— Я сказал нет, Мали! — рыкнул Марко и она, закрыв глаза, стала считать, чтобы успокоиться.
— Скажите, время и место, где будет проходить встреча, и я там буду.
— Завтра, в девять, на этом же месте, если не струсите? — улыбнулся Марио, явно забавляясь всей этой ситуацией.
— Вы меня плохо знаете, Марио, впрочем, как и ваш брат!
После слов Малены, повисла оглушительная тишина, и лишь кулаки Марко, сжимающие, так вовремя принесенный виски, доказывали, что он на грани.
— Тогда оставлю вас, иначе моего братца хватит удар, если я вдруг решусь вас зацеловать на прощание! — не упустив возможности кольнуть брата, бросил Марио, прежде чем встать, поцеловать ее и быстро отбежать.
Марко вскочил со стула, но Марио уже был у дверей, улыбался как чертенок, видимо зная, как он отреагирует.
— Мелкий засранец! — прошипел он, присаживаясь назад и делая большой глоток.
Ревность, плохой советчик, и Марко это понимал, смотря на Малену, которая осматривала соседние столики. Ее красота и неопытность всегда заставляла его настороженно относиться к ней. Он боялся, что влюбится в нее и перестанет контролировать свою жизнь. А теперь он смотрел и понимал, слишком поздно.
Он влюбился, сильно, отчаянно, до болезненных вздохов, боясь, что однажды она оставит его и уйдет, а он захлебнется один от этих чувств, что наполняют его, когда она рядом. А она? Она отчаянно ищет в нем глубину его терпения и всегда старается вывести из себя, заставив ревновать и злиться и в этом, ей нет равных.
Сделав несколько глубоких вздохов, он посмотрел на Малену и встретился с ее глазами.
— Мали, ты понятия не имеешь, что это за люди, — начал Марко — Ты их не знаешь так, как знаю я.
— Я и тебя не знаю Марко!
— Что?
— Да, тебе это кажется странным, ведь мы спим вместе, работаем вместе и живем вместе. Но я не знаю тебя! Эти три года, что мы знакомы с тобой, я только сейчас увидела, что ты можешь волноваться, радоваться, пусть ты и скрываешь это. Да что там, я впервые узнала что-то о твоей семье! — на последних словах ее голос опустился до шепота — Помнишь наши первые встречи? Я боялась тебя первый год, потому что ты мне казался наглым, властным и опасным. И даже когда мы впервые переспали с тобой, я все еще не знала тебя. Ты никогда не говоришь со мной на интересующие меня темы, но стоит мне не согласиться с твоим мнением, как ты начинаешь угрожать мне и затыкать рот, из-за чего мы всегда оказываемся в постели.
Она замолчала, смотря на него внимательным взглядом. Он смотрел в стол, крутя бокал с виски и слегка ухмыляясь.
— Права по всем пунктам! Но, тебе никогда не приходило в голову, что я не говорю о своей семье, потому что не хочу марать себя и тебя, воспоминаниями о той жизни? Может, я хочу защитить тебя от того, кем был мой отец и кем он сделал моего брата? Хочу отгородить тебя от их криминального мира? — последние слова он уже рычал, замечая, как побледнела Малена.
— Они бандиты?
Смех Марко показался ей странным, с какой-то иронией, что ли.
— Мали, Мали, я порой забываю, что ты слишком наивная, чтобы поверить в это, — он усмехнулся — Мой отец, глава преступного синдиката, занимающийся незаконной торговлей оружия, в другие страны, а мой брат, его правая рука!
После этих слов, усмехнувшись еще раз, он опрокинул залпом стакан и встал из-за стола.
— Я сейчас вернусь.
Малена проводила его ошарашенным взглядом и вновь уставилась в свой бокал. Крутя его за ножку, она то и дело возвращалась к его словам и не могла поверить в то, что он говорил правду.
Ей было трудно поверить в то, что Марко из-за этого отрекся от своей семьи. Хотя почему трудно? Она и сама наверно сделала бы тоже самое, хотя откуда она могла знать? В ее семье все по — другому.
***
По — другому.
Он начал жизнь с чистого листа, оставив все в прошлом и, забыв о том, кто он такой, забыв о семье. Марко сделал себя сам, без помощи отца, который пытался ему помочь, без угроз, которыми так славился его брат, расчищая дорогу своему синдикату, без применения насилия, без которого отец и брат просто не могут. Но все же он взял от них эту жестокость, эту безжалостность и некую свободу в своих действиях.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Малена это называет властностью, он — умением предугадывать будущие шаги своих врагов.
Она считает его наглым, он — возможностью взять первым то, что другие не увидели.
Она считает его опасным, он — всего лишь попыткой огородить то, чего он добился своим трудом и усердием, от рук беспринципных врагов, которые наживаются на этом, идя по головам.
Когда ты рождаешься в такой семье, как у него, тебе волей неволей приходится становиться таким же, но всегда есть выбор, продолжить этот путь или стать другим. Малена родилась в семье, где самым страшным занятием считается причинение вреда кому либо.
В его семье, это только приветствуется и поощряется. Его мнения никто не спрашивал, его просто поставили перед фактом. Он сам выбрал эту жизнь, которая есть сейчас, ни о чем не жалея.
И все же он был напряжен и взволнован. Появление брата и отца, было тревожным звоночком, он знал, что это только вопрос времени, когда кто-то пострадает, но отдавать Малену на растерзание этим животным он не собирался, поэтому возвращаясь к ней, знал, что на завтрашний ужин они пойдут вместе.
Марко хотел посмотреть в глаза отца и понять, что они оба задумали, не сомневаясь, что поймет это, как только увидит его.
26
Когда к вечеру они спустились в холл отеля, их встретил Марио и показал рукой на лифт.
— Встреча отменяется? — спросила Малена у Марко.
— Отец решил, что эта встреча должна пройти без лишних глаз, он просто очень взволнован встречей с будущей, и пока, единственной невесткой! — улыбался Марио.
Малена удивленно приподняла брови и тут же нахмурилась. После вчерашнего ужина, они толком с Марко и не говорили, вернувшись в номер, он ушел в кабинет и не выходил оттуда до утра. И лишь падая на кровать и притягивая ее к себе, она сквозь сон услышала, как он прошептал.
— Одну не пущу!
Перед выходом он настоятельно просил ее, не делать глупостей и самое главное не говорить лишнего о себе. Поэтому Малена была слегка встревожена таким поворотом событий и от волнения сжимала ладонь Марко сильнее обычного. Он чувствовал это и сжимал ее ладошку в ответ, стараясь ничем не выдать своего волнения.
Отец был слишком горяч и упрям, и просто ненавидел, когда женщины ему перечили. Поэтому он слегка переживал, как тот отнесется к тому, что у Малены на все есть свое мнение, которое она непременно озвучит, в этом он не сомневался, как и в том, что не даст ее в обиду никому.
Выходя из лифта, на последнем этаже, он заметил, что здесь, кроме охраны отца, никого. Шикарный люкс, который был огромен для него одного, он не променял бы на что-то дешевое, потому что во всем и всегда любил роскошь. Смотря на внутреннее убранство, Марко усмехался про себя, понимая, что отец никогда не изменится.
— Чуть хуже нашего, правда милый? — сделав капризный тон, бросила Малена, и лишь Марко понял, как сильно она нервничала.
— Сомневаюсь, что мой сын смог бы позволить себе такое на свои гроши — бросил звучный бас, заставляя их всех обернуться к человеку, который встречал их в дверях гостиной — Здравствуй, сын!
Эмоции каждого было трудного передать.
Малена застыла с испуганным видом глядя на человека, который даже в инвалидном кресле выглядел как огромный медведь, с широкими плечами и густой бородой, чуть тронутой сединой. Черная майка, и синие джинсы, прекрасно смотрелись на его поджаром теле, ничуть не состарившемся за те двадцать лет, что его не было с Марко.
Кстати сколько ему сейчас?
Марко же, не мог поверить в то, что видел своими глазами. Отец в инвалидном кресле. Целый спектр эмоций пронесся на его лице и, сжав кулаки, он едва сдержался, чтобы не рассмеяться от волнения.
