Господе Отец протоиерей Димитрий!
13 ч. мая я имел утешение и честь получить адрес, подписанный Вами и Вашими сослуживцами по семинарии; приятным долгом считаю свидетельствовать Вам и сослуживцам Вашим мою искреннюю благодарность за память обо мне. 0! если бы хотя сотая доля того, что Вами выражено в адресе, на суд правды Божиеии!..
Два письма Ваши, от 9 и ‘23 марта, дошли до меня 10 мая оба вместе, на которые и отвечаю, что могу.
Вполне сознаю крайнее расстройство монастыря Вашего, относительно иночествующих. Думаю просить Св. Синод прислать в Якутск двух иеромонахов и иеродиакона. Иначе, монастырь будет не монастырь.
Романа можно услать туда, где он числился причетником, или куда-либо на такую же должность, сорвав с него клобук и рясу, и это будет тотчас же сделано, если Вы донесете мне на него официально по секрету или открыто.
То же можно сделать и с Константином и Петром- объявить им об этом; а Вам заповедую: лишь только тот или другой учинят безчиние, немедленно донести мне, с присовокуплением мнения, куда кого назначить в причетники, где они и поживут лет несколько, а если не исправятся, то, пожалуй, останутся и навсегда под запрещением.
Никак не думал я, чтобы о. Евсевий остался доволен моим распоряжением касательно его; напротив, он даже благодарит меня за то, значит, я потрафил, очень рад! Очень жаль Ивана Степановича. Дай, Госиоди, ему царство небесное! немного и даже очень немного у Вас таких усердных людей. Я поминаю его и буду поминать. Спасибо Вам, что Вы положили прах его при церкви, он стоил того. Очень рад я, что о. Феоктист может отправлять служение, а признаться, я иначе думал. Ну, слава Богу, пусть его служит и молится.
Я писал Владыке, что если он иеродиакона Алексея оставит экономом, то растраты обратим на его счет, ужели же он решился после этого оставить его? Не думаю; а если так, т. е. если он его сменил, то Вам будет все-таки сноснее. Как бы хорошо сделал Алексей, если бы он убрался хотя в Киренгу.
Недолго я чувствовал отраду в глазах своих, теперь я вижу почти одним только глазом, и то в тумане. Не знаю. что будет после путешествия. После кашля, продолжавшагося с месяц, у меня заболели жилы в левой ноге, и теперь еще чувствуется боль, впрочем, 14 мая я служил.
О пенсиях вдовам я велел консистории написать в Ваше Дух. Правление. Во всяком случае, Вы распорядитесь составить список, или ведомость о таковых и прислать ко мне. Скажите, что думает делать с собою И. Добротворский, и что из него, по-Вашему, может быть — мних или жених?
Теперь у нас в наборе почти нет порядка. Это зависит от пароходов. Н потому, не знаю, попадет ли это письмо мое сегодня на почту, но все равно, когда-нибудь да попадет. Прощайте, Господь с Вами и со всеми, Вам вверенными!
Ваш вседоброжелательный слуга
Иннокентий, А. Камчатский
Мая 16 дня
1867
Благовещенск
444. Димитрию Васильевичу Хитрову. 29 мая
Мир и благодать Вам, Пречестный О. Димитрий!
Отправляемся в дорогу. Спешу писнуть Вам кое-что (дельного или нового ничего нет). Попросите, пожалуйста, Петра Максимовича, — пусть он потрудится нарисовать на бумаге маховое колесо, которое следует к веялке (которая только ныне еще привезется в Благовещенск). Я уезжаю, а без меня здесь могут стать в тупик. Пусть он нарисует, как следует, все колесо и отдельно одну лопасть, или одно крыло или перо (не знаю, как их зовут) — и если можно, то поскорее: в сентябре она будет нужна.
Здоровье мое туда-сюда; нога левая все-таки побаливает немного, — не дает долго стоять и много ходить; зрение в том же положении.
У нас тепла еще нет; вчера утром только было 3° тепла — все севера дуют; дождей, слава Богу, довольно.
27 получил я известие, что я должен буду, кажется, внести в Капитул орденов 450 рубличков, т. е. почти двухгодичное жалованье свое. Экая шутка! пусть бы я ничего не делал, а то ведь я исправно исполняю должность писца, даже писаря, записывая бумаги во входящий и исход. по моей канцелярии.
От Вас нет бумаг — вот уж третья почта… впрочем, ранее июня нельзя и ожидать от Вас из Якутска.
Затем, прощайте! Господь с Вами и со всеми, Вам вверенными!
Ваш вседоброжелательный слуга
Иннокентий, А. Камчатский
Мая 29 дня
1867 г.
Благовещенск,
Р. S. О рисунке махового колеса похлопочите: если можно, съездите сами на Мачин — отвезите от меня поклон П. М-у и привезите от него рисунок.
Письмо Гавр. Павловича и указ возвращаю; благодарить его буду, когда получу панагию.
445 Графу Димитрию Андреевичу Толстому. 27 августа
Сиятельнейший Граф, Милостивый Государь[44]!
Главное правление Российско-Американской Компании, отношением своим от 1 мая сего года, уведомляет меня, что наши Американския колонии уступлены Соединенным Штатам, и что посему Компания прекращает свои действия в Америке е, а следовательно, и свое существование, присовокупляя к тому, что подробности условий трактата еще неизвестны, но, по газетной перепечатке трактата, православным церквам и духовенству в колониях предоставлены все права; но на чей счет они будут содержимы, об этом не упоминается. Доводя о сем до сведения Вашего Сиятельства, я честь имею покорнейше просить сделать зависящее от Вас распоряжение о том дабы Американское духовенство наше не осталось и не оставалось без окладов, и с тем вместе приказать, кому следует, сообщить мне положения, на которых должны существовать наши православные церкви и духовенство по передаче колоний наших во владение Соединенным Штатам; ибо я, кроме вышепрописанного, никаких не имею сведений касательно сего предмета, ни о финальных, ни газетных, кроме того только, что в Николаевск приехал курьер с распоряжением правительства о передаче наших колоний.
С совершенным почтением и таковою же преданностию имею честь быть
Вашего Сиятельства покорнейшим слугою.
Иннокентий, Архиепископ Камчатский
Августа 27 дня.
1867 г.
Благовещенск
446. Димитрию Васильевичу Хитрову. 1 сентября
Возлюбленный мой о Господе Отец протоиерей Димитрий!
Письмо Ваше от 2 июня я получил 23 августа, т. е. в день моего возвращения из путешествия, но не отвечаю на него теперь, потому что надобно его читать, а чтец мой занят сильно.
Здоровье мое очень удовлетворительно; но зрение, увы, не только не поправилось, но сделалось хуже, так что я с трудом читаю, и то крупное и одним глазом; Бог знает, что будет со мною далее, а служить хочется, тем более, что здоровье позволяет да и надобно, после такой высокой
