Он повернулся к Ринсвинду.
– Ни слова, – предупредил он. – И не вздумай размахивать руками. Даже не пытайся неожиданно поразить меня своими магическими штучками. Меня защищают странные и могущественные амулеты.
– Погоди-ка минутку… – начал Ринсвинд.
– Прекрасно, – перебила Канина. – Всегда хотела посмотреть на гарем изнутри.
Рот Ринсвинда продолжал открываться и закрываться, но оттуда не исходило ни звука. Наконец ему удалось выдавить из себя:
– Правда?
Она посмотрела на него и повела бровью. Возможно, это был какой-то знак. Ринсвинд чувствовал, что должен был бы понять намек, но тут в глубине его существа зашевелились какие-то необычные страсти. Нельзя сказать, что они придали ему храбрости, но разозлили точно. В ускоренном виде диалог, прокручивающийся перед его глазами, выглядел примерно так:
«Уф».
«Кто это?»
«Твоя совесть. Я чувствую себя ужасно. Смотри, ее уводят в гарем».
«Лучше ее, чем меня», – без особой убежденности подумал Ринсвинд.
«Сделай же что-нибудь!»
«Здесь слишком много стражников! Они убьют меня!»
«И что? Ну, убьют они тебя, это же не конец света».
«Для меня это будет конец света», – мрачно фыркнул Ринсвинд.
«Зато представь, как спокойно ты будешь чувствовать себя в следующей жизни…»
«Слушай, я, заткнись, а? Я уже надоел мне до чертиков».
Абрим подошел к Ринсвинду и с любопытством посмотрел на него.
– С кем это ты разговариваешь? – осведомился он.
– Предупреждаю, – процедил Ринсвинд сквозь стиснутые зубы, – у меня есть магический ящик на ножках, который абсолютно беспощаден к тем, кто на меня нападает. Одно мое слово, и…
– Я потрясен, – отозвался Абрим. – Он что, еще и невидимый?
Ринсвинд рискнул бросить взгляд себе за спину.
– Он точно был со мной, когда я сюда вошел, – пробормотал он, и его плечи обмякли.
Было бы ошибкой утверждать, что Сундука нигде не было видно. Где-то его было видно, просто это место не находилось в пределах видимости Ринсвинда.
Абрим, подкручивая усы, медленно обошел вокруг стола, на котором лежала шляпа.
– Итак, я еще раз обращаюсь к тебе с вопросом, – проговорил он. – Этот предмет обладает силой, я это чувствую, и ты должен сказать мне, что он умеет.
– А почему бы тебе самому не спросить об этом у шляпы? – осведомился Ринсвинд.
– Она отказывается разговаривать со мной.
– Тогда почему ты хочешь это знать? – Абрим расхохотался. Это был не очень приятный звук. Его смех звучал так, словно кто-то объяснил ему, как надо смеяться – объяснил медленно и несколько раз, но сам объясняющий никогда не слышал, чтобы кто-нибудь это делал.
– Ты волшебник, – заявил визирь. – Волшебство имеет дело с силой. Я сам интересовался магией. У меня, знаешь ли, талант. – Абрим чопорно выпрямился. – О да. Но меня не приняли в ваш Университет. Сказали, что я умственно нестабилен, представляешь?
– Нет, – искренне ответил Ринсвинд. Он всегда считал, что у большинства волшебников Университета огромные проблемы с головой. Визирь показался ему совершенно нормальным сырьем, из которого обычно и получаются волшебники.
Абрим подбадривающе улыбнулся ему. Ринсвинд искоса взглянул на шляпу. Та промолчала. Он перевел взгляд обратно на визиря. Смех визиря был чрезвычайно жутким, но по сравнению с его улыбкой он звучал птичьей песенкой. Улыбка выглядела так, будто визирь учился улыбаться по диаграммам.
– Даже дикие лошади не помогут тебе добиться ответа, – объявил Ринсвинд.
– Ага, – догадался визирь. – Вызов.
Он знаком подозвал ближайшего из стражников.
– У нас в конюшнях остались дикие лошади?
– Довольно свирепые, хозяин.
– Разозлите четырех из них и выведите во вращательный двор. Да, и принесите пару-другую кусков цепи.
– Будет сделано, хозяин.
– Гм. Послушай… – начал Ринсвинд.
– Да?
– Ну, если ты так ставишь вопрос…
– Хочешь сделать заявление?
– В общем, если уж тебе так приспичило, то это шляпа аркканцлера, – сообщил Ринсвинд. – Символ волшебства.
– Могущественная?
Ринсвинд содрогнулся.
– Очень.
– А почему она называется шляпой аркканцлера?
– Понимаешь, аркканцлер – это самый старший волшебник. Глава. Но…
Абрим взял шляпу и начал вертеть ее в руках.
– Можно сказать, что это символ должности?
– Совершенно верно, но послушай, если ты собираешься надеть ее, то я должен предупредить тебя…
«Заткнись».
Абрим уронил шляпу на пол и отскочил назад.
«Волшебник ничего не знает. Отошли его прочь. Нам с тобой нужно договориться».
Визирь уставился на октарины, сверкающие вокруг тульи шляпы.
– Чтобы я договаривался? С предметом одежды?
«Я могу многое предложить, если буду надета на подходящую голову».
Ринсвинд был в ужасе. Выше уже указывалось, что он обладал инстинктивным чутьем на опасность, присущим только некоим мелким грызунам, и вот сейчас это самое чутье барабанило по стенке его черепа, пытаясь убежать и где-нибудь спрятаться.
– Не слушай! – выкрикнул он.
«Надень меня», – соблазняла шляпа старческим голосом, который звучал так, словно рот говорившего был набит фетром. Если где-то действительно существовала школа для визирей, то Абрим наверняка был лучшим учеником в классе.
– Сначала поговорим. – Он кивнул стражникам и указал на Ринсвинда. – Уведите его и бросьте в чан с пауками.
– Нет, только не пауки! Этого мне не хватало! – простонал Ринсвинд.
Капитан стражи выступил вперед и почтительно коснулся лба костяшками пальцев.
– Пауки кончились, хозяин, – сообщил он.
– О-о. – Визирь на мгновение растерялся. – В таком случае, заприте его в клетку с тигром.
Стражник заколебался, пытаясь не обращать внимания на раздавшийся рядом скулеж.
– Тигр заболел, хозяин. Всю ночь ходил взад-вперед.
– Тогда бросьте этого трусливого нытика в шахту с вечным огнем!
Двое стражников обменялись взглядами над головой рухнувшего на колени Ринсвинда.
– Э-э. Нам нужно было знать это заранее, хозяин… Чтобы, так сказать, заново его развести.
Кулак визиря с грохотом ударился о стол. Капитан стражи зловеще оживился.
– Хозяин, но у нас ведь есть еще змеиная яма, – напомнил он. Другие стражники кивнули. У них всегда в запасе оставалась яма со змеями.
Четыре головы повернулись к Ринсвинду. Тот встал и отряхнул с колен песок.
– Как ты относишься к змеям? – поинтересовался один из стражников.
– К змеям? Я не очень люблю змей…
– Змеиная яма, – заключил Абрим.
– Точно. Змеиная яма, – согласились стражники.
– То есть некоторые змеи бывают очень даже ничего… – тщетно завопил Ринсвинд, когда двое стражников схватили его за локти.
По правде говоря, в яме жила всего одна очень осторожная змея, которая упрямо пряталась в темном углу. Она лежала там, свернувшись в клубок, и с подозрением наблюдала за Ринсвиндом – возможно потому, что он напоминал ей мангуста.
– Привет, – сказала она наконец. – Ты волшебник?
Ее речь была значительным шагом вперед по сравнению с обычным набором змеино-шипящих звуков, но Ринсвинд пребывал в слишком подавленном настроении, чтобы еще удивляться тому, что змея вдруг заговорила.
– Это написано на моей шляпе, – ответил он. – Ты что, читать не умеешь?
– Вообще-то я читаю на семнадцати языках. Я самоучка.
– Правда?
– Заочное обучение. Но я стараюсь не читать. Это не соответствует моему образу.
– Полагаю, да.
Ринсвинд никогда не думал, что змея может быть настолько образованной.
– Боюсь, то же самое относится к голосу, – добавила змея. – На самом деле, мне не следует с тобой разговаривать. По крайней мере, так, как я это делаю. Можно было бы немного пошипеть, но… Мне, в общем-то, кажется, что я должна попытаться убить тебя.
– Я наделен необычной силой, – предупредил Ринсвинд
«Причем я не вру, – подумал он. – Практически полная неспособность овладеть любой формой магии весьма необычна для волшебника. Кроме того, змее врать можно – это не считается».
– О Создатель. Тогда, полагаю, ты здесь недолго пробудешь.
– Гм-м?
– Наверное, в любую секунду ты можешь левитировать отсюда.
Ринсвинд посмотрел вверх, на пятнадцатифутовые стены змеиной ямы, потер свои синяки и осторожно сказал:
– А я мог бы.
– В таком случае, ты не против прихватить меня с собой, а?
– А?
– Знаю, я прошу слишком много, но эта яма – это, ну, в общем, полный мрак.
– Взять тебя с собой? Но ты же змея, это твоя яма. Предполагается, что ты сидишь здесь, а люди сами к тебе приходят. Так, вроде бы, это делается.
Какая-то тень, скрывавшаяся в темноте позади змеи, распрямилась, поднялась на ноги и заметила:
– Да, она змея, но хамить-то зачем?
