которые не всегда оказываются шутками, а скорее, подсказками. Впрочем, давним знакомым обижаться на его выходки грешно. И сейчас никто не стал сдерживать смех, а старые друзья-пилоты тепло обнялись под серию ярких вспышек, сопровождаемых фальшивым звуком затвора.
- Я про эту девочку с фотоаппаратом, - объяснил Сурдинский. – Которая вместо того, чтобы обнять по-братски, нас из фоторужья – щелк!
Новый взрыв хохота, и планетологу Елене Фирсановой пришлось отдать камеру коллегам и самой позировать вместе с пилотами. Хоть выглядит она моложе всех, но как профессионал она на своем месте, все-таки кандидат наук. Но зато характер и выдержка у этой невысокой блондинки под стать мужскому коллективу, в котором она оказалась. И навыки работы с камерой ей очень скоро пригодятся…
Главное, что четверка тех, кто вскоре отправится в дальний рейс, теперь в сборе. Сам Сергей Богданов как командир и пилот, его зам Саша Бахтияров, Елена как научный руководитель и только что прибывший на «Спирали» метеоролог Игорь Юдин, все собрались здесь!
- Ладно, ребята и девчата! - призвал к порядку Кареев. – По местам, у кого вахта. Все знают, что нужно делать. А мы тут с командирами и бродягами посовещаемся.
- Вот прямо здесь? – поинтересовался Ахромеев. – Хотя, кресла хороши, почему бы нет?
- Предыдущим рейсом пригнали, - объяснил Богданов. – Долго упрашивали, на жалость давили. Мол, зачем нужна сила тяжести, если нельзя даже сесть нормально?
Не только сесть, но даже лечь, что прежде сильно выбивало из колеи. А возможность пользоваться привычным, «гравитационным» туалетом вообще невозможно превзойти по важности!
- Тогда рассаживаемся, - скомандовал Кареев, жестом предлагая коллегам располагаться. Сурдинский и Ахромеев уселись рядом с командиром станции, а вся «великолепная четверка» расположилась полукругом на свободных креслах.
- Ну, поговорим о деле, - великодушно начал Кареев. – Думаю, все знают, что окончательное решение пока не принято.
- Про обстановку в мире ты правильно заметил, - серьезно добавил Сурдинский. – Война на пороге, вообще-то. К счастью, это далеко наших берегов, но «южане» от нас сильно зависят. Хотя не в этом дело. Сейчас то, что мы задумали, никто в мире не заметит, поэтому с политической точки зрения есть мнение годик подождать. Но это вы сами знаете.
- Знаем, - кивнул Кареев. – И письма пишем, чтоб не валяли дурака. Пропагандистский эффект может быть очень сильным. Янкесы войну разжигают, а мы на Марс летим.
- К Марсу, - мрачно уточнил Богданов. – Всего лишь к Марсу. Но подготовку мы пока не сворачиваем.
Большие иллюминаторы на стенах расположены очень удобно, чтобы смотреть в них можно было и сидя, и стоя. И сейчас с одной стороны «колеса» видна стыковочная ловушка и торчащий из нее хвост «Спирали». А с другой стороны по оси станции идут старые модули и венчающая их новая энергетическая платформа, а за ней еще одна секция с причалами. И на осевом узле пристыкована «Ступа» с большим жилым модулем, предназначенным для удобства экипажа в долгом путешествии. Хотя, не такое уж оно и долгое! Две недели туда, три обратно.
Все участники совещания повернулись к иллюминаторам, чтобы еще раз увидеть экспедиционный корабль своими глазами. И ведь все уже готово, припасы погружены, экипажи мотивированы, траектории посчитаны!
- Когда мне предлагали командовать экспедицией, - с улыбкой разглядывая свою «Ступу», вспомнил Богданов. – Я даже жене не стал звонить, чтобы посоветоваться. И знаете почему? Потому что давно пора, имея такую технику. Пусть мы пока не будем садиться, но все снимем, обследуем спутники и через полтора месяца вернемся вот на эту станцию. И плевать на эффекты.
Садиться на Марс пока и в самом деле опасно, даже для автоматов. Слишком мало времени прошло после разогрева атмосферы, который привел к огромным, небывалым переменам климата. Марс потерял обе полярные шапки, но приобрел нечто иное, почти сплошной слой белых облаков! И впервые за миллиарды лет он перестал быть «Красной планетой», и теперь виден с Земли как яркая, почти белая звезда, пусть и уступающая Венере. Слом стереотипов, сопровождаемый эффектными снимками американского «Марс Вотчера», теперь не помешает дополнить свидетельствами очевидцев. И снимками, сделанными из иллюминатора с рук…
- Снимки будут что надо, - Елена любовно погладила свою камеру. – На обороноспособность страны наш полет не повлияет?
- Не должен, - усмехнулся Богданов. – Бомбить со «Ступы» мы пока не пробовали.
- Бомбить, если что, будем мы, - негромко сказал Сурдинский. – Ваше дело слетать и вернуться.
От подобной ремарки настроение космонавтов не улучшилось. Впрочем, оговорку командира «Спирали» никто, кроме его напарника, не принял всерьез. Никто больше не знает про «Регину» и уникальные возможности огромного корабля. И разумеется, никто даже вообразить не может, что Сурдинский и Ахромеев причастны к изменению климата на Марсе. Официальная история будет считать четверку под командованием Богданова первыми межпланетными путешественниками.
