- Надо полагать, он это и сделал. Иначе бы машину не завел. Хорошо, что вы мне это сказали, меньше непоняток будет.
- Но, ключи - это не ответ на вопрос. Кто за рулем-то сидел?
- Видите ли, Виктор Петрович, Аскеров, тот который Генрих, у нас человек южный. Любвеобильный и щедрый. Подруг у него много.
- Да, пускай хоть гарем заведет! Один хрен, недолго осталось. Что я, в постель к нему заглядывать должен?
- Ну, думаю, что ничего, принципиально нового, вы бы там не увидели. Хотя... Но, я не об этом. На девушек надо производить впечатление. Что для этого нужно?
- Да, черт его знает. Ну... машина нужна...
- Правильно! Вот он на последней модели 'Ауди' и рассекает. Но, кроме того, нужен еще и оттопыренный телефон! Такой, чтобы все видели - вот идет настоящий мужчина! Вот и ходит наш Генрих с телефоном 'Верту'.
- Охренеть! Я, генерал, начальник управления - и то с 'Нокией' хожу.
- Так вы же не опер? И не из уголовного розыска? И коммерсанты от вас, товарищ генерал, не зависят. Да и папа у вас, мягко говоря, не тот...
Яковлев фыркнул. Залпом опрокинул чашку с чаем.
- Продолжайте, пожалуйста, Дмитрий Валентинович, хотя, откровенно говоря, ход ваших мыслей мне непонятен.
- Так вы же, Виктор Петрович, не аналитик? У вас задача другая, вот вы и смотрите под другим углом. Как, кстати говоря, и следствие смотрело. Слышали ведь такое понятие, как 'стереотип мышления'? Оттого у нас и все беды, что мыслим стандартно! Ладно, продолжим. Служебные свои разговоры Генрих ведет по вполне обыкновенному телефону, который, кстати, часто меняет. А вот с девушками своими он говорит исключительно по 'Верту'. Телефон этот он постоянно с собой носит и никогда нигде не оставляет. И уж тем более, никому его не дает. Так вот, пробили мы все телефоны его девушек, установили, когда и кто ему звонил. И где он в это время находился. Так вот и выяснилось, что с одной из своих девушек он разговаривал как раз в то время, когда полковник торопился на выезд. И находился Аскеров аккурат напротив вашей проходной. Подняли мы тогда и Благовские звонки. Оказалось, что разговаривал он с кем-то неизвестным в этот день трижды. И подолгу. Пробили мы и этот номер. И установили, что, хотя и покупал его человек из окружения папы, пользовался им в то время Генрих. Стало быть, ему полковник и звонил, он же и за руль сел. Ну, а уж что дальше было, это уж пускай следствие выясняет. Во всяком случае, у места аварии, за пять минут, до ее наступления, Аскеров опять говорил со своей девушкой, правда, на этот раз - с другой. Что же касается всего прочего, то, полагаю, за Благовым следили достаточно давно. Кто такой его отец - все знали. Во всяком случае, все, кому это было действительно нужно. Так что и интерес полковника к Котову, сразу же привлек к себе внимание. Ну, а дальше, Виктор Петрович, уже не моя епархия, тут вы сами разбирайтесь.
- Благов получил задание подготовить Александра Сергеевича к возможному сотрудничеству. Провести с ним установочные беседы, ну..., сами небось знаете... Так что его ошибка очень дорого нам всем обошлась...
- Ну, этого я и не знал. Поскольку, к полученным мною материалам эта смерть никак не касалась, то, сами понимаете, в этом контексте ее и до нас никто не рассматривал. И, уж тем более, не интересовались контактами Генриха и его звонками.
- Тем более, что на контакт с Аскеровым полковник получил официальное разрешение. От меня. Получив задание, он выехал на место, осмотрелся и подал мне рапорт, в котором честно указал, что без помощи милиции выполнить задание ему будет трудно. Поскольку объект, то есть вы, Александр Сергеевич, предположительно имеет контакты с уголовным миром.
- Ну, контакты эти были у Аскерова. Не случайно же подменный водитель полковника слег на пару дней. Его избили хулиганы. Вечером, около дома. Избили его в воскресенье, вот он и не хотел врача вызывать. Тем паче, что и сам был подшофе. Вот и боялся, что это все вскроется.
- Вы и это успели выяснить?
- Обижаете, Виктор Петрович!
- Да, Дмитрий Валентинович, я смотрю, даже и опытным операм есть чему у вас поучиться...
- Ну, это не совсем так. Просто технических возможностей у меня больше, сотрудники наши мыслят не так зашоренно, как в других организациях. Да и сроки раскрытия на них не давят. Материал они докладывают мне и мнение любого другого руководства, сколь угодно высокопоставленного, им неинтересно. И влияния на их деятельность оно никак не оказывает. Все выводы и результаты докладываю я, так что, ребята мои могут работать спокойно, без нервотрепки. А то, что данные материалы, - Димка подбросил на руке папку. - Могут существенно усложнить жизнь немалому количеству больших и маленьких начальников, это уж я вам гарантирую. Кое-кому, так и вовсе сделать ее совсем непереносимой.
- Да уж, страшная у вас в руках машина... Это еще хорошо, что вы на нашей стороне, я это серьезно говорю. С вашими-то возможностями можно ведь такие деньжищи огребать... Не каждый устоять сумеет. Поверьте мне, я знаю нынешнее положение дел в стране.
- Я тоже, товарищ генерал-лейтенант, в курсе. И предложения такие мне делались. И не раз. И сейчас, бывает, ищут, так сказать, взаимопонимание...
- Да, трудно вам. Но, ничего, прорвемся! Так, что там у нас дальше?
- В основном - все. Фамилии исполнителей, анализы их связей и переговоров, круг общения... Это уже материал для розыска и следствия, мы свою работу закончили. Если не будет других задач, то, с вашего позволения, я вернусь к своей повседневной деятельности. Тут у меня тоже неслабо хвостов поднакопилось. А с материалами пускай теперь ваши ребята поработают, МВД подключите, ну, вам виднее, что дальше делать. Я ваших целей не знаю. В принципе, здесь материалов - хоть на вербовку, хоть на посадку - более, чем достаточно.
- Спасибо! - Яковлев встал и пожал Димке руку. - Работу вы громадную провели, буду ходатайствовать перед руководством, чтобы заслуги всех участников этого расследования, были бы отмечены соответствующим образом. Ну, а сейчас, надеюсь, что от хорошего коньяку вы не откажетесь?
- От хорошего? Да, с превеликим удовольствием буду!
Я фыркнул. Димка покосился на меня и тоже усмехнулся. Яковлев удивленно на нас посмотрел. А я вспомнил...
... Аэропорт Баграм, ясный полдень. С неба жарит сумасшедшее солнце. Жара такая, что ботинки оставляют на асфальте вдавленные следы. Большой, собранный из гофрированного железа, ангар. На стандартных армейских кроватях, установленных в два яруса, в живописном беспорядке спят, ожидающие вылета, ребята нашей группы. В дальнем углу дрыхнет отряд спецназа ВДВ, они только что сгрузились с прилетевшего борта. И сейчас без задних ног попадали, кто где присел. Видимо, их помотало изрядно. Даже духота в ангаре не мешает крепкому сну. В ангар заходит Борисыч, прапорщик из аэродромной обслуги. Ему тоже жарко, пот градом стекает ему за воротник. В руках у него полиэтиленовая канистра литров на пять.
- Кто будет пить спирт?
С дальней койки поднимается растрепанная голова.
- Авиационный?
- Ну!
- Антиобледенитель?
- Ну, так!
- Неразведенный?
- Угу!
- В сорокаградусную жару и из жестяной кружки?
- А то!
- Да с превеликим удовольствием! - Вопрошающий спрыгивает на пол, а за ним начинают вставать и остальные.
Димка про этот случай знал, в свое время я про него рассказал в кругу наших общих знакомых, и с тех пор данное выражение у нас укоренилось. В двух словах я рассказал об этом и Яковлеву. Он тоже усмехнулся.
- Ну, сорока градусов жары у нас тут нет, да и коньяк здешний мало напоминает антиобледенитель. Так что, и удовольствия будет побольше. Сейчас, только вот озадачу Верочку, пусть нам тут все организует как положено.
Димка уехал через час. Проводив его, мы с Яковлевым вернулись в дом.
- Товарищ генерал-лейтенант, можно с личной просьбой обратиться?
- Да, ради бога! А в чем дело, Александр Сергеевич? Вам что-то нужно?
- Что теперь будет с этими мерзюками? - кивнул я на папку с Димкиными документами.
- Ну, с кем-то мы еще и поработаем, а основных фигурантов пора, по-моему, и за заднее место уже брать. Мелочевку в МУР передадим, там на них уже и без нас, наверное, целое досье имеется. А с таким подкреплением, как эти материалы - сядут крепко. И всерьез. А вам-то, какое до них дело?
- С теми, кто лично меня обидеть пытался, я уже поквитался. Но, вот с тем, кто всю эту шелупонь направил, очень бы хотелось лично пообщаться...
- Это с Генрихом-то? Или с папой?
- Папочку его я не видел и личной неприязни к нему нет. Хотя, в зубы ему, при встрече, закатал бы с удовольствием. Для него это бизнес - Родиной торговать. Он, поди, и всерьез считает, что ничего особенного не совершил. А вот с сыночком я очень даже душевно бы поговорил...
- Не знаю, не знаю... Рисковать вашей жизнью как-то вот нету у меня желания.
