Наблюдательные способности германской армии, видимо, были недооценены, немцы все же были мастерами анализа, и они увели свои войска из-под артиллерийского удара. 1-я и 4-я германские танковые армии начали уже разбираться в наступательных маневрах полководцев поколения Конева.

Видя отход немцев на вторую оборонительную полосу, Конев меняет прежнее решение и посылает передовые батальоны 3-й гвардейской и 13-й армии, стоящие на правом фланге, в атаку без обязательного артиллерийского напутствия.

Небольшой городок Горохов был взят 13 июля, но немцы со второй оборонительной полосы начали жестко отбивать потерянные позиции.

Введенная в бой проверенная сила - 1-я гвардейская танковая армия 17 июля достигла Западного Буга, передовые танки ворвались на польскую территорию - впервые Советская армия выступала в роли освободительницы соседнего народа, впервые наши воины сражались на чужой территории.

Как и в сталинском 1920-м году, наступление на Львов не дало особых результатов. Здесь зверски (нет иного слова) сражалась против своих дивизия СС «Галичина». Лишь вышедшие вперед танки Рыбалко (3-я гвардейская танковая армия) сумели пробиться сквозь узкий коридор на северо-запад, к Злочеву. Немцы всячески стремились захлопнуть за Рыбалко дверь, но Конев понимал, что коридор должен быть открыт любой ценой. В дело пошла 4-я танковая армия Лелюшенко с жестким приказом идти не прямо ко Львову, а следовать за левым крылом 3-й танковой армии. Эта помощь позволила Рыбалко выйти во фланг германским танковым дивизиям с запада и юга.

Вечером 22 июля под Бродами в плен были взяты 17 тысяч солдат и офицеров противника, 30 тысяч лежали в окрестных лесах. Это было одно из самых эффектных окружений германской армии, и Брусилов, чья тень витает над здешними местами, был бы доволен. Подлинный шторм не позволил танкам Рыбалко с ходу взять Львов. Лелюшенко тоже говорил, что возьмет город «по пути». Промедление в один день решило вопрос о победителе в гонке - из брошенного Станислава первыми в столицу Западной Украины вошли три германские дивизии. Теперь о взятии города с ходу не могло быть и речи. Завязались тяжелые бои. Конев не хотел видеть свои лучшие войска прикованными к взятию Львова, в то время как немцы строили оборонительную линию на реках Сан и Висла. Несмотря на прерванную радиосвязь, он нашел контакт с Рыбалко при помощи самолета и приказал идти вперед, оставляя Львов в тылу. Город и без того обречен. 60-я армия Курочкина подпирала его с востока, 10-й танковый корпус - с юго-запада, Рыбалко был уже далеко на западе. Но три дня, три дня, о которых красноречивее всего говорит городское кладбище Львова, понадобились для освобождения города самых западных русских - какой бы яд не проливали те, кто предпочел загнать западноукраинскую молодежь в дивизию СС «Галичина», но не воссоединить растерзанное в тринадцатом веке тело общего народа, вышедшего из одного корня и исторически стремившегося к единению.

На Висле теперь стояла 4-я германская танковая армия, в отношении которой Жуков чувствовал неоплатный долг. 1-я германская танковая армия отошла к Карпатам, прикрывающим путь в Венгрию. Именно сюда теперь перемещалась основная мощь 1-го Украинского фронта Конева - 3-я гвардейская танковая армия Рыбалко. Она шла к Висле со всей скоростью своих дизельных моторов. В планшетах командиров приказ форсировать реку и захватить Сандомир. Танковая армия Катукова выходила к Висле южнее Сандомира, «кавалерийско-механизированная группа» генерала Соколова стремилась к Висле с севера. Конев форсировал Вислу с ходу вечером 30 июля и образовал три плацдарма на западном берегу. Катуков проделал это успешнее других в районе Баранува. Саперы работали беззаветно, и 1 августа два понтонных моста ждали технику. 182 танка, 55 орудий и 94 грузовика с пехотой скрепили Сандомирский плацдарм Конева. Маршал предложил создать два независимых направления - Сандомирское и Карпатское. Ставка одобрила идею, и «грязную», тяжелую работу боев в горах поручили воссозданному 4-му Украинскому фронту во главе с безотказным и надежным генералом Петровым.

Рокоссовский Рокоссовский (1-й Белорусский фронт) начал вносить новую лепту в полное изгнание немцев с советской территории 18 июля 1944 года. Левый фланг его близкого к Коневу фронта - пять армий (включая волнующуюся польскую), поддерживаемые 6-м авиационным флотом, двинулись на Брест, стоящий на границе с Польшей сентября 1939 года. Дальше виделся бег к Висле и Варшаве. Нужно было только свести к минимуму боевую мощь стоящей на пути 4-й танковой армии немцев. По меньшей мере, нейтрализовать ее левый фланг. При упоминании о 4-й германской танковой Чуйков («принадлежавший» 3-му Украинскому фронту) со своей 8-й гвардейской армией бросился с днестровского плацдарма на север.

Радиосообщения были запрещены, армия двигалась ночами. Теперь Чуйкову предстояло начать наступательный порыв 1-го Белорусского фронта.

Жесткий мужской разговор Жукова и Чуйкова был смягчен галантным Рокоссовским, речь шла о готовности войск и способе прорвать германскую линию обороны. Присутствовал маршал авиации Новиков и руководители разведки.

В полшестого утра 18 июля тридцатиминутная артподготовка предварила бросок 8-й гвардейской, ее разведбатальонов. Через полчаса Жуков, Рокоссовский и командующий артиллерией фронта Казаков прибыли на наблюдательный пост Чуйкова. Позади по германским позициям били орудия 203-мм калибра. К вечеру передовые батальоны достигли реки Плиск, а в полдень 20 июля танки подошли к берегу Западного Буга.

Десять часов заняла тяжелая переправа. Теперь их ориентировали на польский Люблин. 22 июля очищен стоящий в 60 километрах на пути к Люблину Хелм, а на следующий день они были уже в восточных пригородах Люблина. Наступление шло жестоко с трех сторон, и в плен был взят даже немецкий комендант Люблина. Движение в северо-западном направлении вело 2-ю танковую армию через Пулавы к восточному берегу Вислы.

Сколько на этом пути погибло доблестных танкистов и сопровождающую танки пехоту - не сосчитать. Немцы, чувствуя, что отступают к своим границам, защищались умело и отчаянно. И ждали, когда русский медведь посинеет от потери крови.

Рокоссовский подходил к Бресту и с юга и с севера, но его силы уже были напряжены. «У меня почти ничего не осталось в запасе» - вот его слова Батову, желавшему окружить ослабленные части немцев именно у Бреста. И все же нужно было помочь Плиеву, чьи кони уже пили воду из Буга и были поблизости от Бреста. Судьба Плиева интересовала и Жукова, он приказал 65-й армии Батова спасти доблестного кавалериста. Батов объяснялся с Рокоссовским, когда в расположение штаба его армии ворвались немецкие танки и в повисшей трубке долго раздавался недоуменный голос маршала. Неожиданное контрнаступление немцев задержало помощь Плиеву и взятие Бреста. Остатки германских 2-й и 9-й армий (восемь дивизий) и танковые подкрепления из Варшавы держались за Брест яростно.

И все же наступающую армию не могло остановить ничто. Страшная инерция буквально заставляла забывать о потерях, войска шли на Запад с феноменальной решимостью и самоотверженностью. Умелые попытки немецкого сопротивления, использование немцами рельефа местности, пулеметные гнезда и минные поля - знакомые со времен Первой мировой войны фразы - могли остановить развившую невиданную кинетическую энергию армию лишь на несколько дней. Когда-то здесь в далеком декабре 1917 года генерал Гофман продиктовал германские - карфагенские - условия мира потрясенной России. Не прошло и тридцати лет, как русская армия ответила своему обидчику. Ни немецкая военная наука, ни зверская идеология, ни испытанные пулеметы с минными полями не могли остановить маховик народной войны вставшей на дыбы России. Брест - символ поражения в предшествующей войне с немцами - был взят 28 июля 1944 года.

Праведность войны получила неожиданное и страшное подтверждение. К западу от Люблина, рядом с небольшим польским городком Майданек раскрылась отвратительная тайна третьего рейха. Пораженные советские солдаты шли по городу мертвых, по огромной фабрике смерти, уже унесшей миллион жизней. Солдатам уже приходилось видеть лютые зверства, сожженные города и выкорчеванные под корень русские, украинские, белорусские села. Но лагерь уничтожения Майданек заставлял кипеть кровь, он показывал дно нечеловеческого озверения, кроме жажды мщения и атрофирования гуманизма в этой войне он ничего не вызывал. А впереди были Треблинка, Собибор, Бельзец и - апофеоз бесчеловечности - Освенцим. 20 июля 1 июля 1944 года фельдмаршал Кейтель, начальник штаба ОКВ, задал командующему германскими войсками на Западе фельдмаршалу фон Рундштедту невинный вопрос: «Что нам делать?». На что Рундштедт ответил без обиняков: «Подписывайте мир, вы, идиоты. Что еще можете вы сделать?» Черчилль писал в этот день Сталину по поводу побед в Белоруссии: «Мы находимся под огромным впечатлением от великолепных успехов русских армий, которые буквально крошат немецкие армии, стоящие между вами и Варшавой, а затем и Берлином». В июле страны антигитлеровской коалиции наступали на рейх с востока, запада и юга.

1 ... 275 276 277 278 279 280 281 282 283 ... 331

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Вторая Мировая война - Уткин бесплатно.

Похожие на Вторая Мировая война - Уткин книги

Альтернатива (Весна 1941) - Юлиан Семенов - История Европы

Оставить комментарий