Зверь мгновенно обернулся на легкий скрип калитки, хотя был слегка ослеплен светом фонаря, который сторож держал в левой руке, и заметил дубинку, опускающуюся на голову. Она просвистела мимо виска так, что смертельный ветер коснулся щеки и напомнил, что в жизни полно случайностей и нужно всегда быть настороже. А еще – хорошенько смотреть по сторонам, если хочешь оставить свою дурную башку на законном месте.
Дубинка со звоном полетела в сторону, выпав из ослабевшей руки привратника, фонарь гулко ударился о мостовую, сам же сторож хрипел, не в силах вдохнуть воздух разбитой вдребезги глоткой.
Сторож еще не успел упасть, когда Зверь подхватил дубинку, привычно легшую в его жесткую от тренировок ладонь и мягкими шагами пошел вперед, к двум мужчинам, настороженно вглядывающимся в приближающуюся к ним фигуру.
Это были обычные охранники одного из купцов, получившие расчет и намеревавшиеся обмыть данный факт в одной из таверн столицы. Опытные, умелые вояки, видевшие смерть и обманывавшие ее не раз и не два. Они отбивали нападение шайки Вады Темного, отбивались от диверсионного отряда на границе с Ангиром, дрались с пиратами в Зеленом море, но… сегодня им не повезло. Вот только пока они этого не знали.
Все, что видели перед собой эти мужчины, – сухая, невысокая фигура с дубинкой в руке. Вероятно, обкурившийся наркотического зелья отчаянный грабитель решил наброситься на двух вооруженных бойцов. Убить его мало чести, но почему бы не почистить улицы от всяческого отребья?
И бойцы потянули мечи из ножен. Впрочем, с таким же успехом они могли вытащить веера, украшенные перьями птицы ри.
Неуловимое движение кистью, и широкий клинок вошел в горло одному из мужчин. Второй все понял и мгновенно бросился на убийцу с кинжалом в одной руке и мечом в другой, рассекая воздух острыми, как бритва, клинками, выполняя стандартную боевую фигуру, именуемую в просторечии «сиськами демоницы». Откуда взялось такое название, никто не знал. Но всем было плевать. Какая разница, кто и когда назвал, – клинки метались в воздухе, закругляя движения, будто рассекая невидимого противника, не позволяя никому проникнуть в зону, опасную для бойца.
Этот мужчина великолепно владел фехтовальными приемами, и потому очень удивился, когда парень, худое лицо которого на миг осветилось лучами желтой луны, легко преодолел защиту и мгновенно ткнул дубинкой в солнечное сплетение с такой силой, что едва не выбил дух, заставив согнуться вдвое. Если бы в руках у парня была не дубинка, а меч, кончик его точно показался бы из спины, – мелькнуло в голове у мужчины. Но это была его последняя мысль.
Жестокий удар дубинки сломал запястье, второй, не менее страшный, переломил ключицу, третий удар раздробил висок несчастного, ставшего второй жертвой мстителя.
Как частенько это бывает, жертвами стали невинные: оба мужчины никаким боком не были причастны к работорговле и даже сочувствовали рабам, относясь к ним, как к обычным людям. Но это ничего не значило. Когда меч Создателя начинает свою страшную жатву, под его ударами гибнут и правые, и виноватые – такова правда жизни.
В жизни нет справедливости, есть только сила и удача. И плохо будет тем, у кого их не окажется в нужное время. По крайней мере, так думал Зверь.
Глава 5
Мир снова обрел яркость, цвет, перенапряженные мышцы обмякли и теперь гудели, отходя после тяжелой работы. Только глупец может думать, что искусство боя – занятие легкое, приятное и простое. Чтобы передвинуть свое тело в пространстве с той скоростью и силой, которая необходима для эффективной атаки, нужно затратить столько энергии, что для ее восстановления нужно переварить кусок мяса величиной с голову, не меньше.
В животе Зверя заурчало, он взглянул на мертвых окровавленных противников, на луну, мерцающую с неба кровавым глазом, и ему ужасно захотелось завыть, испуская победный клич, как делали его далекие, очень далекие предки сотни тысяч, миллионы лет назад.
Потом Зверь слизнул с запястья капли свежей крови, пахнущие железом, обещающие вкусную, горячую плоть, так хорошо утоляющую голод, наклонился над добычей, оскалив белые зубы, и… очнулся, встряхнув грубо стриженной головой. С шумом втянул в себя прохладный ночной воздух и схватился за голову, отходящую от дурмана.
Вкус соленой крови во рту отрезвил, вернул душу Адруса на место, и он, оторопевший, задумался: что же с ним такое было? Как он мог до такой степени потерять человеческий облик? Как?
Его второе «я» теперь молчало, трусливо сбежав в глубины мозга. Не нужно быть гением, чтобы понять – сейчас он едва не превратился в настоящего зверя, полностью потерявшего человеческий облик, и это было бы смертельно – и для Адруса, и для его второй, звериной, половины. Нельзя выжить в обществе людей, не приняв их обычаи. Зверю здесь не место. Потеряв Адруса, Зверь неминуемо потеряет себя и погибнет. Он просто не сможет существовать рядом с людьми.
Адрус в глубине души чувствовал нотки вины своей второй половины, – Зверь прекрасно понял, что случилось, и осознал, что был не прав. Но говорить на эту тему не хотел, как не хотел этого делать и Адрус. Не было времени, да и желания. Все и так ясно. Забыть и двигаться вперед!
Чтобы выпотрошить сумки и пояса покойных, понадобилось три минуты. Позванивающие, увесистые комки денег в кожаных кошелях отправились на новое местожительство в котомку Адруса, туда же – перстни, цепи, все, что было сделано из драгоценного металла и стоило денег.
Охранники не были богачами, но кое-что имелось и у них – золотые цепочки грубой вязки, пара перстней, две серьги с камешками, которые наемники носили в левом ухе, – мода купеческих охранников.
Несмотря на небольшие размеры камней, которые были вделаны в оправы сережек, скорее всего они стоили больше, чем все деньги и ценности, снятые с трупов хозяев. Вот только продать их было трудно – каждая серьга делалась на заказ, можно сказать, она именная, поэтому существовала опасность, что ее могут узнать. Тем более после того, как найдут трупы бойцов.
Все это Адрус прекрасно знал, но оставлять драгоценности на поживу мародерам он не хотел – не он возьмет, так какой-нибудь случайный прохожий поживится. Бросать ценности просто глупо. Ему сейчас каждый медяк дорог.
Кроме ценностей, ему достался узкий прямой меч длиной в руку – лезвие отсвечивало морозными узорами, и Адрус довольно кивнул, узнав великолепную сталь. Этот меч стоил довольно дорого, чуть ли не на вес золота. А может, даже и на вес. Зависело от того, какой мастер сделал, сколько раз проковал, какие хитрости применял сталевар во время варки стали.
Такие мечи редко украшали дорогими узорами – это оружие не для парада, это настоящий боевой клинок, легко перерубающий стальной прут без единой зазубрины. И стоит гораздо дороже своего парадного собрата, обычно – пустой железки, украшенной золотом и серебром.
