— Нет, есть! — прокричал ей в затылок Рис. — Мы видели, как Уинн отдала Кливу…
— …награду, которую должна была подарить Дрюсу.
Обе девочки смотрели на них, ничего не понимая. Тут заговорил Артур.
— Какую награду? За что?
— Это был горячий поцелуй.
— Да еще какой крепкий!
— А что такое горячий поцелуй? — недоверчиво поинтересовался Артур.
— Мне кажется, это когда целуются с открытым ртом, — ответила Бронуэн, — и касаются друг друга языками. — Она улыбнулась, сама дивясь тому, что сказала. — Но так поступают только когда любят кого-то.
— Или когда тебе кто-то очень-очень нравится, — добавила Изольда, кивая с умным видом. Артур состроил гримасу.
— Вранье. Кому же это захочется трогать кого-то языком? Что за глупости.
— Ты, наверное, думаешь, что они высунули языки и дотронулись друг до друга, — поднял его на смех Рис, — И вовсе они не так делали.
— Да? А как? спросила Изольда.
— Да, — вторила ей Бронуэн, затаив дыхание. — Расскажите нам. Расскажите все-все.
Мэдок насмешливо улыбнулся.
— Мы видели все от начала до конца. Правда, Рис?
— Угу. Они обнимались и прижимались друг к другу. И волосы Уинн были все растрепаны.
— А как же горячий поцелуй? — перебила Бронуэн.
— Ну, они прижимались друг к другу губами — как обычно целуются, только намного дольше.
— И было видно, что они открыли рты…
— …вот тогда-то они и касались друг друга языками.
Изольда и Бронуэн переглянулись и начали хихикать. Артур покачал головой.
— Ерунда какая-то. За что она его наградила? И как же Дрюс? И зачем ей понадобилось дарить англичанину горячий поцелуй?
Даже после того как Рис рассказал, что Баррис говорил Дрюсу об Уинн и горячем поцелуе, вид у Артура по-прежнему был недоверчивый. А Изольда с Бронуэн взволнованно затарахтели:
— Наверное, Дрюс и Клив оба любят ее.
— Да, но она целовала не Дрюса. Она целовала Клива. Поэтому она, должно быть, влюбилась в англичанина.
— Уинн никогда бы не влюбилась в англичанина, — сердито возразил Мэдок. — Она их ненавидит.
— Какие мальчишки все-таки глупые, — произнесла Бронуэн не менее сердито. — Разве ты не знаешь, что нельзя приказать себе, в кого влюбляться?
— Но ведь англичане наши враги, — напомнил Мэдок.
— Ну и что? Кливу мы нравимся, и он нравится нам, — ответила Изольда.
— А нашей Уинн так даже очень, — захихикала Бронуэн.
— Он мог бы жениться на ней, — рассуждал Артур. — И тогда он стал бы нашим отцом. — Он помолчал с минуту, обдумывая эту мысль, затем его худое лицо расплылось в широкой улыбке, и серьезные глаза возбужденно засияли. — Он стал бы нашим отцом!
Эта перспектива привела Риса и Мэдока в легкое замешательство. Даже Бронуэн с Изольдой, казалось, были огорошены, несмотря на то, что еще совсем недавно они с восторгом говорили о любви Клива и Уинн. Но Артур чрезвычайно воодушевился.
— Он стал бы нашим отцом и… и мы стали бы настоящей семьей.
— А мы и есть настоящая семья, — заявил Мэдок. — Уинн всегда так говорит.
— В настоящих семьях есть отцы.
Рис и Мэдок обменялись взглядами, затем оба пожали плечами.
— Он хорошо к нам относится…
— …почти совсем как Дрюс.
— Но Уинн не влюблена в Дрюса, — вмешалась Бронуэн. — Она влюблена в сэра Клива.
Рис посмотрел на Мэдока.
— А ведь она действительно отдала Кливу награду, предназначавшуюся Дрюсу.
Этот неоспоримый факт в конце концов убедил всех присутствующих. Уинн любит сэра Клива, а он любит ее. Они поженятся, и тогда у их пятерки появится настоящая семья. Артура теперь занимала только эта счастливая мысль, когда он сидел на своем валуне, где любил предаваться размышлениям. А оставшиеся на земле Рис, Мэдок и Изольда продолжали стрелять по мишени, но так и не утихомирились. Бронуэн устроила с одной стороны валуна маленький домик и попыталась уговорить своих детей, котенка и щенка, отправиться спать на соломенные постельки, которые им приготовила. Но, как все дети, эти двое не желали отправляться спать тогда, когда велит мать.
Артур вполуха слушал, как она им тихо выговаривает, столь же мало на него действовали и шумные игры остальных трех. Мысленно он постоянно возвращался к новому повороту событий.
До сих пор все, что делала Уинн, безусловно, не свидетельствовало о ее любви к Кливу Фицуэрину. Изольда с Бронуэн рассказали Артуру, что Уинн вызвала ожог на руках сэра Клива. Уж конечно, она не поступила бы так, если бы он ей нравился, хотя потом последовал этот поцелуй. Она не стала бы дарить горячий крепкий поцелуй тому, кто ей не нравится.
Артур вздохнул и устремил взгляд на небо, где в вышине кружил сокол. Некоторые вещи такие непонятные. Временами мальчику казалось, что ему никогда не разобраться с этим миром. Но он был настроен решительно. Он хотел знать все обо всем — хотя некоторые вещи были чрезвычайно загадочны. Но от этого они становились даже еще интереснее. Он не понимал, почему Уинн захотела навредить Кливу, а затем захотела поцеловать его — впрочем, он вообще не понимал, почему мужчины и женщины влюбляются друг в друга. Наверное, так нужно.
Он задумчиво нахмурился. Да, наверное, в этом все дело. Уинн никогда раньше не вела себя так странно. Но она раньше и не целовала никого. По крайней мере, детям об этом ничего не было известно. Да, наверное, все дело в поцелуе.
Она влюбилась в Клива, только еще не свыклась с этой мыслью.
Артур вздохнул и довольно улыбнулся. Отец. До сих пор, пока он не встретил в лесу сэра Клива, который помог ему спуститься с дерева, а потом прокатил на своей огромной лошади Сите, Артур даже не задумывался, что у него может быть отец. А сейчас это казалось самым важным делом во всем мире. Артур хотел иметь отца и хотел, чтобы этим отцом стал Клив.
Уинн подозрительно посмотрела на Артура, бросив взгляд через хорошо освещенный холл. Весь вечер мальчик следил за ней, как ястреб. Остальные дети тоже. Неужели они догадались о ее планах? Нет, не может быть.
Уинн озадаченно прикусила губу, перебирая пальцами по ножке простого оловянного бокала. Артур действительно наделен необыкновенно живым умом. Но он никогда не проявлял особого интереса к ее снадобьям из трав. Он был слишком занят, пытаясь выяснить, почему летают птицы, куда уходит солнце каждую ночь и почему океан не стекает с краев земли.
В теплом золотистом свете факелов, зажженных по стенам холла, Уинн увидела, как Изольда прошептала что-то Бронуэн и обе девочки захихикали. Возможно, Изольда что-то заподозрила. Да, скорее всего так, ведь девочка уже проявляла непраздное любопытство, пытаясь овладеть искусством врачевания. Уинн была уверена, что, в конце концов, в девочке обнаружится дар раднорского ясновидения.
