–Руками ничего не трогать, даже не прикасаться. – Приказал Каретников. – Товарища контролируй.
–Чего его контролировать? Он спит.
–Так потревожь! Выясни, где ключ от кабинета.
Михаил одев перчатки, воспользовавшись найденным ключом, вошел в кабинет, осмотрелся. Комната не большая, но функциональная, с любовью обставленная во вкусе хозяина. На стенах в рамочках фотографии со значимыми в «системе» и государстве людьми. Фотографии с семьей и друзьями. Так сразу и не скажешь, что это кабинет неуловимого «Бурбона». Выглянул в зал, подбодрил напарника:
–Начинай задавать вопросы.
–К-какие?
–Нужно выявить его тайники.
–Понял.
Понял он! А лицо чего кислое такое? Не знал зачем пришли? Точно, чумадей! Как людям пакостить, это он в первых рядах. Упрашивать не нужно, а сейчас думает, что воровать приперлись, и скис.
Работал по подсказкам, обстоятельно, неторопливо. Со столешницы круглого стола, стоявшего в зале, прямо на пол сбросил ненужную мелочевку, включая вазу с цветами. Их место постепенно заполняли разного рода вещицы, деньги в нераспечатанных банковских упаковках, пистолет, ампулы, пару пузырьков с таблетками, фотопринадлежности, мелкие детальки, не пойми к чему…
Левинзон ткнул пальцем в непонятную для него стопку клееных бумажек с напечатанными цифрами и буквами, поинтересовался:
–Это, что?
– Шифроблокноты.
–А это?
–Средства тайнописи.
–…
–Шпионское оборудование. Прослушка. Жучки. Это стилизованный под камень контейнер, для передачи микропленки своим хозяевам. Это коды банковских счетов. Но денег там не больше сотни тысяч баксов.
–Чего?
–Долларов.
–Значит он шпион?
–Точно. – «Доходит, как до жирафа» – В самое яблочко угодил. Спроси, есть еще что?
Поляков находясь то ли во сне, то ли в прострации, с трудом языком шевелил.
–На даче…
–Ну, туда мы не попремся. – Решил Каретников. – Пускай сами ищут, если захотят. Все!
Подмигнул Аркаше. Взяв со стола пару пачек червонцев, одну сунул в свой карман, а вторую передал «напарнику». Пригодится.
–Уходим.
Левинзон головой мотнул в сторону Полякова.
–А с этим, что?
Каретников прикинувшись «святой простотой и невинностью», будто только вспомнил о предателе, почивавшим принудительным сном.
–Ах, да-а! Слушай, Аркаша, а как его можно разбудить вообще?
–В ладони один раз перед носом хлопнешь, скажешь – «просыпаемся!». Он и проснется. Смотри…
–Стоп!
Подался вперед, вытянув руку перед собой, словно оттесняя «напарника» к двери.
–Ты иди, Аркадий. Дальше наши с тобой дороги расходятся, и дай-то боги, нам с тобой больше никогда не встречаться. Забудь, что видел и, что было. В остальном сам со своей сущностью разберешься, а со мной ты в расчете.
–П-прощай!
Левинзону захотелось быстрей уйти из этой квартиры, и ему на самом деле было все равно, что дальше будет со шпионом. Оказавшись на лестничной площадке, перевел дух. Этот парень, что заставил его так поступать, похож на маньяка. Может он ошибся, посылая по эстафете информацию и просьбу помочь?..
Между тем, оставшись в квартире один, если не считать спящего Полякова, Каретников положил на стол запечатанный конверт с указанием передать адресату: «Генералу армии Ивашутину П. И. в собственные руки». В письме он подробнейшим образом осветил расклад по предателям в родном для него «управлении», со всеми подробностями описал их деятельность и известные связи с противником, указал иностранных резидентов под прикрытием, в общем расписал все, что знал. Желание разбудить предателя и поговорить с ним по душам, прошло. Что изменится от того, что Поляков перед смертью будет испытывать страх? Ничего. Так зачем лишние телодвижения? Дозированный удар в район сердца завершил спланированную операцию. Пожалуй, Дмитрий Федорович Поляков являлся самым основным источников для ЦРУ, поскольку он, в отличие от большинства подобных деятелей, обладал наиболее значимой информацией, в силу своей должности и звания. И если другие шпионы могли сдавать в основном только своих коллег, то Поляков сдавал людей, с которыми ему непосредственно даже не нужно было встречаться, ему была доступна любая секретная информация. Теперь канал был намертво закрыт. В Аду его примут с распростертыми руками, дадут вкусить самого извращенного искупления грехов, короче, всего того, чего он добивался всей своей прожитой жизнью предателя.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Прежде чем покинуть квартиру, набрал на телефоне номер, который вызубрил назубок еще в прошлой жизни. Услышав в трубке, когда-то привычное…
–Оперативный дежурный по войсковой части сорок пять… Слушаю вас.
…сразу «взял быка за рога».
–Здравствуйте. Хочу сообщить, что у вашего военнослужащего, генерала Полякова Дмитрия Федоровича, случился сердечный приступ, и он только что скончался у меня на руках. Мне в «скорую» звонить или сами озаботитесь этим?
–Кто со мной говорит?
–Я сосед Полякова, Яншин Николай Павлович. Так, что делать?
–Он точно мертв?
Каретников бросил взгляд на покойника, с закрытыми глазами развалившегося в кресле, уткнувшего свой подбородок себе же в грудь. Ответил:
–Мертвее не бывает. Как есть, покойник.
–Оставайтесь в квартире. Ждите приезда нашего представителя. «Скорую» мы сами вызовем…
Вот теперь можно и уходить.
Первое, что Михаил сделал, так это то, что выбросил в реку печатную машинку, на которой «настрочил» письмо Ивашутину. Как говорится, концы в воду! Прошелся по маршруту «бегунов», подыскав нужное место планируемого мероприятия. Позвонил Аксенову.
–Мне нужен спецназовский арбалет.
В ответ услышал.
–Вечером привезу.
Помимо современного оружия, спецназ использует оружие давно забытое и переданное в военные музеи. К такому типу оружия относится арбалет. На деле арбалет, оружие для современного человека страшное, которое с большого расстояния с величайшей точностью убивает человека стрелой без какого либо шума. Бесшумность – это как раз то, что нужно спецназу. Современный «прибор» снабжен оптическим прицелом, похожим на прицел снайперской винтовки, его болт сбалансирован и аэродинамичен.
Наложив стрелу, Каретников поставил арбалет на боевой взвод. Укрытие было выбрано так, что из него хорошо просматривалось избранное место действия, а после проделанной работы можно незаметно покинуть лежку и уйти. Подходило контрольное время. Готовность! Далекий топот спортивной обуви и запаленное дыхание «спортсменов» уже можно различить. Кузьмича на них нет! Он бы доходчиво объяснил бесполезность подобных экзерциций, заставил правильно вести себя в лесу. Первым на тропе показался «живчик». Вся компания с этими бегами под его дудку и пляшет… Второй… Третий… О! Их сегодня пятеро. Замыкал «колонну» объект. Сейчас он будет входить в поворот, а там по правую сторону от тропы косогор, поросший кустарником по склону. Перекрестие прицела зафиксировалось на позвоночнике в районе спины. Пора! Выжал спусковой крючок.
–Ш-шух!
Вылетевший болт догнал бегуна, вонзаясь, толкнул его в спину, придав ускорения. Вскрик короток, словно человек споткнувшись, обозначил свою оплошность, попытался не упасть,..
–А!
…но нет, он катится с косогора, на своем пути сминая кусты и еще не слишком подросшую траву. Товарищи остановились, подтянувшись к месту падения, группой пытаются рассмотреть, как он там.
–Витя-а! Ты там живой?
А в ответ тишина.
–Спускаться придется.
–Крутовато здесь.
–Что делать! Он там может шею свернул…
Пора покидать лежку. Оставив арбалет на месте преступления, почти неслышно проскользнул в сторону. Став на тропу, не стаскивая капюшон спортивной куртки с головы, потрусил по ее боковому ответвлению.
Глава восьмая
Берегись, чтобы не упасть
Народу на улице много, все бегут в центр с флажками, веточками, красными гвоздиками, шарами. Гремит музыка.
