Нужно только еще раз подчеркнуть, что лытдыбр образован с помощью чуть более сложного механизма, чем ЗЫ (зы). Повторю это еще раз.
В первом случае имеется запись латинскими буквами PS, которая встречается и в русских текстах. Если не переключить регистр с русского на латинский, эта запись превращается в ЗЫ, которое воспринимается (точнее, интерпретируется) как русское слово. Вот и все.
Рождение слова можно изобразить графически: PS —> ЗЫ (где стрелка как раз и соответствует механизму ошибки в языковом регистре).
Во втором случае имеется русское слово дневник. По неизвестной причине оно записывается с помощью латинской клавиатуры,[75] в результате чего возникает слово lytdybr. Оно транслитерируется русскими буквами, то есть лытдыбр, после чего интерпретируется как русское слово.
Графическое изображение будет таким: дневник —> lytdybr —> лытдыбр (где только первая стрелка соответствует механизму ошибки, а вторая передает сознательную транслитерацию).
И ЗЫ и лытдыбр встречаются в определенном сообществе сравнительно часто, то есть фактически их следует признать существующими в русском языке (точнее, в интернет-жаргоне) словами. Есть ли еще подобные слова? В таком масштабе нет. Но все же я бы привел еще несколько любопытных примеров.
Первый — это слово акшутвы, являющееся записью в неправильном регистре английского слова friends («друзья, френды»). Употребляется скорее как обращение: Дорогие акшутвы! Создает индийскую атмосферу и тем привлекательно. Использовалось редко и узким кругом, сейчас практически не употребляется. С лингвистической точки зрения интересно отметить соседство на одной клавише английской буквы s и русской буквы ы, которые могут выполнять функцию окончания множественного числа, что оказывается удобным при переосмыслении получившейся чепухи как русского слова.
Второй — почти анекдотический пример. Английское PR,[76] встречающееся в русских текстах и даже в составе русских слов (PR-менеджер, PR-компания, PR-кампания и т. д.), при довольно естественной ошибке в регистрах превращается в ЗК. ЗК существует в русском языке как устойчивая аббревиатура для слова заключенный (первоначально: заключенный каналоармеец). У ЗК есть письменные и устные варианты: зек, зэк, з. к., з/к, зэка. Приходится признать, что опечатки типа ЗК-менеджер или ЗК-компания выглядят довольно потешно и содержат определенный подтекст.
Обратный механизм существует только как шутка: PR Васильев и Петров PR, что отсылает к припеву известной песни Владимира Высоцкого:
На нас двоих нагрянула ЧК,И вот теперь мы оба с ним «зк»,«Зк» Васильев и Петров «зк».
Итак, устойчивых слов в жаргоне примерно два с половиной, то есть мы говорим о единичных лексических явлениях. Но дело в том, что сам прием используется вполне регулярно. В бытующих в интернете словарях языка падонков встречается Зылтрк, то есть Zyltrc, то есть Яндекс (тот же механизм, что и для лытдыбр). Мне, например, попадалось ДЩД вместо английской аббревиатуры LOL («lots of laughs») и другие мелочи, о которых не стоит и упоминать.
Важно, однако, что так образуются ники (имена в интернете). Какой-нибудь Федя запросто может назваться Atlz, а Даша — Lfif ну и так далее. То, что устойчивых слов всего два (ЗЫ и лытдыбр), вполне объяснимо. Подобных слов не может быть много, уж очень они уродливы (и, как правило, непроизносимы), в большом количестве их будет трудно прочесть, трудно запомнить и, соответственно, трудно понять. Зато механизм игры с регистрами стал общеупотребительным.
Не могу не вспомнить и один из самых популярных паролей, который по частотности уступает только qwerty и цифровым паролям вроде 111111. Поэтому его очень не рекомендуют использовать специалисты по паролям. Вот он: GFHJKM. Надеюсь, читатель сам разгадает эту загадку.
Ну а раз уж заговорили о qwerty (буквы, идущие друг за другом на английской клавиатуре), то нельзя напоследок не вспомнить Йцукена. Это персонаж Виктора Пелевина. Точнее, такой ник выбирает герой рассказа «Акико» для регистрации на порносайте. Йцукен — просто первые шесть клавиш второго ряда клавиатуры, но для русского уха — это весьма непривычное сочетание букв. А вот латинское qwerty — привычное название стандартной латинской клавиатуры (как уже сказано, ее английского варианта), отличающейся, например, от клавиатуры, используемой для французского языка, так называемой azerty. Именно поэтому Йцукена можно считать родственником лытдыбра или ЗЫ, без поддержки qwerty он вряд ли бы появился.
С точки зрения функции, ник Йцукен отчасти похож на пароль GFHJKM. Он сразу выдает себя как случайный разовый ник, выбранный тем, кто хочет остаться максимально анонимным. На этом построен и рассказ Пелевина, где в конце к посетителю порносайта обращаются с такой фразой:
Ты думаешь, мы тут не понимаем, какой ты ЙЦУКЕН?
IP адрес 211.56.67.4, Master Card 5101 2486 0000 4051?
Магазин с похожим названием открыл в Нижнем Новгороде известный дизайнер и популярный блогер Артемий Лебедев. Он только добавил на конце твердый знак: ЙЦУКЕНЪ. Впрочем, судя по сайту, магазин уже закрылся.
Игра с регистрами — явление новое, просто потому, что раньше никому в голову не пришло бы заменять кириллицу латиницей и наоборот. На пишущих машинках, как правило, были либо латинские, либо кириллические буквы (хотя существовали и совмещенные латинско-кириллические), и путаницы не возникало. Для компьютеров же такое совмещение, а вместе с ним и путаница обычны. А где путаница, там и игра. Впрочем, сегодня уже активно используются программы автоматического перевода кириллицы в латиницу и обратно. Если «умная» программа решает, что ты набираешь нечто неудобочитаемое, что в другой раскладке станет осмысленным, она сама осуществляет замену. Путаницы, конечно, меньше, зато и играть с регистрами стало тяжелее, компьютер мешает. Так что можно считать, что лытдыбру просто повезло — родиться в нужное время в ненужном регистре.
Ай, философия… Порча или обогащение
Из большой истории про смайлики и двух историй про замену букв цифрами и другими буквами я бы сделал несколько независимых выводов.
Первый более или менее очевидный и слегка обидный. Эту фразу я повторяю часто, но приятнее она от этого не становится. Мы живем в режиме трансляции чужой культуры, глобальной или англоязычной, называйте как хотите. Мы почти ничего не придумываем сами, а только заимствуем, в лучшем случае слегка модифицируя заимствованное, а порой выхолащивая его содержание.
Второй касается вечного, а лучше сказать — хронического, спора о том, что происходит с языком, порча или обогащение. Конечно, сами эти слова просто выражают эмоциональную оценку, которая предельно субъективна. Кому-то новое нравится, кого-то пугает, кому-то новые средства помогают выразить мысль лучше, а кому-то мешают. Но даже если попытаться освободиться от эмоций, мы увидим, что смайлики, очевидным образом, способствуют приращению смыслов в тексте (хотя кому-то они и кажутся избыточными или вредными), а, например, игра с цифрами и буквами не дает нам ничего нового. Вроде и вреда особого нет, но и пользы не видно. Как-то бессмысленно это, не правда ли?
Но если верить, что смысл есть во всем, его удастся найти. Для этого придется снова задуматься о столкновении устного и письменного.
В нашей коммуникации имеют место две безусловно связанных, хотя на первый взгляд и противоположных тенденции. Во-первых, письменная речь наступает на устную и теснит ее. Во-вторых, в тех областях, которые она отвоевывает у устной речи, она частично приобретает ее черты. То есть, с одной стороны, существует экспансия письменной речи (она побеждает устную), с другой стороны — экспансия устности (устная как бы побеждает письменную).
Думаю, что никто не будет спорить, что мы стали намного больше писать. Слово «писать», конечно же, здесь надо понимать в самом общем смысле — «порождать тексты для визуального восприятия», как правило, путем печатания. Писать в узком смысле я, наоборот, почти разучился. Как правило, я только расписываюсь и пишу от руки два-три слова, например на книжке, которую дарю кому-нибудь.
Общение из устной сферы частично перемещается в интернет и другие сферы, где мы воспринимаем речь глазами. Мы очень часто делаем письменно то, что раньше делали устно. Некоторые проблемы, которые раньше решались с помощью телефонного звонка, теперь решаются с помощью переписки. При том, что она занимает куда больше времени. У этого есть свои основания. Такое поведение считается более вежливым. Так мы не беспокоим собеседника. Он, например, может вообще не ответить на письмо. На устное же обращение не ответить сложнее, подобная реакция сильнее задевает собеседника. Таким образом, часть нашего общения переместилась в эту «письменную» по технике исполнения и в визуальную по восприятию фазу.
