– Ты не разубеждай никого, – попросил Стасик. – Пусть я умер. Я жажду Трагической славы… Да, кстати, а ты чего здесь?
– Пригласили. У Мананы, – женщина по имени Манана являлась режиссером передачи, – грандиозный замысел: твой монолог заменить нашим диалогом.
Она внимательно смотрела на Стасика: ждала реакции.
– Да? – рассеянно спросил Стасик, оглядываясь по сторонам, ища кого-то.
– Толковый замысел. Мананка – молодец. А где она?
– Скрылась. Попросила меня сообщить тебе о диалоге и скрылась. Боится.
– Кого?
– Тебя, голуба. Ты же у нас го-ордый! Ты же мог не пожелать разделить славу. Даже со мной, со старым корешом…
– Я гордый, но умный. И широкий. Диалог интереснее монолога, это и ежу ясно. А диалог с тобой – только и мечтать!
Ленка, именно по-птичьи склонив на бок маленькую, под пажа причесанную головку, разглядывала Стасика, пытаясь, как и мамуля, понять: шутит Стасик или нет. Не поняла, спросила:
– Слушай, может, Наталья права?
– В чем?
– Ты стал благостным, как корова.
Ленка не заботилась о точности сравнений. Стасик знал ее особенность и не стал выяснять, почему корова благостна, почему благостен он сам и прочие мелочи. Он отлично понял, что хотела сказать Ленка.
– Версия о сумасшествии?
– Ага.
– Мамуля права: я сошел с ума, с рельсов, с катушек, с чего еще?.. Ты хоть к передаче готова, птица моя доверчивая?
– В общих чертах. – Обернулась, крикнула куда-то за фанерные щиты с наклеенными на них театральными афишами – славный уют телевизионной «гостиной». – Манана, выходи, он согласен. Он сошел с ума.
Из-за щитов вышла толстая черная Манана, украшенная лихими гренадерскими усами. Она смущенно усмехалась в усы.
– Стасик, – сказала она басом, – такова идея.
– Хорошая идея, – одобрил Стасик. – Давайте начинать, время – деньги. Я теперь сумасшедший, и с меня взятки гладки. Я могу все здесь поломать, и меня оправдают.
– Ты только выступи по делу, – попросила Манана. – А потом ломай на здоровье.
– Птица, – высокомерно спросил Стасик, – разве я когда-нибудь выступал не по делу?
– Что ты, что ты, Стасик! – испугалась Манана официально сумасшедшего артиста. – Я просто так, я автоматически… И Ленку тащи за собой.
– Ленка сама кого хошь потащит. Как паровоз… Мы сидим или стоим? Или бегаем?
– Сидите, сидите. Вон кресла… – Похлопала в ладоши: – Приступаем!
Давайте опустим все-таки долгие и крайне суетливые подробности подготовки к съемке, бессмысленную для непосвященного беготню гримеров, телеоператоров, звукооператоров, помощников, ассистентов, осветителей, давайте даже не станем описывать нудный момент поиска заставки и – наконец-то! – появление ее на экране монитора. Давайте сразу начнем с первой фразы Стасика, сказанной «в эфир» и весьма насторожившей битую-перебитую, видавшую виды, имеющую тыщу выговоров и полторы тыщи благодарностей усатую режиссершу Манану.
А первая фраза была такой:
– Привет, Ленка, – ослепительно улыбнулся Стасик, – рад поговорить с тобой на вольную тему. – И тут же добавил вторую: – Ведь нечасто приходится – именно на вольную, верно?
Ленка на секунду сдавила челюсти, мощно напрягла скулы – лучшее средство, чтобы сдержать смех, – и ровно ответила:
– Я тоже рада, Стасик.
В аппаратной звукорежиссер вопросительно посмотрел на Манану: не сказать ли «стоп»? Манана чуть помолчала, пораскинула мозгами. Переводя взгляд с монитора на огромное звуконепроницаемое стекло, через которое просматривалась студия сверху, отрицательно покачала головой: мол, подожди, успеем, а вдруг это как раз то самое…
– Так что за тема? – продолжал Стасик. – Как стать артистом? Об этом нам пишут тысячи юных дарований, мечтающих о карьере кинозвездочки, театральной кометки? Об этом, об этом, не отпирайся, – настаивал Стасик, хотя Ленка и не помышляла отпираться. – Но я изменил бы вопрос, а значит, и тему. Я бы спросил: зачем становиться артистом? Я задал бы этот вопрос шибко грамотным, умеющим писать письма – научили на свою голову! – и ответил бы им: незачем!
Ленка, знающая Стасика ничуть не хуже Натальи, а кое в чем даже получше, голову прозакладывала: Стасик говорил всерьез. Злость слышалась в его голосе, злость на всех тех, кто ему самому докучает милыми откровениями: «Ах, у вас такая насыщенная жизнь! Научите, научите!», тех, кто заваливает театры, киностудии и телецентры своими сопливыми мечтами, тех, кто с бессмысленным упорством штурмует актерские факультеты…
И, к слову, тех, кто придумывает передачи для молодежи, в коих всерьез пытается ответить на «вопрос века»: «Как стать актером?»
Ленка, как пишут в газетах, целиком и полностью была согласна со Стасиком, но он побывал в аварии, а она – нет, он сошел с ума, как утверждает мамуля, биясь о телефонную трубку, а Ленка – не сошла, увы! Ленка не могла себе позволить увести телепередачу от намеченного Мананой русла. Будучи грубоватой и прямой, она все же не обладала легкой наглостью Стасика и берегла свою репутацию «серьезной» актрисы. И еще она хорошо относилась к Манане. Поэтому Ленка сказала:
– Ты не совсем прав, Стасик. Далеко не всех, кто пишет такие письма, стоит осуждать, – когда надо, Ленка умела держать речь без обычных «на черта», «фуфло» или «до лампочки», умела строить фразу литературно грамотно, стройно и даже куртуазно. – Есть среди них наивные, не ведающие про тяготы нашей работы, а есть действительно влюбленные в театр, есть способные. Ты согласен?
Манана в аппаратной облегченно перевела дух.
Не рано ли?..
– Ничуть! – не согласился Стасик. – Не могу согласиться. Все, кто пишет, – потенциально бездарны. Исключений нет! Возможно, они будут хорошими инженерами, слесарями, они станут славно рожать детей и гениально жарить блинчики, но актеров из них не выйдет никогда. Ни-ко-гда! Ну-ка скажи, птица, ты в юности мечтала об актерской карьере?
– Ну, – привычно бросила Ленка, нечаянно подпадая под тон, заданный Стасиком, под тон, явно не подходящий для официальной телепередачи, даже на минутку – с этим «ну»! – становясь обыкновенной, а не экранной Ленкой – умной и интеллигентной дамой-эмансипе.
– Баранки гну, – автоматически ответил Стасик, но, вспомнив, где находится, поднял лицо к окну аппаратной и крикнул невидимой из студии Манане: – Вырежи потом, ладно? – И продолжил: – А письма любимым актерам писала? На «Мосфильм» писала? На Шаболовку, на тогдашний телецентр, писала?
– Нет, конечно, – засмеялась Ленка. – Мне некогда было.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
