Долгоруков поблагодарил подчинённого - стоило хорошенько обдумать предложение, тем более тот же Василий Голицын уже предлагал место ближника для одного из сыновей. Да и государыня намекала, что не против, ежели рядом с её сыном будет кто из молодых Долгоруковых. А то ветвь древнего рода, которая просто Долгорукая, всяко Милославским в рот смотрит. Так что пристроить сыновей по разным царевичам виделось разумным действом, чтобы выгадать при любом раскладе. Переговорив с сыновьями, новый глава Разбойного приказа отправился к Голицыну, его пятнадцатилетний сын Юрий захотел перейти к Иоанну. Воинская косточка внутри затрепетала - хотелось поучаствовать в созидании полка нового типа, буквально с нуля. А дальше, глядишь и звание получить!
Кремль утвердил очередного ближника, а царевич с удовольствием определил Юрия Владимировича в полк на тренировки и соучастие в формировании. Естественно, что после целования распятия и клятвы на Евангелии. Люди семнадцатого века ещё были отсталы и недалёкого ума, не понимая что присягать можно по многу раз и разным интересам. Гибкость ума отсутствовала, также, как и извивы совести и расчётливость чести!
Андрей Лукич вернулся из Тулы в апреле, обвешанный долгами и работниками.
- Ох, княже, что там деется! - с восхищением начал оправдываться оружейник, - Мастер на мастере сидит и мастером погоняет! Умелых спицилистов хоть пруд пруди, хотя многие в кабале беспросветной. На мучной болтушке живут, некоторые цепами прикованы, а честь мастеровую блюдут!
- Много ли откупил, дружище? На мою долю хватило?
- Ты не серчай, Михайла Алексеич, все деньги потратил и ещё обещался прислать. Почти три десятка привёз, хошь всех забирай, только лучше бы они у меня были. А я расплачусь со временем, поверь.
- Ты мне двоих-троих выдели, да чтобы с семьями. Мне для ремонта, да для оборудования люди нужны, чтобы к тебе по мелочам не бегать. Лучше скажи, нашёл ли полный набор мастеровых, чтобы на рудник посадить и выпуск железа наладить? Таких, что сами смогут хозяйничать, без моего самоличного присмотру.
- Есть такие, в кабале сидят не по глупости, а потому что их обманом завлекли. Присмотрел я и рудознатца, и тех, кто из руды железо варит, и тех, кто в чугуне да стали разбирается. И ещё одного, необычного, но ты таких любишь, как я думаю.
Действительно, нашёлся в Туле оружейник, попавший в большие долги из-за своей... мечты. Некий Архип, сызмальства, интересовался нарезным оружием, а когда в возраст вошёл, то занялся инновациями. Доэкспериментировался до того, что залез в долги по самое "немогу"! Изготовил, в конце концов, две дальнобойные бронзовые пушки, которые обошлись ему по две сотни ефимков каждая и ещё полдюжины мушкетов. За триста монет! И это только расходы, без учёта своей прибыли. В основном, потратился на специальные сплавы, совсем уж необычные и дорогущие инструменты, и оплату субподрядных филигранных работ. Да и гранаты для пушек вышли дорого, так как взрывались при ударе о землю, как у одного хранцузского инженера. Ну а то, что стволы пушек можно ручкой накручивать, чтобы они вверх-вниз двигались...
В общем, не то что казна, но даже частные лица покупать такое дорогое оружие не захотели. Кому нужны пушки и мушкеты задорого, когда можно купить оное гораздо дешевле. Да и вычурность наведения тех же пушек никому не нужна - баловство вместо проку!
Вяземский успокоил оружейника, переживавшего по поводу огромной растраты, поручил Лариону выделить серебро на покрытие его долгов и отправил Лукича обустраивать своих новых работников. После чего расспросил Дмитрия об Архипе, условиях выкупа, как его самого с семьёй, так и инструментов и даже оружия. Кузнец, забравший рационализатора в кабалу, обрадовался возможности избавиться от "чемодана без ручки", при условии полного покрытия расходов и пени класса "за моральный ущерб". Мишку особо не беспокоила стоимость огнебоев, а больше интересовали характеристики. Узнав, что пушки стреляют навесиком за полверсты, а мушкеты вообще на семьсот ярдов - тут же приказал собираться в обратный путь и спешно выкупать умельца со всем добром. В конце концов, столь классные стрелялки можно было заказывать поштучно, постепенно собирая коллекцию для элитного подразделения.
А к концу апреля вернулся и Алексей, разжившийся семейством меховиков-кожемяк мирового уровня. Русская земля всегда имеет таланты, но никак их толком не использует, дозволяя продавать своё исскуство за полденьги и подыхать с голоду. Так что, грешно было не воспользоваться готовыми кадрами, перекупив их у того, кто цены своим людям не знает! Поселенцев поместили в две новые избы, завалили скотом, продуктами, тканями, выделили бесплатных денег и ознакомили с наказами. Анисим расспросил вологодцев о дополнительных потребностях, чем окончательно запугал новичков. Да, где это видано, чтобы бояре по-людски относились к простолюдинам? Так что, процесс "выдавливания по капле", ещё только начинался.
Лариону же предстояло окончательно доработать план освоения курско-вяземских владений, дождаться тульских чугундуров, обменять бочонок золота на серебро и отбыть в долгосрочную командировку. Четвёртый взвод "тигрят" переходил в полное его распоряжение, как и обоз с иноземными семенами и цельнометаллическим инструментарием. Даже клетки приготовили для двух влюблённых парочек индейских фазанов, а то небось, на месте, таких курлыкающих чудо-юдов и не найдёшь?
Глава седьмая
Мастерская ткача Фомы разрослась до фабрики, раздуваясь на заказах владельцев дружин. Причём обслуживались только "свои"! Особой статьёй шли шевроны, очень уж изящное дело, требующее мастерства. Вышивка на коже - слишком тонкая работа, чтобы делать её как попало. Да и клиенты платили изрядно, настаивая на использовании золотых и серебряных нитей для шевронов командного состава. Тот же Мышецкий, решил не распыляться, оставив от герба лишь вооружённого архангела в доспехах. Правда друзья-товарищи тут же назвали его дружинников "боевыми ангелами", понизив изображение в ранге. Действительно, ангелы - всего лишь "солдаты" Войска Божьего, в то время, как архангелы уже "сержанты", а серафимы и херувимы - "офицерский состав". Про верхнюю часть пирамиды вообще знают лишь по названиям, видимо напрямую с людьми они не общались шесть тысяч лет назад.
Опоздавшему Долгорукову, имевшему похожий герб, пришлось довольствоваться орлом, а поскромничавший Борис Голицын обошёлся лишь крестом. Лёва Нарышкин, не задумываясь, выдрал из герба одного из львов, заполучив прекрасную ассоциацию своему имени. Покрой и стиль обмундирования был универсальным, варьировались лишь цвет и размеры. Поэтому и фабрика работала без сбоев, тем более, что в совладение вошли сами заказчики.
Самой тяжёлой позицией оставались мелкочешуйчатые динамические панцири. То, что предлагалось некоторыми оружейниками, постоянно отвергалось Вяземским. Московиты стремились удешевить продукцию и теряли качество, надеясь поразить клиента минимизацией расходов. Большинство вообще не бралось за такую работу, предпочитая изготавливать более ходовой товар на который был массовый спрос. На разработку скоростных повозок, способных перевозить по полторы тысячи фунтов, Михайла выделил две тысячи дублонов. Помощники обегали всех московских каретников, тележников и прочих созидателей транспорта, но ничего не добились. Хотя Андрей Лукич уже наладил производство простейших рессор и масляных демпферов для амортизации. В конце концов, рассвирепевший Мальцев распорядился готовить оси из найденного в болоте морёного дуба, раз судьба по-хорошему не понимает. Тем, у кого отбиты мозги, можно всё - как бы глупо это не выглядело!
Посадские "иоанниты", они же "солнышки", наслаждались переменами - любые телодвижения в землеустройстве, избушкостроении и тяжестеподнимании неизбежно комментировались. Причём, с широкими улыбками на довольных лицах. Народ тянется даже к видимости работы, а при появлении результатов с радостью ими пользуется. Правда, не всегда благодарит! Да и как им было не реагировать, если даже кривой вонючий ручей очищался, выравнивался, укреплялся где надо. Тем более, что рядом с ним уже благоустраивалась площадка под пилораму и прибывали детали водяного колеса. Даже сгнившую пристань разбирали, чтобы чем-нибудь заменить - пусть даже бессмысленным, но, по крайней мере, новым. Так что наблюдающим старикам и болтливым кумушкам было обеспечено раздолье для наблюдения и последующего языкочесания.
Царевич приезжал раз в месяц, понаблюдать и внести коррективы. Нарышкин, полностью погрузившийся в организаторское упоение, даже переехал из родового особняка в одну из изб, где и принимал Иоанна. Впрочем, оба привыкли в Беспутино к простым условиям и не обращали внимания на несоответствие места проживания их статусу.
