Он не так уж уверен в своих словах. Ни один первоклассный отец не пожелал бы, чтобы его сын связывался с такими людьми, как я.
Я соскребаю с руки запекшуюся кровь Джаз.
— Я не хочу обратно, — отвечаю я просто. — И я не понимаю, как ты можешь этого хотеть, теперь, когда ты знаешь, что там происходит.
— Я стану гражданином второго класса. Я стану таким как ты, — он ведет себя так, как будто это самый грандиозный жест в мире. Я еле сдерживаю руки за спиной, чтобы не поколотить его петушиную грудь.
— У тебя есть какое-нибудь представление о том, как живется второсортным? Тебе нравится танцевать, бегать, целоваться или делать еще что-нибудь более-менее нормальное? Ведь если ты станешь таким как я, ты будешь платить за каждый вздох. Думаешь, это та жизнь, которую бы я хотела вернуть или которую я желаю Квинну? Уход из специального подразделения и переход в зону 3 ничего не улучшит. Ты прячешься, больше ничего. Прячешься как трус.
Я замолкаю.
От этого рева у меня уже болит горло. Оскар выглядит как побитая собака, хотя я даже к нему не прикоснулась.
— Просто я больше никому не хочу причинять боль, — шепчет он, не глядя на меня.
— Тогда борись, чтобы стало лучше.
Теперь взрывается он.
— И как, по-твоему, я должен это сделать? Повстанцам понадобились годы, чтобы украсть саженцы и создать новый мир. Я совсем один. Не делай вид, что я могу просто взять и свергнуть правительство.
Может быть, я слишком жестка с ним, но на это есть причина. Только люди в его привилегированном положении могут что-нибудь изменить.
— А что, если бы мы могли свергнуть правительство? — спрашиваю я.
Он наступает на бутылку и измельчает ее на мелкие осколки.
— Ну и как же? — спрашивает он.
Пока я еще не знаю как. Но зато сейчас я знаю, что он к этому готов. Кто хочет — тот добьется.
КВИНН
Цып из арсенала Секвойи выглядит, как волочимый скот под склонами из болот из старых времен. Покраска облупилось, крылья заржавели.
Я сильно сомневаюсь, что он вообще способен подняться в воздух, не говоря уже о перелёте в город и обратно. В любом другом случае, я бы отказался подойти к нему даже на шаг.
Макс верно истолковывает выражение моего лица и ласково похлопывает машину.
— Это сокровище я нашёл в старых казармах королевских военно-воздушных сил, - говорит он.
Я забираюсь вовнутрь сзади, рядом с каким-то типом, у которого абсолютно обглоданы ногти. Когда он замечает меня, он прячет их из поля зрения, обхватив винтовку.
Макс садится рядом с пилотом.
— Вот, — говорит он и бросает две пары гигантских наушников назад. — Все готово, — каркает его голос наружу.
Цып оживает, пропеллеры крутятся так быстро, что я вздрагиваю. Пилот поднимает нос вверх и говорит:
— Контрольная вышка Секвойя. Стартовое направление 07. Планируемая высота полета восемьсот футов. Непосредственно готов к старту.
— Это радиостанция Сейвойя. Сообщение принято. Взлет разрешаю.
— Понял, — пилот двигает регулятор толчка вперед и Цып отрывается от асфальта. Он пищит, как тысячи несмазанных маслом шарниров двери, и я крепко хватаюсь за сидение, парализованный паникой от мысли, что эта штука рассыплется в воздухе на части.
Пилот выдвигает штурвал управления ,и нос Цыпа вытягивается под еще большим рывком в направлении неба.
Но вскоре мы находимся в облаках и смотрим вниз на страну с изобилием серых и черных гор гальки и нескончаемых разоренных улиц.
Вид абсолютно новый для меня, и я хочу поглотить все, но страх за Джаз и Беа не позволяют мне этого. Надо надеяться, что мы не прибудем слишком поздно.
Борт наклоняется на левый бок, и мне приходится схватиться за дверную ручку, чтобы не упасть с сидения. Мы пролетаем над рекой и омываемые ею доки.
— Просто небольшой ветер. Никаких проблем, — говорит пилот и выравнивает машину назад на курс.
Макс извивается в своем сидении и смотрит на меня.
— Обосрался? — спрашивает он. Я качаю головой. Нет. Он поднимает брови. — А должен был. Я бы ни за что не хотел оказаться в твоей шкуре, если ребенок Вани потеряется, — улыбаясь, он отворачивается.
Я смотрю вниз на поля и думаю о Джаз. Ее нога уже была заражена, когда я уходил. И теперь более вероятно, что она уже мертва, и в таком случае у нас с Беа нечем защититься от гнева Вани.
Как Беа справляется с одиночеством? Осталась ли она на вокзале?
— Как долго еще лететь? — спрашиваю я, но на моих наушниках нет микрофона, и из-за шума пропеллеров меня никто не слышит.
Мне остается только ждать, больше ничего.
БЕА
В течение часа я и Оскар движемся по кругу. Наружу - на балкон, внутрь - в ресторан, размышляя о том, как заставить министерства исчезнуть.
Но в каждой идее присутствует сотня слабых мест. После всего, что произошло, нам нужен безупречный план действий.
— Это ничего не даст, — говорит он наконец и опускается в кресло на балконе. — Если бы была возможность, мы бы уже нашли ее.
Я не могу согласиться с этим. Только потому, что никто до сих пор не сделал этого, не значит, что в будущем это не возможно.
Может быть, я и бездарна в рукопашном бою и стрельбе, но на мои мозги можно положиться. Поэтому я что-нибудь придумаю.
— Ты рассказывал, что армия понесла большие потери после нападения на рощу, — я сажусь рядом с ним и полностью концентрируюсь на разбитом окне в здании напротив.
Он качает головой.
— Недостаточные, чтобы сделать Купол уязвимым. Кроме того, Джад снова пополняет ряды.
Каким-то образом сюда занесло вилку. Я поднимаю ее и швыряю через улицу, где она исчезает в отверстии оконного стекла. Оскар смеется.
— Бросок высшего класса, — говорит он.
Вдруг в моем мозгу что-то щелкнуло. Я встаю и опираюсь на перила.
— Если это правда, что Джад — своего рода перебежчик, тогда мы должны взяться за него, — говорю я.
Оскар пожимает плечами.
— Он такая же марионетка, как и я.
— Но он — могущественная марионетка. Они ведь доверяют ему свою армию, не так ли?
Я жду, смотря на Оскара. Решение близится... оно уже близко... И вот оно здесь.
Я хватаю Оскара за руку и дергаю его вверх.
— Ты говорил...— Я глубоко набираю воздух. Мне страшно от того, что моя идея может исчезнуть, если я не выражу ее словами.— Ты говорил, Джад пополняет ряды армии. А что если...— Может ли это получиться? Согласится ли отец Квинна в этом участвовать? — Что, если он будет набирать второсортных, симпатизирующих повстанцам? Он мог бы их обучить, раздобыть им оружие и обеспечить конфиденциальной информацией. Это могло бы сработать, Оскар. Или нет?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
