- Ira impotents sui est*.
_______________
* Гнев не владеет собой (лат.).
Князь Изяслав заинтересовался монахом. Такие, как этот посланец папы, составляли главную заботу Феодосия и митрополита Георгия. Они боролись против византийцев и русичей за души нечестивых степняков и в этой борьбе не гнушались никакими средствами.
Монах продолжал отвечать на вопросы, задаваемые Всеволодом, Святославом и воеводой Коснячко. Иногда он отвечал откровенно. Тогда его речь становилась громогласной. Иногда он юлил, хитрил, заливал словесным медом гнев слушающих. На вопрос князя черниговского о том, почему папа завоевывает души не только словом, но и мечом, почему стремится захватить всю землю и действует не только убеждением, но и силой, монах гордо выпрямился и ответил поговоркой:
- Ferrum ferro acuitur*.
_______________
* Железо железом острится (лат.).
- Папа забыл другую поговорку, - грозно сказал Святослав, и его рука легла на рукоять меча: - Ex nimia potentia principium oritur interitus principium*.
_______________
* От чрезмерной власти властителей происходит гибель властителей
(лат.).
Изяслав Ярославич поспешно взмахнул рукой, показывая, что допрос окончен и монаха можно увести. Он спросил у Коснячко совета - как поступить с пленником? Держать у себя - папа узнает, разгневается. И отпустить нельзя - монах, несомненно, лазутчик. Воевода в ответ сделал недвусмысленный жест: ребром ладони провел по горлу. Князь испуганно замотал головой, но не сказал ни слова.
В тот же день два хмурых воина увели монаха в степь. Один из них уже занес меч, как вдруг пошатнулся и упал. Стрела вонзилась ему в спину. Другая стрела настигла его товарища. Из-за холма показалось трое людей. Передний разрезал ремни, стягивающие руки монаха. Недавний пленник поправил рясу и прошептал на ухо своему спасителю:
- За торками идут куманы*.
_______________
* К у м а н а м и называли в Европе половцев.
3
Узнав о бегстве пленника и гибели его стражей, воевода Коснячко, не теряя времени, доложил об этом князю и высказал свои догадки. Князь же вызвал Изяслава-отрока и приказал следить за полоцким боярином Стефаном, не спускать с него глаз, да так, чтобы боярин ничего не замечал.
- Друга своего, Турволода, в помощь возьми, - сказал Коснячко. - Дабы и ночью сторожили...
Князь добавил:
- Надеюсь на тебя, отроче.
И отрок старался. Он уподобился тени и не отставал от Стефана. А тот вскоре заметил соглядатая, но виду не подал. Наблюдая, как отрок пытается остаться незамеченным, недобро усмехался про себя, думал: "Ладно, потешься, княжий выкормыш. Ты еще сослужишь службу, да не князю, а мне..."
Однажды поздним вечером к Стефану подошел какой-то боярин.
Настороженно оглядываясь, они зашли за плетень.
У Изяслава сильно забилось сердце. "Увидят - убьют", - подумал отрок, но поспешил за ними. Окажись сейчас Турволод рядом, все было бы проще. Но умаявшийся после целого дня слежки Турволод спал в тереме.
Двор был большой и пустынный. Темные тени протянулись через него, между ними оставались светлые пятна. Одно из них было особенно большим, а обминуть его отрок не мог.
"О Боже, защити мя, засти им глаза туманом!" - взмолился он. Ему показалось, что мольба помогла. Ни Стефан, ни второй боярин не оглянулись до тех пор, пока он не спрятался в густой тени. Оказалось, что рисковать стоило, предчувствие не обмануло отрока. Он услышал то, что, по его мнению, было очень важным для князя. Стефан сказал:
- Передай (кому передать, отрок не расслышал): Всеслав хочет вначале получить от Ярославича Псков. Ибо пока киевская дружина сильнее нашей. А присоединим к своему войску псковичей - можно будет начинать...
Кожа отрока покрылась пупырышками, стала шершавой, будто его окунули в ледяную воду. "Как же это? Ведь он князь, да к тому же сыновец, подумал он о Всеславе. - Как он может быть таким подлым, чтобы добротой нашего князя воспользоваться да за добро злом отплатить? Да на такое не то что простая чадь, а даже нехристь не пойдет..."
4
Десять дней праздновал Киев победу над торками. Десять дней в княжеском дворце лились рекой хиосские вина и раздавались песни гусляров. На одиннадцатый день начали разъезжаться гости и союзники.
Всеслав Брячиславич напомнил своему стрыю, киевскому князю, о его обещании.
- Велю приготовить тебе грамоту на владение Псковом, - ответил Изяслав.
Радостная улыбка слегка оживила серое унылое лицо полоцкого князя. Из его уст вырвался вздох облегчения, и он обнял своего дядю, прижался к нему. Его порыв был искренним, теперь он поверил, что князь не лгал. Старая обида на какое-то время отлегла от сердца. Однако Всеслав знал, что она все равно вернется, ибо обласкан он в меньшем, а обижен в большем, обижен давно и надолго. К обиде деда присоединялась обида отца - эти обиды он с рождения получил в наследство, таил в себе, присоединял к ним свои собственные, нехотя копил, как дьявольское богатство, от которого был не в силах избавиться. Может, передал бы его дальше - своим потомкам, ничем не выдал бы себя перед Ярославичами до самой смерти, но время созрело раньше, чем кто-либо ожидал.
"Видимо, посеянное семя должно прорасти, - с какой-то тоскливой обреченностью думал он. - Сумеет ли князь Изяслав своим благодеянием заглушить росток еще до того, как он заколосится, или того, что определила судьба, никому не изменить?.." Он понимал, что свара их на руку лишь врагам русичей, он готов был после получения Пскова стараться угомонить своих бояр и себя самого, но знал, что все это продлится недолго. Ибо ближние - те, на кого он опирался, - раздували искры обиды, а пойти против ближних он не мог: князь без соратников - посмешище. И все же после того, как он вступит во владение Псковом, появится надежда, ибо сможет сказать он: от Ярославича получил не одни обиды, но и радость. Ибо не побоялся киевский властитель усилить его, а значит, не замышляет худого против Полоцка.
Князь Изяслав ушел к писцам. Постоял немного, глядя, как они рисуют замысловатой вязью на выделанных кожах, как под их руками рождаются слова, которые останутся жить и после них, и после его смерти, чтобы рассказать потомкам о детях Ярослава Мудрого. Они напомнили Изяславу о том, как много значат его решения, его дела и для сегодняшней и для завтрашней Руси. Задумчивый, отрешенный от суетных дел, от вина и прекрасных плясуний, ушел он в свою светлицу. Вскоре ему принесли лист пергамента, на котором киноварью был написан указ о даровании Пскова со всеми его землями на вечные времена полоцкому князю. Изяслав должен был еще раз взвесить свое решение, обдумать его последствия.
Отдать Псков - значит не только умиротворить полоцкого князя, но и усилить его. А что окажется весомее - умиротворение или усиление? Умиротворение действует час, день, год, а усиление приносит плоды на десятилетия. Но с другой стороны, иногда очень важно выиграть час или год мира. Если показать пример доброты и доверия, не дать сейчас возгореться распре - глядишь, и потухнет она вовсе назло врагам Руси...
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
