Дональд критически оглядел его с головы до ног, но сказал сердечно:
— Хм, ну что же, не тот хорош, кто лицом пригож, а тот хорош, кто для дела гож. Вполне сойдет. Приглядывай за Финн и не слишком усердствуй с купальским элем.
— А ты разве не пойдешь на праздник? — спросила Финн, только сейчас заметив, что Дональд так и остался в своем поношенном старом килте и берете.
Он покачал головой, блаженно улыбаясь.
— Я уже слишком стар, чтобы учиться новым фокусам. Я с радостью останусь здесь, дам отдых своим косточкам и пригляжу за нашим барахлишком. Зато утром я буду как огурчик, а вы, молодежь, будете скрипеть и охать.
— Но неужели тебе не хочется поглядеть на веселье и на то, как будут прыгать через костер? — удивилась Финн.
— Я всю жизнь умудрялся отвертеться от этого. И сейчас не пойду, а не то, чего доброго, какой-нибудь отважной старой деве взбредет в голову прыгнуть со мной, — отозвался старый слуга, подмигнув. — Нет, нет, идите вы. А я здесь отдохну лучше некуда с трубочкой и лошадьми. Идите, веселитесь.
На улице стояли сумерки, теплые и тихие. В саду между деревьями были натянуты длинные цепи фонариков, установленные на козлах столы ломились от кексов и сладостей. Нарядные толпы танцевали и смеялись. На шее каждой статуи и на головах женщин красовались венки из цветов, и танцевальная площадка выглядела так, будто сад ожил и пустился в пляс. Между темными шпилями дворца висела круглая желтая луна, заливая сад ярким светом.
По саду бродили циркачи, развлекая народ песнями и трюками. Некоторые ходили на ходулях, возвышаясь над толпой, другие жонглировали апельсинами и мечами, танцевали зажигательные рилы или строили высокие живые пирамиды, вставая друг другу на плечи. Один, пристроившись рядышком с бочонком эля, рассказывал скабрезные истории, и его слушатели заходились от смеха.
Дайд с Морреллом высоко над землей натянули веревку для Финн. Взяв украшенный лентами шест, чтобы удерживать равновесие, Финн медленно прошла по ней, изумив собравшуюся внизу толпу. Она сделала медленный пируэт, встала на руки и перевернулась через голову, снова оказавшись на ногах. Ободренная бешеными аплодисментами, Финн прошлась по веревке на руках и сделала несколько простых кувырков и сальто, от которых зрители пришли в настоящее неистовство. С бешено колотящимся от страха и возбуждения сердцем Финн, уцепившись руками и коленями, повисла на веревке вниз головой и слетела с нее довольно корявым кувырком, несмотря на который публика разразилась одобрительными возгласами и аплодисментами. Приземлившись на плечи Дайда, она услышала громкий звон монет о мостовую.
Потом Дайд начал петь прелестную любовную песню, а Нина танцевала медленный и чувственный танец, подобрав юбки и покачивая ими из стороны в сторону, демонстрируя стройные смуглые ножки в красных туфлях на высоком каблуке. Эшлин и Бран играли на флейтах, Моррелл на скрипке, Джей на виоле, а Энит без слов выводила чудесный припев.
Перемежая музыку жонглированием и глотанием огня, акробатическими трюками и танцами, циркачи вскоре собрали огромную толпу, которая, к великому удовольствию Моррелла, не скупилась на монеты.
— Сегодня мы получили двойную плату, — прошептал он Финн. — Ри платит нам за развлечение своих гостей, а гости платят сами за себя. Да, Купала всегда счастливая пора для циркачей!
Было уже далеко за полночь, когда Дайд подхватил Финн под локоть и прошептал ей в самое ухо:
— Пойдем, пора встретиться с моим хозяином. Когда я дам знак, иди за мной, но не привлекай к себе внимания, поняла? — Финн кивнула, и он добавил: — Скажи Брангин и Эшлину, чтобы не отставали от меня.
И ушел, играя на гитаре и сыпля прибаутками. У Финн от возбуждения по спине побежали мурашки. Она чуть не забыла, что прибыла сюда по секретному поручению Ри. Когда она шепотом передавала эту новость Брангин, сердце у нее гулко бухало, ладони стали липкими. Неужели они сегодня узнают, что же имела в виду Энит, говоря об отплытии из Дан-Горма с попутным ветром? Неужели Финн наконец скажут, что, или кого, ей предстоит похитить? До них донесся веселый голос Дайда, разносящийся по саду. Обернувшись, они увидели, как он вприпрыжку бежит во главе длинной процессии танцоров, жонглируя зажженными факелами. Нина протанцевала следом, улыбнувшись Финн, а Эшлин приплясывал позади, одной рукой обхватив ее талию, а другой вцепившись в руку толстой смеющейся матроны. Потом Бран прошелся колесом, позвякивая своими бесчисленными колокольчиками. Финн вертелась по сторонам, пытаясь не пропустить никого. Внезапно большая теплая ладонь схватила ее руку, и Джей втащил ее в хоровод. Его карие глаза смеялись, виола висела за спиной. Она улыбнулась в ответ и позволила ему помчать себя по саду, сквозь аллею тисовых деревьев, через фонтан, приподнимая юбки, чтобы не замочить их, и прямо по клумбе. Потом процессия, пританцовывая, поднялась по лестнице и вошла во дворец. Дайд, все так же продолжая жонглировать двумя горящими факелами, запел:
Ой да в нашем саду терновый куст цветет,
А на том кусту в гнезде кукушечка живет.
А по саду, ой да по саду парень с девушкой гуляют
И кукушечье гнездо ой да разоряют.
Ох, пожалуйста, гнездо палками не бейте,
Бедную кукушку ой да пожалейте!
Танцоры очутились в главном зале, где танцевали придворные и дамы. Лахлан с Изолт сидели в своих высоких резных креслах за главным столом, и черные кудри перемешались с рыжими. В кои-то веки Изолт не стала прикрывать свои волосы, и они струились по ее спине, точно пылающие змеи, там и сям перехваченные черными бархатными лентами. По своему обыкновению, она была одета в белое, но ввиду торжественности случая на ней было платье из роскошной атласной парчи с расклешенными рукавами, отороченными черным бархатом, и черными же фестонами вокруг шеи и по подолу. Она выглядела как Банри с головы до ног, холодная, гордая и величественная.
Услышав пение и громкий смех, Ри вскинул голову, и его хмурое лицо озарила улыбка. Он вскочил и подал руку Изолт, которая с улыбкой позволила ему помочь ей встать. Рука Ри обвила ее тонкую талию, и они спустились по ступеням в зал. Лахлан схватил Нину за руку, и они вплелись в процессию. Потом Лахлан тоже подхватил слова песни, и его прекрасный низкий голос разнесся по всему залу.
Шумная процессия трижды обежала вокруг зала, переворачивая столы и сваливая кубки с вином. Потом Дайд подкинул горящие факелы высоко вверх, раскланявшись, поймал их и, пританцовывая, выбежал в соседний зал. Восторженно визжа, процессия последовала за ним по широкому коридору, вверх по лестнице и в самое сердце дворца.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
