с усмешкой уставился на шею.
— Так, так, так, Анна. Кажется, кто-то обманул папочку.
Невольно сделала шаг назад и уперлась спиной в стену. Макс надвигался на меня не спеша, словно играл с едой. Как кот с маленькой мышкой.
— Отец просто неправильно меня понял, — буркнула в ответ, не отрывая своего взгляда от него.
Закричать? А кто поможет? Мари, которая храпит как паровоз или соседи?
Да ночью в Нью Идане ни один приличный человек не выйдет на крик, чтобы тоже не стать чьим-то ужином. Не тебя и ладно!
Макс пошло облизнулся, и я увидела, как удлиняются его клыки. Вот это уже не очень хорошо.
— Макс, послушай. Отец обязательно узнает, что ты был здесь, и тебе не понравятся последствия.
— Плевать, крошка Анна. Если я обращу тебя, то он будет только благодарен мне. Ведь в скором времени тебя ждет сюрприз, — и он снова хищно осклабился, обнажая свой оскал.
Видела, как загораются жаждой его глаза. Как тяжело он дышал, чувствуя мой страх и возбуждаясь от этого.
— Не трогай меня, — голос сорвался, и я практически это прошептала.
А в голове только одна мысль: нужна ли я буду Микаэлю после того, что сделает со мной Макс?
Слизняку все-таки надоело со мной играть, и он резко поддался вперед, чтобы впиться в мою шею зубами. Громко взвизгнула и закрыла от страха глаза.
Уж лучше не смотреть. Легкое колыхание воздуха рядом с моей кожей и… ничего.
В ужасе распахнула глаза и увидела устрашающую картину. Макс практически болтался в воздухе, что-то хрипя и дергая ногами. Он был надежно зажат за горло крепкими руками Микаэля.
Гаденыш хрипел и сделал попытку вырваться. Пнул Мика ногой, но тот, словно читая его движения, с легкостью отбил этот выпад. Мужчина швырнул пиявку в соседнюю стену и двинулся черной стеной на моего обидчика. С ужасом видела, как Микаэль начал бить головой Марса о бетон. Глаза моего вампира пылали такой черной злобой и жестокостью, что мне стало страшно.
Макс по сравнению с ним — как неопытный щенок. Скулил и даже не пытается отбиваться.
— Убью, сука, — шипел Мик и, толкнув на пол почти бездыханного вампира, наступил коленом ему на шею.
— Мик, не надо! — чуть придя в себя, закричала я и начала оттаскивать его от жертвы. — Перестать. Не нужно. Не стоит.
Я тарахтела без перерыва, пытаясь достучаться, докричаться, просто проникнуть в его сознание.
Он услышал. Отпустил на миг и обернулся ко мне. Долго смотрел, не моргая, и наконец, выдохнул. Разжал руки и отпихнул почти что неподвижное тело поверженного врага.
— Анна, — шепнул Мик и двинулся ко мне с ужасом в глазах ощупывая и осматривая с ног до головы.
— Все хорошо. Я в порядке.
Макаэля трясло сильнее меня. Все его большое тело сотрясала дрожь. Волна за волной по позвоночнику. Гладила его по широким плечам, по волосам и шептала, что жива.
Краем глаза видела, как с трудом Макс поднялся на ноги и с ненавистью посмотрев на нас, выбежал прочь. Это хорошо. Пускай уходит, пока Мик не опомнился и не решил продолжить свою месть.
Целовала его в щеки, глаза, шею. Везде, куда только могла дотянуться. Он сжимал меня почти в болезненных объятиях и продолжал трястись. Мы были так поглощены друг другом, что не услышали, как Мари выглянула из спальни и уставилась на нас. Не видели, как зажглись завистью, а потом и ненавистью ее глаза. Не видели ничего, кроме друг друга.
Подхватив под ягодицы, Мик вжал меня в стену, где только что я чуть не рассталась со своей человеческой сущностью. Прижал и… поцеловал. Долго, жадно, с отчаянием.
Отдавалась ему в этот момент полностью. Забыв себя и все, что я раньше считала правильным и верным. Без остатка.
Мик толкал свой язык в мой рот, засасывая сначала верхнюю, потом и нижнюю губу. Жадно шарил по мне своими руками, а я таяла, как снег на солнце.
— Анна… — шептал он между поцелуями. — Моя Анна!
— Твоя, Мик. Только твоя, — вторила я ему с ни меньшим отчаянием. Вжималась в него, терлась, на себя натягивала, словно внутрь его тела хотела залезть.
Оторвавшись от моих губ, Мик нежно провел своей широкой ладонью по моей щеке. Шумно выдохнул, словно только получил эту возможность. Заглянул в глаза удерживая мой взгляд. Медленно вжал свой лоб в мою переносицу и, словно испытывая нестерпимую боль, прошептал:
— Я люблю тебя, Анна…
23
Хлопок. Пауза. Остановка дыхания. Громкий выдох. Сердце ускорило свою работу. Маслало со страшной силой, гоняя кровь по венам с бешеными оборотами. Кровеносный поток разогнался до такой скорости, что в ушах зашумело. Что он сейчас сказал? Мне не послышалось?
Не сразу, но сознание медленно протолкнуло информацию в мозг и слова наконец дошли до адресата.
Сердце остановилось, а затем снова в бешеном темпе пустилось вскачь.
— Ты только сейчас ничего не говори… Всё потом, — мужчина снова склонился к моим губам и припал в самом сладостном поцелуе в моей жизни.
Он целовал, а я стояла в оцепенении. В сердце буйным цветом разрасталась любовь. И пока мозг еще не дал телу команду двигаться, внутри я ликовала. Хотелось петь и плясать одновременно, а еще плакать, но от счастья.
— Кхм, — раздалось рядом, возвращая нас к действительности. — Не мешаю?
Совершенно забыла, что мы в квартире не одни. Мари так не вовремя оказалась здесь! Но, с другой стороны, возможно именно она спасла нас от глупости впопыхах. Не сейчас… Позже…
— Прости, я думала ты спишь, — я поправила одежду, выскользнув из сильных рук вампира, — Мик, это Мари — моя подруга.
Потупив взгляд, я как-то неловко представила их друг другу. Щеки пылали, но скорее от счастья, чем от смущения. Стыдно мне точно не было. Нет ничего зазорного в том, чтобы лю
бить и быть любимой.
— Рад знакомству, — как то странно произнес Мик, отчужденно, словно робот. Вместо приветствия, Мари лишь довольно улыбнулась и не менее жизнерадостно предложила:
— Может перекусим? — она радостно потирала руки, словно гостеприимная хозяйка, а я вдруг обратила внимание, что она уже абсолютно трезвая.
— Я не голодна, но овощи на пару еще остались, — кивком головы указала ей на кухню, чтобы еще хоть на минуту остаться со своим мужчиной наедине.
— Фи, твои брокколи и брюссельская капуста любого загонят в могилу, — пренебрежительно фыркнула Мари и брезгливо пожала плечами, при этом будто нарочно выставляя вперед внушительную грудь.
Мне как-то сразу стало неловко перед Микаэлем. Это я
