3. Анализ терминов показывает, что хотя в ранние эпохи, в начале производства хлебного спирта русского потребителя поражали или онфиксировал самые различные внешние, а не главные свойства или признаки этого продукта (место происхождения, физические свойства – горючее, горящее, вареное и т. д.), то для производителей водки, для тех, кто непосредственно участвовал в ее производстве, с самого начала главным было то, что любой прогон, любая степень перегонки требовали разведения водой, и порой в весьма больших количествах, прежде чем превратиться в готовый для потребления пищевой продукт.
4. Эта тенденция характерна лишь для русского производства и возникла с самого начала исключительно в силу византийской традиции растворять водой любой алкогольный напиток перед его потреблением. Так, например, растворяли не только греческое и итальянское виноградное вино, но и рассычивали мед. Этот традиционный порядок разведения водой должен был быть с еще большей необходимостью применен к новому алкогольному напитку – хлебному вину, потому что хлебное вино по своему вкусу и запаху просто настоятельно требовало разведения, особенно для русских людей, приученных к ароматным, вкусным, приятным напиткам, основанным на таком добротном натуральном сырье, как мед, ароматические травы, ягодный сок, солод.
Можно с достаточной долей вероятности предположить, что первоначально, в XV веке и даже вплоть до XVII века, получаемый хлебный спирт разводили не просто водой, а сытой, то есть водой, слегка ароматизированной небольшим количеством меда. В Домострое (середина XVI в.) содержится определенный намек на то, что именно так поступали с хлебным вином в эту эпоху, ибо сказано, что простое вино надо не растворить, не развести водой, а «рассытить», то есть разбавить сытой – водным раствором пчелиного меда.
Это, с одной стороны, объясняет, почему определение «водки» «запоздало» на несколько веков, отстав от фактического производства водки,ибо как-никак люди считали, что они не «разводняли», а всего лишь «рассычивали» горящее вино, а с другой стороны, не менее убедительно доказывает, что определение «водка» не случайно «выплыло» как основное именно в XVIII веке, поскольку в это время перестали «рассычивать» хлебное вино, перейдя к ароматизации и отбиванию неприятного запаха травами и пряностями, а кроме того, именно в это время поняли, что прием разводнения хлебного спирта диктуется уже не только и даже не столько византийскими традициями, сколько техническими условиями и исторически сложившимися привычками потребителя. «Вино с махом» не прижилось и не пошло в широкое производство и торговлю. Перспективной оказалась только водка, то есть спирт любой крепости, любого погона, но лишь разведенный после получения водой.
5. Таким образом, водка является русским специфическим видом алкогольного напитка на основе хлебного спирта и в силу традиционно-исторических причин, и в силу истории технического развития русского винокурения. Иными словами, водка возникла в России не случайно, ибо в этой стране исторически не могло возникнуть иного спиртного напитка, кроме водки, как в силу историко-культурных традиций, так и в силу историко-технической отсталости страны и наличия приемов, связанных с производством питейного меда.
6. Во всех других странах Европы (Франции, Италии, Англии, Германии, Польше) процесс создания алкогольных крепких напитков развивался по иному пути: по пути развития процесса дистилляции, то есть по пути совершенствования аппаратуры для дистилляции, все большего увеличения крепости спирта и увеличения числа перегонок. Создателям коньяка и виски не могла бы прийти в голову шальная мысль разводить полученный путем технических усилий высококачественный, концентрированный продукт водой. Это вело бы к ликвидации результатов их усилий, их производства. На подобный путь создания спиртового напитка не наталкивало ничто: ни традиции, ни логика, ни тем более задачи получения все более очищенного продукта, ни технический прогресс. В России, наоборот, все толкало к тому, чтобы развести, разбавить водой полученный спирт: требования церкви, традиции, привычка к «мягким», «питким» питиям и обычай пить помногу и подолгу, так чтобы действие алкоголя проявлялось не сразу, а позднее; к этому же склоняло и первоначально низкое качество продукта, которое надо было улучшать и улучшать, а также техническое несовершенство аппаратуры, заставлявшее надеяться не на совершенство дистилляции, а на механическое улавливание примесей к спирту путем его фильтрации и на применение других приемов очистки (стр. 157-160/82-84).
Ошибочность высказанной здесь точки зрения В. В. Похлебкина заключается в нескольких весьма спорных посылах:
• убежденности, будто слово «водка» происходит от слова «вода», а следовательно, надо любой ценой находить и в нужном ключе интерпретировать все, что связывает производство и потребление спиртных напитков с водой;
• недостаточном, а иногда и наивном представлении о технологии изготовления алкогольных крепких напитков в России и особенно в других странах;
• ложном представлении о том, что современная водка появилась в результате эволюционного процесса совершенствования национальных напитков и, таким образом, стала вершиной народного творчества, идеалом вкусовых и ароматических представлений, к которому сознательно стремились и наконец-то достигли;
• сознательном использовании слова «водка» применительно ко всем видам спиртных напитков без учета исторических реалий.
Итак, по В. В. Похлебкину, особенность русской водки заключается в непременном использовании воды на всех технологических стадиях производства. Мне представляется, что В. В. Похлебкин сконструировал это отличие, находясь в плену собственной идеи, будто слово «водка» произошло от слова «вода». Между тем вода используется в производстве всех крепких напитков в мире. Как дальше будет показано, похоже, В. В. Похлебкин этого просто не знал и потому решил, будто нашел главный отличительный признак русской водки. Ну а дальше все, как всегда, просто: включается мощный интеллект вкупе с блестящими беллетристическими способностями и начинается подгонка всех имеющихся под рукой сведений под это даже не предположение, а изначальное утверждение.
Поскольку отправной точкой в рассуждениях В. В. Похлебкина является принятое за аксиому утверждение, будто слово «водка» произошло от слова «вода», предлагаю рассмотреть этот вопрос подробнее.
Уже в самом начале своей книги автор делает категорическое заявление:
...
Сам по себе факт, что название «водки»-напитка произошло от слова «вода» и, следовательно, каким-то образом связано по смыслу или содержанию с «водой», не вызывает никакого сомнения. И это весьма важно для установления того, в чем состоит специфика водки как спиртного напитка (стр. 19-20/8).
Вот так – абсолютно категорично и безапелляционно. В другой своей работе – «Кулинарном словаре» – В. В. Похлебкин столь же категоричен:
...
Водка. Древнерусский уменьшительный падеж (деминутив) от слова вода, образованное по типу репа – репка, душа – душка, вода – водка [53] .
Автор также совершенно уверен в том, что:
...
Слово «водка» (в любом значении и независимо от времени его появления) свойственно только русскому языку и является коренным русским словом, нигде более не встречаемым. Его появление в иных славянских языках можетбыть объяснено только позднейшими заимствованиями из русского (не ранее начала XVI в.) (стр. 22-23/10).
Этот вывод В. В. Похлебкин делает на основе анализа этимологических и толковых словарей, как общероссийских, так и региональных, а также словаря старославянских слов.
Открою вам страшную тайну: когда речь идет о лингвистически-филологически-этимологических материях, я просто впадаю в ступор. О какой логике в этом случае можно говорить, если для понимания одной только лексики этих интеллектуалов нужно получить специальное образование?! Поэтому в данном случае я не могу дать оценку обоснованности выводов В. В. Похлебкина и оставляю ее на усмотрение читателей, в зависимости от их степени доверчивости или образованности.
Но я знаю точно, что существуют разные взгляды на возникновение слова «водка», и добросовестный исследователь просто обязан привести другие точки зрения и детально обосновать причины своего предпочтения. Нам придется сделать это за В. В. Похлебкина.
В. Е. Моисеенко, приведший упомянутую цитату из «Кулинарного словаря» В. В. Похлебкина в своей статье «Еще раз об истории слова "водка"», категорически с таким подходом не согласен:
