Подгоняемая болью и страхом Эмма потихоньку вернулась к центру города. Ноги сами привели ее обратно к красным резным воротам в усадьбу заклинателя.
Над дверью висела вывеска, на которой черной краской было выведено имя семьи Йи и красовался золотой пятиконечный лист.
Эмма одной рукой запахнула испачканный кровью ворот, другой несмело постучала.
Ответа не было. Спиной Эмма чувствовала чужие острые взгляды. Молодые девушки с причудливыми прическами и сверкающими заколками в волосах перешептывались, глядя на Эмму. Постепенно собралась целая толпа нарядно одетых красавиц в сопровождении молчаливых слуг. Они крутили зонтики, звенели украшениями и довольно громко перебрасывались фразами:
— Уж ломятся потеряв стыд средь бела дня в одном исподнем.
— Горцы, что с них взять? Грязный народ. Думает золотыми волосами привлечь нашего красавчика.
— Ну да, вся в крови, трогательная девица. И не таких он выставлял, не успевала догореть палочка для благовоний.
— Кто-то знаком с наглой особой? Она разнюхивала о вкусах красавчика?
У Эммы колотилось сердце от ужаса. Злые слова мало волновали ее, но если одной из красавиц придет в голову натравить телохранителей… Эмма все колотила в дверь, не оставляя надежды.
С другой стороны послышался голос:
— Сегодня не принимаем.
— Пош-шалуйстша отшкройтше! — сплюнув мешающую говорить кровь, попросила Эмма.
11.4
Дверь скрипнула, за нею стоял слуга в летах, держащий в руках метелку. За его спиной маячили мужчины более крупного телосложения, с руками на эфесе мечей.
Смерив Эмму взглядом с головы до ног, слуга презрительно скривился и жестом приказал охранникам помешать попрошайке войти. Те угрожающе шагнули вперед.
Эмма сжалась от страха. Ее распухшее измазанное в крови лицо больше не напоминало хозяйку усадьбы.
— Погошите! — воскликнула Эмма. — Мне надо увишится с ним. Это дело ш-шизни и смерт-ши!
У нее не хватало двух верхних зубов и от этого слова мялись во рту, как хлебный мякиш. На глазах выступили слезы от обиды. Эмма понимала, что выглядит жалко и смешно. Она крепилась из последних сил.
— С кем? — вопросительно приподнял бровь привратник.
Эмма открыла и закрыла рот. Вот бы земля разверзлась и поглотила ее, избавив от мучений. Ей неизвестно имя заклинателя!
Он представился сразу после ритуала призыва, но потом Эмма называла его Адамом, и тот был доволен, не раз подчеркивая, как счастлив заполучить новое имя.
Не просить же к воротам красавчика!
Эмма притронулась к распухшим губам. Сердце бешено колотилось. Спину жалили злые взгляды, слуга нетерпеливо помахивал метелкой.
— Брат муша госпоши будет рад меня видет-ш, — наконец выдавила она.
— Которого из них? — саркастично поинтересовался привратник.
— Ч-што? — переспросила Эмма.
— Которого из мужей?
Пока она думала об ответе, дверь с треском захлопнулась перед нею. И больше не отворилась.
Эмма осталась снаружи в одном исподнем, ранимая и одинокая под градом насмешек. Лицо болело, во рту стоял кислый вкус крови, сердце лихорадочно билось в груди от страха и унижения. Она вспоминала сладкие обещания заклинателя о заботе, и кляла себя за то, что доверилась. Как бы то ни было, с этого момента она не будет больше думать о предателе.
12
Огонь костра освещал три сидящие фигуры. Красноволосого дракона с хищным выражением лица, и прильнувших друг к другу молодого мужчину и черноволосую смуглую девушку с чуть выпирающим низом живота.
Закончив рассказ, девушка вскочила на ноги и с ужасом произнесла.
— Адам! Ему больно. Нет, еще хуже — ему страшно!
Услышав ее слова, глаза алого дракона загорелись нехорошим желтым огнем и он тоже поднялся.
Эмма подбежала к нему и умоляюще схватила за руку.
— Сделай же что нибудь, Дэн! Возьми меня к нему!
Красивые черты лица алого дракона исказились и он с силой вырвал свою руку из дрожащих пальцев Эмма и отступил на шаг.
— Ты в своем уме? Не трогай меня! Проклятая печать, чтоб ей сгореть!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Эмма рухнула на колени, обняв себя за плечи. По щекам заструились слезы, черные волосы разметались предрассветным ледяным ветерком.
— Они убьют его, Дэн! Я должна его увидеть… Нельзя было его отпускать… Это мучение, чувствовать его боль. Я больше не могу так… Пожалей меня! Отвези меня к нему. В драконьем обличье я могу к тебе прикасаться. Дэн! Дэн…
Алый дракон присел на корточки и навел руку над рыдающей девушкой. Было видно, как сильно ему хочется утешить ее, но слова, сказанные драконом были наоборот, холодны и жестоки.
— Любимая, твои слезы — бессмысленны. Ты же знаешь, между тобой и долгом, я всегда выбираю долг.
Эмма судорожно вдохнула и закашлялась. Фанг бросился с другой стороны костра, чтобы поддержать ее под локоть.
— Опьяненные победой, Ра выступили в поход против империи драконов, — спокойно проговорил Дэн. — Первым на пути войска встанут территории Ли. Я — наместник Ли и не оставлю свой пост.
Эмма спрятала лицо в ладонях.
— Ненавижу тебя! Мерзавец! Предатель… Ты обещал ему! Ты обещал мне…
— Ты забыла? У тебя новый муж, который моими стараниями обрел данную по праву рождения силу и прошел инициацию истинным обликом. Почему бы тебе не попросить у него отвезти тебя? Я что, зря старался?
Эмма с надеждой обернулась к Фангу. Тот сразу кивнул, выражая полную готовность следовать ее указаниям.
— Я только прошу, — сквозь зубы продолжил наместник. — Прошу одного — чтобы мы с тобой совершили три поклона.
— Что? — удивленно переспросила Эмма. — Зачем тебе это, Дэн? Печать необратима, ты никогда не сможешь прикоснуться ни к одной женщине, кроме собственной законной жены, Суньли.
— И пусть! Считай это прихотью, Эмма. Ну же! Сколько раз ты просила меня жениться и я каждый раз отвечал отказом. Наконец твоя взяла. Я у твоих ног.
Ведьма молчала. Фанг бережно обнимал ее за талию, в который раз задаваясь вопросом о том, что произошло в прошлом между ведьмой и наместником.
— Наверное, мы видимся в последний раз, Эмма, — тихо сказал алый дракон.
— Я не понимаю, зачем тебе это нужно, Дэн, — сквозь зубы прошипела Эмма.
— Может, я хочу, чтобы ты оплакивала меня, так как оплакиваешь Адама, — отвернувшись, признался алый дракон.
— Чтоб ты провалился! — чертыхнулась Эмма. — Ты просто невозможен Дэн, я больше не могу! — А потом облегченно вздохнула, закрыв глаза и прижимая ладонь к сердцу. — Пронесло, Адам вне опасности.
Она тяжело дышала, словно после поединка. Фанг осторожно держал ее, как хрупкое сокровище, и тоже ревновал. К наместнику, на которого Эмма реагировала так ярко, к неведомому Адаму, за которого она переживала. Достанется ли на его долю хоть толика чувств?
12.1
— Ладно, — Эмма запахнула халат поплотнее, воинственно сделала шаг в сторону наместника, подняла голову. — Ловлю тебя на слово, Дэн. Пока не передумал. Три поклона. Именно такой свадьбы я достойна. Посреди безлюдного леса, под сенью звезд. Ты всегда стыдился нашей связи.
Дракон с нежностью посмотрел на Эмму и грустно улыбнулся. Отошел за круг света, освещенный костром, и вернулся с внушительным сундуком. Открыл его, достал табличку с именем матери, палочки с благовониями, изображения божеств. Установил все в красивом порядке, затем повернулся к ведьме и все же ответил:
— Ты все еще не поняла, Эмма? Я скрывал тебя, а не стыдился. Ни драконы, ни люди не рады чужому слишком яркому счастью. Все, на самом деле стоящее следует хранить в секрете.
Видимо, наместник все продумал заранее, так как в сундуке так же хранились красные одеяния для Эммы и для дракона. В отдельной шкатулке — золотой венец невиданной красоты, сверкающий даже под мягким светом луны и звезд.
Осторожно, чтобы не дотронуться до Эммы, Дэн водрузил венец на голову невесты. Эмма покачнулась под тяжестью украшения. Многочисленные тонкие как паутинка цепочки замерцали в волосах, на шпильках покачивались фениксы с ярко-синими хвостами, лепестки золота сплетались в цветы невиданной красоты.
