— Куда это нести?
— За мной, — прохладно пояснила княжна и направилась в сторону торгового ряда.
Селяне с удобством сидели на пеньках и скамейках, а перед ними на перевернутых корзинах были расставлены привезённые на продажу продукты. Молоко и сметана, яйца и сыры, хлеба и разные пироги, а ещё домашние колбасы, окорока, соленые грибы и капуста. В сторонке, над глиняными очагами булькало в больших котлах варево и жарилось мясо.
Конечно, очень неудобно им каждый день приезжать сюда с утра и возвращаться домой к вечеру, вздохнула Веся, раньше было лучше. Стоял на самой большой поляне крепкий бревенчатый трактир, и все продукты скупал у селян его хозяин, оборотистый мужик, принятый к жене-кунице из клана Лис. Но с тех пор, как пару лет назад летней ночью дом и постройки сожгли налетевшие саранчой степняки, больше никто не решается тут поселиться, несмотря на бойкость места, где сходятся три дороги и каждый день останавливаются пообедать не меньше пары десятков путников.
— Рысь!
— Гляди-ко, рысь!
— В ошейнике!
— Так это же Рыж, — ещё неуверенно сказала пухленькая женщина средних лет и завертела головой в поисках хозяйки зверя. — Княжна Весеника! Матушка ты наша, красавица, я так и подумала, аж сердце обмерло, как Рыжа-то увидела! А ты меня-то небось не помнишь? Брата ты моего спасла, Филата! Век тебе благодарна буду!
— Помню я тебя, Нава, — улыбнулась польщенная княжна. — А брата мы вдвоем с Марилей лечили.
— Мариля-то позже прибежала… кабы ты его упустила, не знаю, как повернулось бы, — женщина явно имела на все своё мнение. — А ты сюда, матушка, каким ветром? Пообедай у нас, не откажи, мы вон шатёр поставили, муж оленину жарит и сок набрали.
— Ветер свадебный, — нехотя выговорила Веся и добавила, не желая, чтоб Даренса приняли за жениха: — Вон, с краю, провожающие мои устраиваются.
— Ох, светлые духи, — ахнула женщина, и все торговцы, прислушивающиеся к их разговору, немедленно поскучнели. — Да что же князь никого другого не нашёл? А жених кто, этот?
Она показала глазами на Даренса, и ястреб сразу приосанился.
— Нет, я пока не выбрала, — покачала головой княжна, и селянка воспрянула, все знали, что свободный выбор дает невесте больше шансов на счастливое замужество.
— Так рассмотри их хорошенько, — жарко шепнула Нава, — а этого не бери. Масленые у него глазенки, так и шнырят по девкам.
Весеника сразу поняла, что торговка нарочно задевает ястреба, но пояснить ему ничего не успела.
— Вот! — Даренс бросил мешок Весе под ноги, резко развернулся и ринулся к братьям.
— И характер тяжелый, вспыльчивый и обидчивый, — заключила женщина во весь голос, глядя ему в спину, и добавила, оглянувшись на сородичей: — А сопровождающих сейчас позовем сюда, негоже княжне в стороночке под кустом обедать. Тинка! Проводи княжну умыться, пока мы столы накрываем.
— Верно решила, — одобрил кто-то, и Веся поняла, что ястребам теперь не удастся вырваться из гостеприимных рук селян.
— А я глухаря привезла, — кивнула она на мешок, направляясь за бойкой девчонкой к разномастным шатрам. — Забери, коли так.
Когда княжна, умытая и посвежевшая, вернулась к торговым рядам, стол, врытый в землю под легким навесом, был уставлен угощеньем, и за ним сидел Лирс, с умилением посматривая на хлопочущих вокруг молодых селянок.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила у него Веся и оглянулась на спешащую к ней торговку. — Нава, княжичу нужно сначала сока березового, я зелья добавлю. Ранили его ночью, в Важенском лесу степняки логово устроили, в избушке Ермея.
— Ох ты, батюшки! — прижала ладонь к губам женщина. — И как вы отбились?
— Подмогу вызывали. Люди Калина со стражниками Тирьяна прискакали, — коротко объяснила княжна, наливая Лирсету в сок зелья. Затем добавила щедрую ложку меда и сунула кружку ему в руки. — Пей. Где остальные-то?
Идти за упрямыми княжичами ей не хотелось, и куница обрадовалась, когда младший молча мотнул головой в сторону ручья.
— Умываются, — подтвердил один из мужчин. — Садись матушка, отдохни, мы их приведем, не сомневайся.
— Они все княжичи из клана Ястребов, — садясь напротив Лирсета, объяснила Веся и на всякий случай добавила: — И все были ночью ранены. Почти два десятка врагов сами положили.
Через полчаса, наблюдая, как селяне усиленно потчуют гостей и какими восторженными глазами рассматривают их молодые куницы, Веся лишь тайком усмехалась над ошалевшими от такой заботы ястребами.
Им и невдомек, как замучили хингаи жителей этих областей. Хотя до законной границы с кочевниками отсюда сотни верст, неугомонные враги устраивают набеги каждое лето. У кого-то потравили поля, у другого угнали скот, у третьего погиб в стычке родич. А у некоторых налетчики увели в степь сестру или дочь, и эти семьи горюют стократ сильнее остальных. Степняки к женщинам очень жестоки… она видела сама.
Девушка встряхнула головой, отгоняя непрошеные мрачные воспоминания, подняла глаза и укололась о внимательный изучающий взгляд командира. От неожиданности на миг растерялась, в глазах мелькнул страх и смятение, а сердце дёрнулось и тревожно забилось.
А в следующий момент командир отвел взгляд, спокойно продолжая обгладывать мозговую кость.
«Ну что за дурочка, — успокаивала себя Веся, — чего испугалась? Наверняка Ансерт рассказал брату про её догадки, вот и изучает, как редкую зверушку».
Однако что-то в глубине души подсказывало ей, княжича точит вовсе не простое любопытство. И думать об этом сейчас она не должна, снова выдаст себя выражением лица, хотя всех целительниц наставницы наравне с остальными уменьями учат держать себя в руках.
Из Белой рощи отряд выезжал через час, и морды тэрхов лоснились от жирной еды. Обнаружив, что редкие звери едят всё подряд, селяне скормили им все объедки и черствые горбушки. Рыж, объевшийся сметаны, тоже лежал позади Веси в самом благодушном настроении, когда девушка, выслушав на прощанье пожелания селян, тронула Ныра за гриву, посылая вперед.
— Весеника! — догнав куницу, негромко окликнул Ансерт. — Погоди. Помоги… они не взяли денег.
— Как я помогу? — уставилась на него княжна. — У меня тем более не возьмут, ещё и обидятся. Хотя… подари им зелье от желудочных расстройств. Нам не понадобится.
— Спасибо… — Ансерт торопливо ринулся назад и через пару секунд вкладывал в руку Навы красивый граненый флакон.
А когда его руки коснулась мягкая рука женщины, в мозгу княжича вдруг ярко вспыхнуло видение, огонь, потоптанные и переломанные корзины, рассыпанный в траве творог и алеющие на нем кровавыми ранами раздавленные ягоды.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
