— Незачем привлекать внимание. — Нервно отозвался он. — Да я и не понимаю в этом ничего, если честно. Даже не знаю, как этот генератор может выглядеть.
— Ну ладно, ничего страшного. По крайней мере у нас есть фонари и свечи. Где-то там должны быть свечи. — Мне надо было о чем-то говорить с Димой, отвлечь его, но в голову ничего не приходило. Да это было и бесполезно. Потому что едва мы зашли за угол дома… черт, надо было дождаться полной темноты. Дима вскрикнул и отшатнулся. Я инстинктивно схватилась за шершавую стену… чтобы устоять на ногах. Эта яма… Черный провал на фоне сероватой земли… здесь, на заднем дворе, никогда не росла трава. Я думала, ее все время убирают. Но сейчас поняла, что она просто не росла. Задний двор — это было довольно большое пространство, огороженное высоким каменным забором. Вдоль забора стояли три беседки, когда-то, видимо, затянутые вьющимися растениями. Но с тех пор, как появилась яма, никто больше не пользовался этими беседками. Никому не хотелось обходить яму, чтобы подойти к ним. Их даже не красили и не обновляли. Их даже не снесли. И теперь они были похожи на остовы каких-то умерших животных. Если дом был мертв, то беседки были мертвы вдвойне. Яма была между домом и беседками, как бы отгораживая их друг от друга. На самом деле яма была совсем не большая, метра два в диаметре, с неровными краями, но когда ты заходила за дом и видел дворик, ты ничего кроме этой ямы больше не мог видеть. Потому что она казалась угольно-черной кляксой на фоне однородной поверхности. Она была страшной… и дело не в том, что я с детства слышала про нее всякие мрачные байки. И не в том, что Вика и Руслан сбросили туда трупы, что, в отличие от тех баек, точно было реальностью. Яма была страшной сама по себе. Вещь в себе…
— Все в порядке, Дим! — Я улыбнулась и протянула ему руку.
— Черт, это та самая яма? — Он нервно хохотнул, взял мою руку, но идти дальше не спешил, мне пришлось чуть ли не силой потащить его за собой. — Выглядит зловеще.
— Глупости. — Отозвалась я. — Когда строили дом, видимо что-то нарушили и появился этот провал в земле.
— ты же говорила, что он появился, когда умер хозяин дома.
— Я так говорила? Хм…Я имела в виду, что нам так говорили, чтобы нас запугать. Это просто детские сказки, поверь мне.
Я старалась, чтобы мой голос звучал беспечно и осторожно тащила его к двери.
— Да, ты права, это всего лишь яма, — пробормотал Дима, но глаза его не отрывались от жуткого черного пятна.
— Точно. Сейчас мы разберемся с домом, а потом спустимся в яму.
— что?!
— Нужно убедиться, что Вика с Русланом и правда всех убили. И сбросили туда. Но не волнуйся, я сама спущусь, а ты можешь постоять наверху и посветить мне.
— Элла, ты сумасшедшая! Зачем это нужно?!
Я остановилась и посмотрела на него как можно серьезней.
— Мне нужно точно знать, что они убили всех. Что не выдумали это все. Для меня это важно.
— Я не хочу всем этим заниматься, — пробормотал он. Его глаза метались, будто он не мог выбрать куда ему важнее смотреть — на меня или на яму. — Я вообще не хочу тут находиться, я не понимаю смысла всего этого.
Ну вот, неужели придется возиться с этим паникером теперь… Я осторожно взяла его за подбородок. Пальцами коснулась двух точек, где бьется кровь… поймала его взгляд… дыхание в один ритм… Тихо-тихо, как шелест ветра:
— Мне нужна твоя помощь. Яма не страшная.
Он дернулся, освобождаясь.
— Я не боюсь, Эл. С чего ты взяла. — Смущенно отвел глаза.
— Я знаю, что не боишься. — Ответила я и занялась дверью.
Тот, кто был последним — не запер ее. У него не было ключей. Или он слишком спешил уйти и знал, что не намерен возвращаться сюда никогда.
Дверь открылась почти бесшумно. Стоило мне ее посильнее толкнуть бедром — и она открылась. В лицо ударил запах дома… наполовину знакомый — смесь каких-то специй, которые постоянно использовала наша повариха и средство для мытья полов с запахом лимона… я попала в объятия запахов своего детства, и на миг мне стало почти спокойно. Это был плохой дом и плохое детство, но это был мой дом и мое детство. Других я не знала. Отсюда это чувство — возвращения. Но другая часть запахов была чужой. Затхлость пустого непроветриваемого помещения, нечто, похожее на едва уловимый запах сушеной рыбы и что-то еще… я поняла, что специи и лимонное средство для мытья — это лишь мое воображение. За это время они, эти запахи, не смогли бы сохраниться. Я прикрыла глаза. Как долго этот дом стоял пустым? Как долго за окнами шумели листьями деревья, день сменялся ночью, шли дожди и гремел гром, пели птицы… а здесь, за этими стенами — была абсолютная тишина? И ничего не двигалось, кроме пыли. Дом неподвижно смотрел через окна на лес и на небо. И все что у него осталось — это мегабайты боли, страданий и зла, впитанные когда-то его стенами. Потому что радость и добро — они исчезают в первые пару месяцев. А может, потому что радости и добра здесь и не было никогда. Отчаяние, чувство безнадежности, ужас приготовленного к убою зверя, одиночество, тоска. Дом рад был видеть меня. Свое любимое дитя. И дом подобострастно складывал к моим ногам свои накопленные сокровища. Но здесь была любовь… черт, стоп! Теперь это не имеет значения.
Мне захотелось плакать. Развернуться и убежать. Вместо этого я вдохнула мертвый уставший воздух и шагнула внутрь. Большой холл, на весь первый этаж. Окна, забранные фигурными решетками. Много окон. Сейчас они были серыми проемами на фоне темноты, но света из них было достаточно, чтобы я могла различать предметы. Я сделала несколько шагов и оказалась в центра зала. Повернулась к Диме. Его силуэт отчетливо вырисовывался в дверном проеме. Мне показалось, что я нахожусь в пасти чудовища. Вошла в нее сама… но еще не поздно развернуться и выскочить туда, на свет. Пока дверь еще открыта… Но в то же время меня не покидало чувство, что там, снаружи — ничуть не безопасней чем здесь. На миг я почувствовала себя маленькой девочкой, которая не может принять решение. Зло знакомое — здесь, в клетке, за решетками. Зло неизведанное в серой мгле снаружи. В чреве чудовища уютно и тепло. Я выбрала чудовище. Какие-то смутные воспоминания… когда-то я могла сбежать, у меня был шанс. И я не воспользовалась им, и сейчас я поняла почему. Неизвестность всегда страшнее. А с домом я вполне научилась управляться к тому времени. Я прикрыла глаза. Вдохнула поглубже. Что же было тогда? Вот-вот, почти уловила… то воспоминание… Новогодняя ночь. Белый пушистый снег падает за окнами и такая ватная повсюду тишина… Очень поздно. Быть может, часа три или четыре ночи. И до рассвета еще далеко. Но я не сплю. Я стою посреди холла, на этом самом месте. В доме никого нет, кроме охранника и нас троих — меня, Руслана и Вики. Я не знаю где охранник, но я вижу связку ключей, которая валяется под столом. Из комнаты поварихи раздается музыка. Я подозреваю, что охранник там. И подозреваю, что он добрался до запасов спиртного в буфете и хорошенько отметил приход нового года. И, быть может он ОЧЕНЬ хорошо отметил, ведь ключи я нашла на кухне и теперь вот сама положила в холле, под его стол. Мы можем бежать, все втроем. Но у нас нет зимней одежды. И мы не знаем, далеко ли отсюда до города. И мы не знаем, на чьей стороне милиция. И мы знаем, что нас скорее всего убьют каким-нибудь страшным образом, когда поймают.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
